Высоко над конвоем из гиперпространства вышли два «велва», потом два «кейна» для контроля атаки, еще пять «велвов» и полдюжины «келли».
Пять лариксан отошли от конвоя на перехват, ожидая обычной тактики столкновения.
На борту первого «кейна», «Аль Мауна», Хо Канг передала закодированную инструкцию:
— Ванн Четыре, Ванн Пять, я Ванн Контроль Один. Гиперпространство, одна целая пять десятых секунды, Р-пять-семь-восемь-шесть-косаячерта-Н-три-пять-три-три, прыгайте и немедленно атакуйте по команде. Вперед!
Два ведущих «велва» вернулись в гиперпространство, выпрыгнув между пятью истребителями и лариксанским конвоем.
— Ванн Один, стреляйте в истребители… Ванн Два, займитесь арьергардом конвоя.
С каждого «велва» слетели по три «аксая». От конвоя отошли патрульные суда нана-класса, чтобы перехватить вторую группу. Тем временем ракета, запущенная с «аксая», сорвала корму лариксанского истребителя.
— Ванн Шесть, Семь, — сказал твег Дженкс Фэррел со второго «кейна». — Я Ванн Контроль Два. Атакуйте в гиперпространстве точку девять, Р-пять-семь-восемь-ноль-косаячерта-Н-три-пять-три-два, лобовая атака на торговцев. Вперед!
Два «келли» исчезли, появились перед конвоем и атаковали, стреляя ракетами.
Командир конвоя выкрикивал приказы, но его сообщения, как и приказы командира эскорта, перекрывали помехи.
В большом помещении, занимавшем добавочную среднюю секцию каждого «кейна», царила суета. Техники делали доклады, проверяли экраны симуляторов, вводили данные в корабельные компьютеры.
Канг сидела в кресле, подвешенном на стреле крана над их головами. Она наблюдала за главным экраном — он показывал нынешние позиции кораблей — и вспомогательным, который показывал расчетный курс кораблей при условии, что они сохраняют нынешнее направление и скорость. Игнорируя суету внизу, Канг опускала кресло к отдельному рабочему месту, только когда была в чем-то не уверена, а потом сразу же поднималась обратно.
Камбрийский корабль нападал на корабль с Ларикса, и через несколько секунд, — неважно, попал он или промахнулся — камбрийцу давали другую цель, часто на другом конце конвоя, а с ней — точные навигационные данные, как правило включавшие мгновенный прыжок в гиперпространство и обратно.
Лариксане сражались отважно, но они были в смятении, не зная, где и когда защищаться, так как нападавшие появлялись посреди конвоя, стреляли, подбивали торговые корабли и исчезали.
Когда ракеты наносили удар или автоматически взрывались по окончании работы двигателей, глубокий космос превращался в кружево света, как будто рождались сотни звезд.
Через полчаса лариксанский эскорт был частью уничтожен, частью поврежден.
— Всем подразделениям Ванн, — приказала Хо. — Я Ванн Контроль Один. Выстроиться в боевом порядке у кораблей контроля.
«Велвы» и истребители выполнили команду, и на мгновение у восьми выживших лариксанских торговых кораблей появилась надежда.
— Всем подразделениям Ванн, — передала Канг. — Огонь по ближайшим целям… Стреляйте, когда будете готовы.
Десант ударил по лариксанам, и опять вспыхнули крошечные солнца. Скоро стрелять было уже не во что.
— Всем подразделениям Ванн, — распорядилась Хо, — строиться на меня, и возвращаемся на базу.
Лариксанский конвой был уничтожен вместе с эскортом.
Потери Камбры: два «аксая» и один «велв» уничтожены, один «келли» поврежден.
Камбра / D- Камбра
— Маев Стиофан, положите руки на флаг, — приказал коуд Ангара. Маев коснулась знамени Корпуса.
— Повторяйте за мной, используя собственное имя. Я, коуд Григ Ангара, клянусь всем, что почитаю святым, будь то Бог, или боги, или моя собственная честь, что буду подчиняться законным приказам, данным мне командирами, и клянусь защищать Конфедерацию, ее обитателей и ее образ жизни до самой смерти или до тех пор, пока меня не освободят от этой клятвы.
Я также клянусь, что буду вести себя так, как подобает офицеру Конфедерации. Не буду издавать распоряжений, нарушающих нормы Конфедерации и общечеловеческие нормы, и буду поддерживать выполнение законов Парламента Конфедерации.
— Клянусь, — проговорила Маев и сама удивилась тому, как хрипло прозвучал ее голос.
— Назначаю вас, Маев Стиофан, офицером Конфедерации в ранге аспиранта.
Как и на Ангаре, Иоситаро, Янсме и Хедли, на ней была темно-синяя парадная форма Корпуса. Ангара протянул ей кожаную шкатулку, в которой находились эмблемы Корпуса, серебряная корона, символизирующая ее ранг, и смертоносный боевой нож.
Стиофан четко отдала честь, Ангара ответил ей тем же.
— Если бы у нас еще был оркестр, — сказал он менее официальным тоном, — он бы играл. А эту церемонию надо бы проводить на плац-параде, чтобы присутствовал весь Корпус. Но времена теперь опасные. Может, позже… — тихо закончил он.
— Спасибо, сэр, — сказала Маев.
Ангара внимательно посмотрел на нее, потом кивнул:
— Вольно.
Ангара и Хедли развернулись и вышли.
— Можете поцеловать аспиранта, — сказал Янсма.
Ньянгу так и сделал. Чуть погодя Маев отстранилась от него.
— Я ничего не нарушаю, целуясь именно с этим офицером? Никаких правил и уставов? Никто мне не сказал, что я буду делать, как я вписываюсь в штат, и я не уверена…
— Ничего ты не нарушаешь, — ухмыльнулся Ньянгу. — А твою новую должность я отложил на сладкое. Ты будешь одним из личных телохранителей коуда Ангары.
— Господи, боже ты мой, — проговорила изумленная Маев. — Неудивительно, что он так странно на меня посмотрел. Я ведь была когда-то в гвардии Протектора. Откуда ему знать, что я не запрограммирована зарезать его при первой возможности?
— Он знает, — сказал Гарвин. — Куда, по-твоему, делся прошлый вторник?
Маев задумалась и с удивлением обнаружила, что она действительно потеряла целый день.
— Ты была в полной отключке, как мороженая рыба, — продолжал Гарвин. — Вся служба безопасности Второй секции копалась в твоей психике, чтобы подтвердить, что ты действительно та, за кого себя выдаешь.
— Ой, — тихо отозвалась она. — Это не очень мне нравится.
— Да и мне не больше, — согласился Ньянгу. — Я помню… а, неважно.
— По крайней мере, больше это не повторится, — заверил Гарвин. — Что бы там они ни откопали, после анализа это уничтожено.
— А ты это смотрел? — спросила Маев у Ньянгу.
— Только неприличные места.
— Надеюсь, что ты врешь, — мрачно сказала она. — А то для тебя, дорогой мой, больше никаких неприличных мест не будет.
Ньянгу посмотрел на Гарвина: