Чина озаботился изучить местность по карте и примерно представлял, куда идти. До цели, находившейся в одном из самых заброшенных мест Верхнего Слоя, было еще далеко. Элеваторы конечно же не работали, но какую-нибудь не совсем разрушенную лестницу можно было отыскать. Он рассчитывал подняться по одной из опор.
Из-за ближайшей кучи обломков высунулась голова. Чина шел, придерживая одной рукой лямку на плече, а другую опустив в карман куртки.
Голова исчезла. «Шур-бур-мур» – донеслось до Чины, и он пошел быстрее, по широкой дуге огибая кучу.
Показалась пятерка казусов.
Казусность не всегда можно было определить с первого взгляда, но он ведь находился здесь, в Барвисто, в резервации для пострадавших от гало-бомбардировки…
Все пятеро – оборванцы, грязные и вшивые, в каких-то обносках, босые, патлатые черти. Один остановился, поскреб грудь.
– Дашьпожрать? – спросил он.
Чина мотнул головой и ускорил шаги. Пальцы в кармане сжались на рукояти.
– Дайпожратьдайдай! – засипел казус. Наверное, его речь когда-то контролировал чип. Ошибка не была фатальной и поддавалась лечению, но это требовало немалых затрат. Ни «Десадо Электрикум Арт», ни «Вмешательство» не стали бы заниматься лечением бесплатно. Впрочем, несущественность сбоев речи могла быть лишь кажущейся – мало ли на что способен прошедший через огонь гало-бомбардировки процессор речевого импланта, какие команды он теперь выдает и как они влияют на нервную систему. Последствия, в том числе и экстрасенсорные, могли быть непредсказуемыми. Чина забеспокоился. Он не рассчитывал наткнуться на казусов вот так, сразу.
Возле широкой пенометаллической опоры он оглянулся. Казусы бежали следом. У основания опоры возвышалась насыпь из щебня, выше тянулась узкая металлическая лестница, не достигавшая земли. Если залезть на насыпь, то до нижней перекладины можно дотянуться.
Казус, обрубок без рук и ног, торчащий на закорках у тощего детины, громко загудел. Чина, оскальзываясь и по-женски растопырив руки, полез вверх.
Все стремительно уменьшилось в размерах, с гудением замелькали предметы, словно двигаясь прочь вдоль полупрозрачных стенок узкой трубы. Сверкнули волны реки в лучах солнца, ускорение увеличилось, замелькали внизу кроны деревьев, затем склон холма; дернулись, извиваясь, улицы, головы прохожих, пластиковая рама окна, стекло – отраженные солнечные лучи исказились в мощной линзе оптического прибора, и наблюдатель, сидящий в комнате на двадцатом этаже небоскреба правого берега, оторвался от окуляра. Картинка, которая казалась такой близкой, руку протяни – и сможешь схватить человечка, убегающего от пятерых других между игрушечных колонн-опор, тут же превратилась в пятнышко. Множество таких пятнышек бледной зелено-желтой патиной усеивали противоположный берег, с высоты холмов и двадцатого этажа похожий на заплесневевший блин.
Десадо Младший наблюдал за развитием событий через видеокамеру с усилителем и электронной фиксацией на объекте. Ее тренога была прикреплена липкой лентой к подоконнику одного из кабинетов заброшенного Восточного Филиала.
– Позвольте…
Он приник к окуляру – пятнышко увеличилось и превратилось в объемную картинку. Объект, на который была нацелена камера, лежал среди щебенки, пятеро казусных фигурок подступали к нему.
И еще одна фигурка, небольшая в сравнении с остальными, пряталась позади другой кучи щебня.
– Удмурт! – констатировал Десадо. – Они послали Ву… – Он выпрямился, почесал нос, еще раз глянул в окуляр. – Надо идти туда. Обязательно.
* * *
Гудение стало невыносимым. На вершине кучи Чина Чичеллино Чезарио оглянулся. Обрубок-наездник разинул рот. Воздух заструился, будто Чина мимолетно взглянул на солнце – лучи полыхнули, вокруг задрожали слепящие световые кольца. Затрещало, щебенка под ногами Чины осыпалась в тот момент, когда он протянул руки к нижней перекладине лестницы.
Он упал на спину и съехал вниз. Казусы, один из которых, скорее всего, был телекинетиком, ковыляли к нему. Чина окончательно перетрусил, достал пистолет и поднял его дрожащей рукой. Он не знал, как действует пистолет, он не любил, даже боялся оружия. Казусы приближались, Чина хорошо видел их лица, слышал вопли: «Жратьхочужратьдайпожрать!»
Пистолет выстрелил бесшумно, размытые полосы, расходясь веером, протянулись над головами казусов.
Наездник снова загудел, и тогда из-за другой опоры прилетела стрелка и пронзила его шею.
* * *
В кабинете заброшенного филиала Десадо отпрянул от окуляра.
– Ву следит за Пигмалионом, – прокомментировал он. – Не дает казусам Барвисто его поймать. Что это значит? – Он сморщился. – «Вмешательство» ведет свою игру. Они не знают точно, за чем пришел Пигмалион, но хотят узнать. Ву будет следить за ним, пока Пигмалион не найдет Никотин, потом свяжется с руководством и получит инструкции. А в инструкциях будет сказано: убить, забрать и доставить к ним. Этого допустить нельзя? Да.
* * *
Чина встал, удивленно моргая. Казусы растерянно топтались на одном месте, детина, на плечах которого раньше сидел наездник, стонал, ощупывая мертвое тело у своих ног, и, кажется, даже плакал.
Кто это здесь помогает попавшим в беду путникам? Чина еще раз огляделся и, пока казусы не опомнились, побежал вокруг опоры – щебень осыпался, теперь он не мог дотянуться до лестницы. Он слишком долго пробыл на одном месте. Мучительно хотелось вернуться, чтобы собрать оставленные частички своей личности, но Чина бежал, не оглядываясь.
* * *
Ву выбрался из укрытия и подошел к казусам, растерянно мычащим над мертвым наездником. Самый разговорчивый из них оглянулся и увидел невысокого человека с длинной раздвижной трубкой в руках. На плече Ву висел рюкзак, почти такой же, как у Чины.
– Ктоубилмалыша? – с тоской спросил Разговорчивый. Наездник был единственным в их компании, которому гало-бомбардировка подарила способность сбивать взглядом ворон и двигать небольшие предметы на расстоянии. Остальные заполучили букет патологических отклонений.
Ву молча глядел на него. Необычно работающий мозг удмурта наполняла череда слепящих образов, сквозь сумбур которых льдисто сверкал заложенный секретарем «Вмешательства» алгоритм: следить за объектом, убить объект, доставить в главный офис «Вмешательства» то, что найдет объект.
– Дашьпожрать? – спросил Разговорчивый.
Ву раскрыл рюкзак и бросил на землю пакет с сухарями. В его мозгу вспыхнула жгучая, немилосердно яркая картина жизни: прерии, стадо крупных животных, он сам с птичьими перьями в волосах, с луком в руках сидит на другом, более изящном и послушном животном… Глаза будто перевернулись, зрачки теперь смотрели внутрь головы, туда, где под черепными сводами над иссеченной трещинами равниной его мозга выкатывался шар солнца, а Вонтесума продолжал гнать стадо… Нить-алгоритм изогнулась и прожгла картину, которая тут же потеряла объем, стала плоской и рассыпалась клочьями. Ву с трудом возвратился к реальности Барвисто и проблеме с казусами. От нити уже отстреливались мерцающие дорожки, каждая заканчивалась паутинкой, сцепившейся с другой паутинкой, они распространялись, то сходясь в мерцающие озерца мыслей, то разбегаясь никуда не ведущими ассоциациями, тупиковые веточки гасли или возвращались обратно к дорожке-алгоритму, и сквозь тихий шелест, как от дождя, связные мысли оформлялись словами: помощники не помешают… они глупы… подкупить…