– Знаешь, ведь почти никто не верит. До последнего на что-то надеются. А я уже четверых таких видел. И со всеми одно и то же. Все, больше не разговаривай. Поняла?
И втолкнул ее в камеру.
Бугго забралась на койку. Там уже лежали бумаги – пока она находилась в зале суда, здесь побывали адвокаты. Бугго быстро просмотрела документы. Вписала кое-что, поставила подпись. Да, она считает, что авария на «Канахе» произошла вследствие личной небрежности капитана Халинца (это мнение капитана Анео полностью разделяет младший штурман «Канахи» Анаксо, которая может предоставить ряд конкретных фактов). Да, отчасти ответственность за катастрофу лежит на торговой компании «Керкион и Синид», которая назначила некомпетентного капитана и не проследила за состоянием принадлежащего ей корабля. Да, всех уцелевших с «Канахи» следует отправить в квалификационную комиссию Звездной Академии на переаттестацию. Да, капитан Анео считает, что материальный ущерб, понесенный компанией «Керкион и Синид» вследствие аварии «Канахи», возмещен быть не может. Рекомендуется просто списать убытки.
С бумагами по «Императрице» она провозилась дольше, поскольку на каждый элемент комплектации были выписаны отдельные документы. Последней бумагой оказалось завещание, и Бугго вписала в нее имя своего младшего племянника – Теоды Анео. То есть, мое.
Она еще раз перечитала этот документ. «Прошу после моей казни передать все имущественные права по «Императрице Эхео» моему племяннику, Теоде Анео. Прошу внести этот пункт в мое общее завещание».
«После моей казни». То, о чем говорил конвоир, на мгновение стало реальностью, и в тот же миг Бугго потеряла свою душу: она поняла, что способна продаться дьяволу, лишь бы добраться до дряблого горла «капитана Халинца» и несколько раз ткнуть в него битой бутылкой.
Никогда прежде, что бы ни случалось, Бугго не была в состоянии преподнести такую драгоценность врагу рода человеческого. Она жила, пребывая в твердой уверенности, что дьяволу до нее не дотянуться. Сегодня она поняла, что это не так.
«Иезус на троне! – подумала Бугго, горестно раскаиваясь в своем злом порыве. – Почему я не обратилась с этой мольбой к тебе? Но как я могу просить тебя о таких вещах? Я ведь не просто хочу выбраться из тюрьмы и избавить себя от ненужной смерти. Я мечтаю убить другого человека… В таких делах ты мне не помощник. Прости меня, ладно? Прости меня, Иезус. Я… – Она вздохнула. – Я попробую справиться одна. Без дьявола. Только не мешай мне…»
Она убрала завещание под пачку бумаг. Больше заняться было нечем.
Бугго зевнула, растянулась на койке. Стала думать о Хугебурке. При других обстоятельствах Бугго не позволила бы ему брать всю вину на себя, но сейчас в этом все равно не было никакого смысла: капитан полностью разделяет ответственность с главным обвиняемым. Их повесят вместе.
Она то размышляла, то дремала. Потом в камере появился адвокат по делу о государственном преступлении.
Бугго чуть приподнялась на койке.
– Зачем пожаловали? – осведомилась она нелюбезно.
Он потоптался на входе. Конвоир опустил силовой экран и встал так, чтобы видеть адвоката и преступника. В руке у него был усмирительный шест.
Адвокат сделал несколько шагов по направлению к своей подзащитной и заговорил:
– Вообще-то положено…
– Никогда так не начинайте, – перебила Бугго. – Что это за «вообще-то»? Учитесь говорить нормально. И что у вас с осанкой? От вас веет безнадежностью.
– У нас с вами нет в этом деле ни единой лазейки, – ответил адвокат. – При любом другом варианте вы были бы полностью оправданы. Старший помощник злоупотребил вашим доверием. К тому же, он полностью признал свою вину. Государственное преступление отменяет любую возможность оправдательного приговора для капитана. Даже если бы вы в этот момент лежали в больнице за пять секторов от места преступления.
– В таком случае, прошу меня оставить, – величественно потребовала Бугго. – Я понимаю, что недруги решили испортить вашу карьеру, подсунув вам мое безнадежное дело. К несчастью, ничем не могу помочь. До свидания.
Адвокат грустно удалился.
Бугго плюнула ему вслед. Конвоир за силовым экраном ухмыльнулся, и Бугго вдруг поняла, что нравится ему.
Последний посетитель возник возле камеры капитана Анео поздним вечером. У охранника был отсутствующий вид. Невзрачный человечек в помятой одежде что-то говорил ему убедительное. Бугго насторожилась, подошла поближе. Человечек глянул на нее как на досадную помеху и снова обратил все свое внимание на охранника. Наконец тот взял несколько купюр, раздвинул их пальцами, так что они сложились веером, скомкал и спрятал в карман.
– Ладно, только недолго, – проговорил он.
Человечек вильнул, юркнул к самому силовому полю и окликнул Бугго:
– Капитан Анео! Можно с вами поговорить?
– Вы из похоронного бюро? – спросила Бугго.
– Что? – Человечек опешил.
– Ну, надо полагать, ваше похоронное бюро победило все другие похоронные бюро в бескомпромиссной борьбе за право сделать мне гроб… И еще пять гробов в подарок. И теперь вы просите, чтобы я упомянула на казни название вашей фирмы.
Человечек помолчал, подумал немного и уверенно сказал:
– Нет, я по другому вопросу… Не согласились бы вы дать мне эксклюзивное интервью? Вам ведь все равно скучно тут одной…
– А если я откажусь? – полюбопытствовала Бугго.
– Принудить вас я не могу, – признался человечек, – так что ваш отказ будет означать для нашей редакции изрядный убыток.
– Много взяток раздали? – дружеским тоном спросила она.
– Да уж, порядком… Ну так что?
– Ладно, – сказала Бугго. – Валяйте. И правда, заняться нечем. Что вас интересует?
– Знаете, госпожа Анео… Вы не будете возражать, если я запишу беседу на диктофон? (Бугго помотала головой). Насколько стало известно, вы закупили оружие у Тоа Гирахи, на Арзао.
– Ну да, – сказала Бугго. – Я никогда этого и не отрицала. Все записано в моих накладных. Сумма, номер заказа.
– Да, да, никто не подвергает сомнению, что записано… Но почему вы избрали себе такого поставщика?
– Какого? – не поняла Бугго.
Человечек сказал сквозь зубы, как будто его принуждали говорить о чем-то неприличном:
– Среди мирового сообщества Тоа Гираха, конечно, является признанным правителем Арзао, но… Многие его методы считаются предосудительными. По крайней мере, некоторые из прежних его методов. Сейчас, конечно, он – один из уважаемых правителей. Но кое-что из его прошлых деяний вызвало осуждение… Во всяком случае, Тоа Гираха – неоднозначная фигура.
– Согласна, – сказала Бугго. – Так что с того? Ружья у него хорошие, а запросил он недорого.
– Это правда, что он считает вас своим личным другом?