— Покажи ему, — сказала Энджи.
Дейра поднялась, развязала шнурок на волосах, тряхнула головой, и ее медные волосы волнами спустились почти до тонкой талии. Она обошла вокруг костра, расставив ноги встала над Ньянгу, потянула узел на своей накидке, и ткань упала. На абсолютно нагом теле Дейры не было ни единого волоска.
— Как тебе нравятся эти красочные местные обычаи? — спросила Энджи.
— Э-э-э, — только и сумел ответить Ньянгу.
— Она подошла к нам, — спокойно стала рассказывать Энджи, — когда ты отправился на рыбалку, и сказала Лупуль, что ты очень симпатичный. Она хотела узнать, в каких мы с тобой отношениях, потому что догадалась, что мы не совсем чужие. Она сказала Лупуль, что я тоже очень симпатичная, и попросила сказать, что я о ней думаю. Я сказала, что считаю ее очень хорошенькой и что я не против, если она захочет меня поцеловать. Так что мы поцеловались. Она очень хорошо целуется. И не только целуется. Мы уединились в одной хижине…
Ньянгу заметил, что у него во рту пересохла слюна.
— Она ужасно красивая, разве нет? — продолжала Энджи.
— Э-э-э… Да.
— Можно, я его поцелую? — спросила Дейра.
— Конечно, — сказала Энджи и засмеялась.
Дейра встала на колени, мягко опрокинула Ньянгу на спину и склонилась над ним, приоткрыв рот. Упругие шары ее грудей коснулись его кожи. Спустя вечность она приподняла голову, чтобы мечтательно сказать:
— Он очень мне нравится.
— Мне тоже, — отозвалась Энджи.
— А теперь я хочу еще раз поцеловать тебя, — заявила Дейра.
— Почему бы нет? — ответила Энджи. Она расстегнула форменную гимнастерку, сняла ее, потом шорты и трусы. Ньянгу наблюдал за ней, повернувшись на бок.
— Кажется, ты не слишком потрясен всем этим, — сказала Энджи.
Ньянгу сдержанно улыбнулся, наклонил голову, ничего не ответил. В его тусовке девушки делали все, что могло, с их точки зрения, шокировать обывателей, и друг с другом, и с кем-то из парней.
— Не много ли на тебе одежды? — спросила Энджи, и Ньянгу послушно избавился от своих шорт.
Энджи свернула свою форму в скатку и положила на циновку в метре от себя.
— Дейра, иди сюда, — прошептала она. — Ложись рядом. Положи бедра на мою одежду.
Девушка легла и обняла Энджи. Она целовала ее в губы, потом в шею, в грудь, в живот. Энджи приподнялась на локтях и шумно задышала, почувствовав на себе пальцы Дейры.
— Да, да. Как хорошо, — стонала она. — Ньянгу, иди к нам. Хочу, чтобы ты покусал мне грудь и живот. А потом займись Дейрой, пока она ласкает меня. Я обещала ей, что она будет первой.
Гарвин прикинул, что до гостиницы ему осталось идти минут пятнадцать. Он быстро спускался по дороге с холма и напевал себе под нос песенку, которую только что сочинил. Правда, он споткнулся на слове «Язифь», к которому никак не удавалось подобрать рифму.
«Она была такая симпатичная! — сокрушался Гарвин. — Такая милая, дружелюбная, ласковая и…»
Услышав скрип ботинок за спиной, он отскочил в сторону и обернулся. Первый из нападавших на него людей пытался ударить дубинкой, но промахнулся и, стараясь удержать равновесие, убежал на несколько метров вперед. Второй был вооружен каким-то подобием пистолета, из которого он целился в Гарвина. Как только это оружие с шипением выплюнуло какую-то штуковину, Гарвин резко присел, и снаряд просвистел у него прямо над головой, едва не задев волосы.
Рядом с обочиной рос высокий кустарник с прямыми ветками. Гарвин выломал одну и взялся за нее обеими руками, удерживая на уровне груди, как боевой шест.
— Бедненькие мои ублюдки! — сказал он. — Как мне вас жалко! Зачем же вы решили ограбить человека, у которого отвратительнейшее настроение?
Второй снова нацелил на него свой пистолет. Гарвин отпрыгнул вбок и двинул толстым концом своей палки по лицу первого, с дубинкой. Тот закричал и упал затылком на мостовую. Продолжая вращение палки, Ррвин другим ее концом ударил по запястью второго, с пистолетом, и пистолет, крутясь, отлетел далеко в сторону. После этого он быстрым движением разломал палку об колено, получились две полуметровые дубинки.
— Ну что, поиграем? — сказал он.
Второй полез за чем-то в карман. Гарвин ударил его одной деревяшкой по предплечью, а другой — по переносице. Человек закричал от боли и схватился обеими руками за лицо. Концом палки, как острием меча, Гарвин нанес ему удар в живот, и напоследок, уже падающему, изо всей силы въехал ногой по уху.
— Теперь разберемся с тобой, засранец, — зловеще пообещал он первому.
Тот поднимал вверх руки, всхлипывал, умолял не трогать его. Дубинкой слева Гарвин сломал ему руку в локте. Первый с воплем подхватил целой рукой обвисшую.
Другой дубинкой Гарвин мощно ткнул ему в лицо. Послышался хруст сломанных зубов. Движением футбольного вратаря, выбивающего мяч на половину поля соперника, Гарвин пнул свою жертву ногой в живот. Человек коротко, щелчком, выдохнул, упал на спину и больше не двигался.
Некоторое время Гарвин постоял над неподвижными телами, переводя дыхание и наблюдая, не шевельнется ли кто. Оба лежали неподвижно.
— Тупые никчемные людишки, — сказал он. — Хотели ограбить солдата, у которого нет никаких чертовых денег.
Он посмотрел на шоссе в обе стороны. Никакого транспорта. Заметил упавший пистолет, подобрат, осмотрел.
«Из этого нельзя убить, — заключил Гарвин. — Предназначен, чтобы послать в нокаут. Новая и красивая игрушка. Воры обычно с подобными шутихами не ходят, тут и думать нечего».
Он за волосы приподнял одного из нападавших и, не обращая внимания на дикое зрелище в мясо разбитого лица, принюхался к его дыханию.
«Спиртным не пахнет».
От второго тоже не пахло.
«Это уж слишком необычно».
Он пошарил у них в карманах, нашел две идентификационные карточки, оставил у себя и продолжил осмотр. У обоих были какие-то деньги и, еще интереснее, одинаковые очень дорогие коммутаторы, снабженные шифровальным устройством.
— Гм… Почему я не какой-нибудь знаменитый сыщик? Тогда я смог бы понять, что все это значит, — пробормотал Янсма себе под нос.
Он подумал, не вызвать ли полицию, и непроизвольно усмехнулся.
«За одну лишь мысль об этом Ньянгу задал бы мне отличную взбучку».
А потом, они продержали бы его весь остаток ночи, задавая дурацкие вопросы, на которые у него не было ответов. Гарвин рассовал по карманам деньги, идентификационные карточки и коммутаторы и зашагал по направлению к Леггету.
Через полчаса впереди показались яркие огни «Шелбурна». Из темноты вышла женская фигура.
— Доброе утро, сестричка, — поприветствовал ее Гарвин. — Что, не спится?