— Правда.
— Если бы я не был в три раза старше вас, — сказал он грустно, — я бы вас сейчас поцеловал.
— Всего лишь в две целых семьдесят четыре сотых раза, — отозвалась Хо. — И я совсем не возражаю.
Она убрала очки в карман куртки, потом наклонилась вперед. Вскоре ее руки обвили его, и поцелуй затянулся. Когда они оторвались друг от друга, Хо Канг заметила, что дышит она тяжело.
— Не хочешь зайти? — спросила она хрипловатым голосом.
Данфин Фрауде улыбнулся:
— Хочу, Хо. Очень хочу.
Гигантский крейсер появился снова, когда Камбра атаковала еще один конвой. На этот раз он был смелее и прогнал десант, который потерял в результате один «келли» и один «велв».
Через неделю была отбита атака еще на один конвой. На этот раз гигантских кораблей было два.
Наверное, что-то такое витало в воздухе.
Хаут Джон Хедли в приятной меланхолии сидел в главной гостиной «Шелборна», потягивая свой напиток, глядя на танцующих и постукивая ногой в такт мелодии.
В его сторону направилась женщина. Он восхитился ее изяществом и обманчивой простоты платьем, цвет которого через неравные промежутки времени менялся от пурпурного до черного, а иногда к этому добавлялись звездные вспышки.
«Жена рантье… Нет, слишком молода и недостаточно закалена. Скорее дочь. Или любовница. А мне вот почему-то не везет, и…»
Женщина остановилась у его столика. Он узнал ее и поспешно встал:
— Доктор Хейзер!
— Хаут Хедли, — обратилась Хейзер — физик, которая была одним из руководителей секции научного анализа Корпуса. — Можно к вам присоединиться?
— Да, разумеется. Что выпьете?
— Я не пью, — ответила она. — Я пришла потанцевать.
— О! — отозвался Хедли.
— Поэтому я и подошла. Я такая высокая, что трудно найти подходящего партнера, чтобы вместе задевать люстры.
— Вообще-то, — ответил Хедли, — я рано вытянулся до такого роста и поэтому, наверное, так и не научился танцевать. Потребовалось несколько лет, чтобы координация догнала тело.
— Вы не умеете танцевать… Джон?
Хедли покачал головой.
— Тогда, — твердо сказала Хейзер, — самое время научиться.
Хедли удивленно моргнул, потом улыбнулся и встал, протягивая ей руку.
— Может, и пора, Энн. Может, и пора.
— Когда я был совсем маленьким, — задумчиво сказал Ньянгу, — мама сделала мне подарок. Такое бывало нечасто. Практически никогда. Подарок был дорогой, и сейчас я даже не хочу думать, где она взяла деньги, чтобы за него заплатить.
Гарвин слушал внимательно. Иоситаро редко говорил хоть что-нибудь о своей семье.
— Это был маленький космический корабль, и когда нажимали на кнопки, то гудел двигатель, зажигались посадочные огни и включалась запись «Готов к взлету», или посадке, или чему-нибудь еще. Я его очень любил, — продолжал он. — Поэтому я боялся выносить его во двор и давать другим ребятам с ним играть или даже смотреть на него, чтобы ребята побольше не отняли его у меня. Он уставился в окно на Леггет.
— Ну и? — ждал Гарвин.
— У Протектора Редрута парочка новых игрушек, так ведь?
— А-а. Так вот почему он так осторожен с этими крейсерами. Боится ими пользоваться, чтобы их не взорвали.
— Возможно, — предположил Ньянгу.
— По этой гипотезе стоит разработать сценарий. Может, поможем нашему другу Редруту укрепиться в своих страхах.
— Возможно.
— А что, кстати, случилось с твоим кораблем? — поинтересовался Гарвин.
— Отец пришел домой пьяный и наступил на него, — ответил Ньянгу безразличным тоном.
Ларикс / возле Ларикс Примы
«Вот это настоящее дистанционное управление», — размышлял Бен Дилл. Его «аксай» завис неподалеку от Ларикса Примы. Он был анодирован и специально оборудован так, чтобы не отражать ничего, начиная от света и радара и кончая другими средствами обнаружения. Так, во всяком случае, считали ученые Корпуса.
Чуть дальше от планеты находился контролировавший его «велв». Если повезет, лариксане его не заметят.
«Ниточки от Камбры к „велву“, от „велва“ ко мне, от меня…».
Обычный шлем Дилла лежал рядом с ним. А на нем был шлем побольше и потолще, который целиком закрывал ему глаза. Он держал ящичек с одним рычагом, наверху которого было колесико. А видел он не космос вокруг, а стремящуюся к нему навстречу поверхность Ларикс Примы.
Далеко внизу крошечный зонд наблюдения нырнул в атмосферу планеты над одним из небольших морей. Дилл управлял зондом через контрольный ящик и видел то, что видел он через камеру реального времени в носу зонда. Зонд приблизился к поверхности, и по обеим сторонам его поля зрения вспыхнули и погасли огни тревоги. Дилл зло бормотал:
— Нет, ты меня не видишь… Давай двигайся дальше, дурацкий ты пункт раннего оповещения… Наверняка ты сейчас думаешь, с кем бы переспать, верно?.. Может, вон там, над соседним континентом, в небе что-то есть… Пойди, посмотри, а про меня забудь… Ладно, подходим, пора выравниваться… Давай не кувыркайся мне тут… Вниз, вниз… Не ешь деревья, Дилл, они вредны для здоровья… Теперь над берегом…
Зонд рванул над сушей, двигаясь по курсу, наполовину запрограммированному заранее. Впереди был большой военный комплекс, в котором могло оказаться что-то интересное для Корпуса. Если только зонду удастся передать данные, что не удалось предыдущим пяти, которые выпускали в других местах Ларикс Примы… Корпусу все еще сильно не хватало разведданных по Ларикс Приме. Но зенитные батареи там стали слишком уж бдительными.
Дилл клялся и божился, что зондами зря управляют техники, удобно сидящие в «велве». Надо дать попробовать настоящему пилоту, и подобраться поближе, чтобы чувствовать, что происходит.
Ему и дали попробовать. Ему, Аликхану и Жаклин Бурсье. Они пробовали проникнуть одновременно в надежде, что если одного засекут, двоим другим суматоха поможет.
«Или, — цинично думал Дилл, — наблюдатели перестанут мечтать и займутся делом».
Он замедлил зонд до допустимого предела, увидел мчащиеся прямо под ним верхушки деревьев, заметил жилой район, о котором его предупредили огоньки, и обошел его.
— Пока что все отлично… Любимый сын моей мамочки пролез под их экран… Хо-хо, а вот и эта штука, которая должна быть базой… Поднимемся на несколько метров, чтобы получше видеть… Включим обзор и порадуем папочку…
Зонд включился на полную мощность, и замелькали картинки: открытая местность… внешняя ограда… голая и пустынная зона смерти… еще одна ограда… сторожевая башня… ряды бараков… посадочная полоса вон там… плац-парад, кажется («Чертова строительная техника, я почти задел этот кран»)… кипа стальных пластин… производственное здание… жернова («А черт его знает»)… высокие закрытые ангары.