Лыжники пошли вперед, Торвин и Кеолвульф выкрикивали советы и помогали падающим подняться. Шеф и остальные шестнадцать человек шли второй группой, упрямо пробивая тропу и время от времени спотыкаясь о сугробы. Снег забивался им в сапоги и в рукавицы.
* * *
Финн Пирууси радовался снегу, первому снегопаду в этом году, раннему и желанному. Он вышел из своего уютного кожаного шатра на рассвете, смочил водой костяные полозья саней и поставил их замораживаться, смазал лицо и лыжи желтым оленьим жиром и с луком в руках пустился в путь. Он надеялся добыть полярную куропатку или зайца, но был бы рад любой добыче и даже отсутствию таковой. Зима для финнов была благословенной порой, и если наступала рано, значит, духи предков были к ним благосклонны.
Когда он проходил мимо шатра старого Пехто, шамана, тот вышел и поприветствовал его. Пирууси, нахмурившись, остановился. У Пехто были слишком хорошие отношения с духами, чтобы с ним ссориться, но ведь он все время требовал к себе внимания, уважения, подношений в виде разнообразных яств и особенно любимого перебродившего молока.
Не в этот раз. Приплясывая и потрясая бубном, Пехто, однако, сказал в кои-то веки осмысленные слова.
– На запад, Пирууси, великий охотник, владыка оленей! С запада кто-то движется сюда. Кто-то могучий, Пирууси, и не любимый богом. Ай-и-и! – И Пехто начал еще одну пляску, которую Пирууси как бы не заметил.
Тем не менее он свернул у невысокой березы, листья которой уже почернели от первых заморозков, и пустился по пологому склону на запад. Его лыжи так и свистели на снегу, Пирууси катился, не задумываясь и не затрудняя себя. Лыжные палки были привязаны у него за спиной, но в них он не нуждался нигде, кроме самых крутых откосов. Гораздо важнее держать в руках лук и стрелы, чтобы в любой момент успеть выстрелить. Зимой нужно добывать еду при каждой возможности. Никогда не следует упускать свой шанс.
Кто-то шел с запада, это точно. Действительно ли старый мошенник увидел этих людей своим колдовским взором? Может быть, он просто поднялся пораньше и посмотрел вдаль, невозможно было не заметить их, пробирающихся по заснеженной равнине. Во-первых, мужчины на лыжах. Мужчины! Они падали через каждую сотню шагов, хуже детей, сущие младенцы. А позади них, достаточно отчетливо для дальнозоркого Пирууси, виднелось целое стадо людей, бредущих, как волы, проваливаясь в снег на каждом шагу. За собой они тащили что-то вроде саней или волокуши.
Сам Пирууси никогда не платил финскую дань, но тем его соплеменникам, кто жил ближе к берегу моря, приходилось платить. Так для них было лучше, иначе во время летней рыбалки или вылазок за птицами они могли пасть от рук морских убийц. Кое-кому пора, подумал Пирууси, заплатить теперь норманнскую дань. Он устремился назад, к россыпи шатров, где мужчины и женщины готовили еду на жарко пылающем в кострах сушеном оленьем помете; он торопился призвать охотников, чтобы доставали свои луки и лыжи.
* * *
Добравшись до первой кучки деревьев, самых обычных, но долгожданных карликовых берез, отряд Шефа обрел новые силы. Шеф приказал лыжникам не отделяться от отряда, беспокоясь, чтобы никто не пропал из виду.
– Мы войдем в лесок, расположимся там, – сказал он. – Сможем развести огонь и сварить обед. По крайней мере, будем в укрытии.
Словно в ответ на его слова, стрела из-за деревьев ударила в затылок ковыляющего на лыжах Виферта. Тот рухнул как подкошенный, умерев прежде, чем коснулся земли. Мгновеньем позже воздух наполнился пением стрел, за деревьями замелькали перебегающие фигуры, они не высовывались больше чем на мгновенье, подбадривали друг друга на каком-то неизвестном языке.
В отряде Шефа было много опытных воинов. Они немедленно залегли, собрались в неровный круг, пытаясь найти прикрытие. Но стрелы сыпались со всех сторон. Бьющие не слишком сильно – Шеф увидел, как Кеолвульф поморщился и вытащил из бедренной мышцы стрелу, по-видимому, без большой натуги, – но смертельные при попадании в горло или в глаз. Стрелки подобрались совсем близко.
– Фрита, – крикнул Шеф, – доставай арбалеты! У кого есть луки, стреляйте, только если полностью уверены, а не просто так. У кого нет луков, лежите и не высовывайтесь.
Щелкнул взведенный Фритой арбалет. Кутред по собственной инициативе встал сзади Фриты, щитом отражая стрелы и прикрывая спину арбалетчика. Фрита выбрал ствол дерева, за которым прятался финн, подождал, пока тот высунется со своим луком. И спустил крючок.
Финн отлетел назад, пущенная с тридцати ярдов стрела ударила его в грудь, вонзившись по самое оперение. Стоявший в десяти шагах Пирууси с изумлением воззрился на нее. Норманны не были лучниками! Да и лука он не заметил. Племя Пирууси не имело воинственных традиций, они не искали славы. Они сражались, как волки, как налетчики. Если жертва оказывает сопротивление, лучше отойти, выждать. Финны отступили, по-прежнему перекликаясь и пуская стрелы.
– Что ж, с ними вроде бы легко справиться, – сказал, поднимаясь, Шеф.
– Подожди, пока мы попытаемся уйти отсюда, – откликнулся Кутред.
* * *
Через несколько часов, когда до прихода темноты еще оставалось немного времени, ситуация стала ясна. Отряд Шефа потерял двух человек убитыми – теперь им приходилось нести с собой три трупа – и с полдюжины получили легкие ранения. Угроза арбалетов удерживала финнов на расстоянии, но Шеф полагал, что из выпущенных стрел, числом около дюжины, лишь одна-две возымели нужное действие. Стрел оставалось не так уж много, а финны были великие мастера подкрасться, выстрелить и скрыться за деревьями. Сейчас отряд зашел глубоко в лес, и долгожданное укрытие оказалось западней. На открытой торфяной пустоши, которую они покинули, их далеко бьющее оружие решило бы дело. Виды на ночь были невеселые. Пора валить деревья, делать засеку. Хорошо хоть, что они наконец-то могли развести костры.
Едва первый дровосек ударил топором по березе, Шеф заметил закрепленный на ее ветвях сверток. Он пригляделся. Длинный сверток. Слишком длинный сверток.
Он показал на него Торвину, который прятался от стрел рядышком.
– Что это?
Торвин взялся за бороду.
– Я слышал, что здесь, где земля зачастую слишком мерзлая, чтобы хоронить покойников, их вместо этого поднимают на деревья.
– Так мы у финнов в храмовой роще?
– Ну, храма здесь, наверное, нет. Просто погост.
Шеф отозвал дровосека, поискал глазами другие свертки на деревьях.
– Разводите костер, – велел он. – Большой костер. Может быть, они заплатят выкуп за своих покойников.
* * *
Пирууси, глядя на пришельцев, снова засмеялся. Огонь, который развели норманны, высвечивал их, делал легкой мишенью для ночной стрелы. Да, но ведь это его собственную бабушку снимают с ее дерева! Что они хотят сделать с нею? Неужели сжечь? Сожженный покойник лишается в другом мире своего тела, может вернуться в мир живых и преследовать своих нерадивых родственников. С его бабушкой и так хватало неприятностей, пока она была жива.