– Но публикация спугнет преступников, они могут скрыться, и тогда у нас все равно будут проблемы с милицией. У тебя, в частности.
– Ничего не будет. Перед самой публикацией я проведу переговоры с Карпачевым или его подчиненными. Если захотят сотрудничать – согласятся на мои условия. Предложи такой вариант – они получают все материалы и арестовывают убийцу или убийц, если найдут второго. Думаю, это тот самый человек из службы безопасности «Малахита», который запугивал Сарьянову. А на следующий день появляется сюжет.
– Это если они согласятся. А если нет? Начнут звонить на телевидение, в газету, запретят публикацию, тебя задержат на сорок восемь часов?
– Смотрю, побывав на первом в своей жизни допросе, ты стала разбираться в тонкостях юриспруденции. Задержат, как же! Такой скандал получат – мало не покажется. Никто их не боится. Я же говорю – на любого полковника всегда генерал найдется. В конце концов, пригрожу, что мы выложим все материалы в Интернете. До нас они добраться не смогут – иди, доказывай, откуда все это взялось. Зато верное дело, которое сулит премии и повышение по службе, провалят.
– Лихо! – покачала головой Марина. – На словах все гладко получается.
– И на деле получится, – заверил ее Вадим. – Теперь главное – Аллу уговорить. Но мне кажется, она сейчас в таком состоянии, что возражать не будет. О, у меня еще идея – позвоню тарановским ребятам, пусть летят обратно и делают материал.
– Но это не паранормальная, а криминальная вакханалия получается, – заметила Марина. – Как это там у вас говорится – неформат?
– Да им плевать, сенсация она и есть сенсация. Придумают, как привязать к своей тематике. Но ты слушай дальше, это только часть моей идеи. Сразу же, не отходя от кассы, я договариваюсь с Карпачевым о закрытии твоего дела.
– Вадим, так нельзя, это же не шутки. С дядей ведь что-то случилось, надо же выяснить.
– Пусть выясняют, – безмятежно сказал Вадим. – Без тебя.
– Но Карпачев подумает, что я преступница, которую ты покрываешь, сдавая ему других преступников. Нет, так не пойдет.
– Почему? Ты ведь дядю не топила, зачем тебе ждать, когда они все выяснят? Вдруг это будет длиться год?
– Сколько будет, столько будет. Давай не смешивать эти дела. Доводи до конца расследование смерти друга и поезжай домой. А я уж тут как-нибудь сама разберусь.
– Ни за что! – категорически заявил Баратынский. – Я останусь и буду здесь, с тобой. Разберемся вместе.
– А как же работа?
– В лес не убежит. Тем более, если выгорит дело с раскрытием двойного убийства, я вправе рассчитывать на длительный отпуск. Если что – в ссылку за тобой поеду.
– Как жена декабриста? – слабо улыбнулась Марина.
– Как муж декабристки, – глядя ей прямо в глаза, сказал Вадим.
– Я, кстати, в декабре и родилась.
– Ну, тогда – тем более.
Павел Потапов разговаривал по телефону, когда в кабинет заглянула секретарша.
– Что еще? – раздраженно крикнул он. – Видишь, я занят.
– Павел Андреевич, – пролепетала секретарша, – к вам из милиции.
– Перезвони мне через пять минут, – небрежно бросил он в трубку. Затем встал и стал медленно надвигаться на перепуганную девушку.
– Из какой милиции? С ума сошли, что ли?
– Я не знаю, они сказали, что у них какое-то постановление.
Оттолкнув секретаршу, разъяренный Потапов выскочил в приемную. К своему величайшему изумлению, он увидел там несколько человек в форме и в штатском, которые стояли кучкой и тихо переговаривались.
– Вы кто? – требовательно спросил Потапов. – Что вам нужно?
Неизвестные по очереди представились, и старший протянул Потапову бумагу для ознакомления. Прочитав ее, Павел Андреевич заметно побледнел и сказал:
– Такого не может быть!
– У следствия есть доказательства. В свое время они будут предъявлены. Вызовите сюда этого гражданина.
– Погодите, я сейчас позвоню вашему начальнику. И вызову адвоката. Это провокация!
– Звоните, пожалуйста, – вежливо ответил человек с погонами капитана. – Но лично вам адвокат не нужен, к вам претензий нет.
– Вы хотите арестовать моего сотрудника у меня в офисе. Для этого нужны основания!
– Основания имеются, и очень серьезные. Ваш сотрудник обвиняется в предумышленном двойном убийстве.
Потапов быстрым шагом скрылся в кабинете, но через пару минут появился снова. Самоуверенности у него за этот небольшой промежуток времени сильно поубавилось.
– Лена, – обратился он к секретарше, застывшей на своем месте, как статуя египетского фараона, – вызови ко мне Овчинникова. Срочно.
Через десять минут в приемную влетел Роман Овчинников, раскрасневшийся, со сбитым на сторону галстуком. Увидев людей в форме, он непроизвольно попятился назад, но путь ему преградили двое в штатском.
Закончив необходимые формальности, которые не заняли много времени, сотрудники милиции собрались уходить, прихватив с собой Овчинникова.
Потапов, безмолвно наблюдавший за происходящим, вдруг подал голос:
– Постойте! Один только вопрос.
– Задавайте, – удивленно посмотрел на него капитан.
Но Потапов обогнул милиционера, вплотную подошел к поникшему Роману и, сверля его тяжелым взглядом, сказал:
– Я не прокурор и не судья. Мне твои показания для следствия не нужны. Но я твой хозяин, и ты мне прямо сейчас скажешь – это все правда? Ты убил?
– Да, – прошептал белый как бумага Роман.
– Зачем?
– Из-за русалок.
Потапов сначала онемел от неожиданности. Потом рявкнул так, что звякнуло стекло:
– Ты что – сумасшедший? Какое отношение имеет телевизионщик и неизвестная девушка к рекламной акции с русалками?
Тут у Овчинников неожиданно упал перед Потаповым на колени и попытался обхватить его ноги. Однако помешали наручники, и Роману удалось лишь ухватить шефа за штанину.
– Я не хотел! – зарыдал Овчинников. – Таран собирался шантажировать вас русалками, сказал, что опозорит проект нового курорта. А неизвестная девушка – это одна из наших русалок. Таран случайно узнал ее, а она ему все рассказала, хотя не имела права, я с нее подписку брал. Таран требовал деньги за молчание. Очень большие деньги. Я бы ему сам заплатил, но он хотел лично с вами разговаривать, просто рвался к вам на встречу. Вы бы не простили мне этого! Вы бы меня выгнали! Я не мог этого допустить, я хотел, я должен был дальше с вами работать. Я испугался!