— Папочка прав. Не повторяйте наших ошибок, — подтвердила Рейчел.
— Я лично ничего не имею против сдерживающего фактора, — объявил Дамиен. — Если Челси не привлекает идея жить с толстяком, я постараюсь избегать излишеств.
— Только не в ущерб семейному единству, сынок, — заметил Ральф.
— Я думаю, при соответствующем желании всегда можно прийти к компромиссу, — примирила стороны мать семейства.
— А что это Ава у нас весь вечер такая тихая? — игриво переменил тему старший брат. — Расскажи, куда тебя возил Гилкрист, что показывал? Надеюсь, я не лезу не в свое дело? — намеренно подначил он сестру.
— Просто... катались... тут, по округе. Ничего особенного.
— У тебя с Калебом ведь что-то было перед твоим поступлением в Гарвард? — бесцеремонно, в лоб спросила мать.
— Почему ты так решила? — нахмурилась Ава.
— Я это заметила, — бесхитростно отозвалась та.
— Просто мы были друзьями, — попыталась разубедить ее дочь.
— Не смеши. Никогда вы не были друзьями. — Дамиену пришлось почти кричать, чтобы быть наверняка услышанным. — Ты млела при каждом его появлении, а он просто в экстаз впадал, если ты смотрела на него влюбленными глазами... Хорошо, что ты уехала тогда.
— Почему? — поинтересовалась Челси.
— А что хорошего могло получиться из этих отношений? У них, помимо взаимной симпатии, не было и нет ничего общего. Калеб свел бы ее с ума своими похождениями. И это, заметь, в лучшем случае. Не видать сестренке в таком случае ни диплома, ни докторской степени, никаких наград.
— По-моему, ты драматизируешь, Дамиен, — осторожно заметила мать.
— Нет, дорогая, Дамиен прав, — возразил отец.
— Папа, — прошептала Ава.
— Что, дорогая?
— А для тебя очень важно, что я получила диплом, стала доктором наук? — спросила она.
— Конечно, — ответил он. — Я знаю, как ты к этому стремилась. Было бы обидно, если бы такие мозги не нашли себе достойного применения. Я всегда считал, что, имея тягу к чему-то, человек должен найти способ реализации, а ближние обязаны ему в этом помочь. Разве я не прав?
— Прав, — кротко отозвалась Ава, вздохнув. — Только я уже не уверена, что имело смысл так хотеть всего этого.
— Дорогая моя, в тебе говорит усталость. Ты с первого класса ставила перед собой очень сложные цели. Неудивительно, что за два десятилетия кропотливого труда ты несколько поостыла. Теперь это не кажется тебе такой уж безусловной ценностью, потому что стало твоей жизнью. Но вспомни, о чем мечтала в юности, — предложила Рейчел.
— Я постоянно напоминаю себе это, мама, — с трудом проговорила она.
— Значит, тебе требуется передышка, — деловито подытожил брат. — Нормальный полноценный отдых, который ты давно уже заслужила. Я бы взял тебя в свадебное путешествие, но, боюсь, женушка этого не одобрит, — пошутил Дамиен, властно прижав Челси к себе и чмокнув ее в лобик.
— Я бы и сама не поехала. О каком дополнительном отдыхе может идти речь, если я наконец оказалась дома?
— Вижу, тебе сейчас несладко, девочка моя, — задумчиво протянул отец. — Я, признаться, удивлен такой апатией. Полагаю, дело здесь не в одной только усталости, о которой справедливо упомянула мамочка. Раз уж мы завели об этом речь, так давай поговорим начистоту.
— Да нет, не стоит, пап. Уверена, что смогу разобраться сама. Просто нужно успокоиться, осмотреться...
— Милая, не игнорируй нас, — серьезно и одновременно ласково попросила ее Рейчел. — Быть может, ты считаешь нас недостаточно образованными, чтобы судить о высоких материях, но все же у меня с твоим отцом есть кое-какой житейский опыт...
— Мама, как ты могла такое подумать! Вовсе я не игнорирую вас, — смущенно пробормотала Ава.
— Я не искушен в науках, дорогая, но помню миг твоего рождения так четко, словно было это только вчера, — начал Ральф Хэллибертон. — Признаю, что многое в своей жизни сделал неправильно. Я понимаю, как повлиял на тебя и Дамиена наш разрыв с мамой. Этого не следовало допускать. Нам до сих пор приходится бороться за право быть вместе, в том числе — и с вашим скептическим отношением к воссоединению. Не секрет, что детям кажется, будто они никогда не натворят тех глупостей, которые постоянно совершают их недалекие родители. И дай-то бог! Но, к сожалению, чаще случается обратное. Тем приятнее вспоминать своих детей совсем крохами.
Отец смотрел на Аву. Его глаза заблестели от подступивших слез. Всем присутствующим тоже захотелось заплакать. Ава пребывала в полном недоумении. Никогда в их семье не велись подобные разговоры. Она даже не представляла, как на это реагировать. Просто молча сидела, внимательно наблюдала, слушала, широко раскрыв синие глаза.
— Помню, ты начинала смеяться, стоило мне войти в комнату. Ты с первых дней как-то по-особенному реагировала на мой голос, улыбалась своей обворожительной улыбкой, тянула ко мне розовые ручки с крохотными пальчиками, ощупывала мое лицо. Мне в ту пору казалось, что мы всегда будем близки с тобой. Но время шло. Ты подрастала, и одновременно росла пропасть между нами. Мне и маме не на что жаловаться. У нас выросли чудесные дети, которыми мы всегда гордились. Но, наверное, мы слишком расслабились, видя, что вы с Дамиеном и без нас неплохо справляетесь. Мы предоставили вам полную самостоятельность в определении своей судьбы, в выборе пути. Тем более, что в тот самый момент наши с мамой отношения значительно ухудшились. Теперь я понимаю, что мы поспешили записать вас во взрослые. Особенно это касалось тебя, дочка. Ведь, по сути, ты была тогда все той же маленькой девочкой, беззащитной перед большим миром. Но ты добилась своего, невзирая ни на что. Я очень хочу, чтобы к нынешнему периоду сомнений ты отнеслась спокойно, не испытывая разочарования. Считай это новым стартом. Но на сей раз мы обязуемся тебе помочь. Мы больше не оставим тебя. Имей это в виду.
— Папа, — пробормотала Ава растроганно и протянула к отцу руки, разрыдавшись.
Ральф сделал знак Дамиену, чтобы он и Челси ушли, оставив Аву с родителями.
— Мы даже радовались, что ты в Америке, а не с нами. Мы с мамой тогда запутались, сами сознавали это, и нам не нужны были свидетели нашей беспомощности. Дамиен уже жил своей жизнью, ты отправилась в Гарвард. Нас это вполне устраивало в тот момент, да и долгое время после. Кроме того, мы вздохнули с облегчением, поскольку ты рассталась с Калебом. Твоя мать и я очень боялись, что он собьет тебя с пути.
— Папа, прошу тебя... — пробормотала Ава. — Зачем ты сейчас все это говоришь?
— Чтобы ты знала. Не отрицай, Ава. Мне доподлинно известно, что ты была близка с Калебом накануне своего отъезда. И он проводил тебя в аэропорт. Мы не поехали с тобой, чтобы ты в последнюю минуту не передумала. И таким образом умышленно лишили тебя выбора, — предельно откровенно заявил Ральф.
— Я не понимаю, — покачала головой Ава.