– Прости.
– За что?
– За все! За ненависть мою, которую я испытывала к тебе, когда у вас все было хорошо, за злорадную радость, когда было плохо… А главное – за трусость… – Она умоляюще посмотрела на подругу. – Ты пойми, я не могла рассказать следователю о том, что говорила с Бэком после того, как вы поссорились… Тогда бы я выдала себя! И Сашка узнал бы, что я влюблена в твоего мужа, что я навязывалась ему, что… – Люся уткнулась лицом в сгиб локтя. – Я думала, Сашка мне не простит… А ты… я была уверена, что ты выкрутишься… Если б я могла предвидеть, что тебя осудят, я бы…
– Ладно, Люся, я поняла, – оборвала ее сбивчивую речь Ирка. – И прощаю тебя. Только то, что ты трусостью именовала, предательством называется…
И, не глядя больше на Люську, вышла из залы. Вслед ей понесся надрывный плач. Чтобы не слышать его, Ирка прикрыла за собой дверь и зашагала к винтовой лестнице. Ей хотелось побыть одной, поэтому она решила подняться на башенку. Наверху присела на перильца и стала смотреть на небо. Ночь стояла ясная, и были отчетливо видны и звезды, и полная, похожая на большущий блин луна. Картина умиротворяла. И Ирка без истерики, а всего лишь с грустью подумала: «Все напрасно…». Все старания, страдания, надежды – все зря! Убийца так и не обнаружил себя. Преступление осталось нераскрытым. А она по-прежнему ВИНОВНА…
Ирка шмыгнула носом, но не из-за того, что хотелось плакать, просто замерзла – вышла раздетой, а мороз стоял приличный. Но уходить с башни не хотелось, и она постояла еще пару минут. Когда же холод пробрал до самых костей, вернулась на лестницу и стала спускаться вниз. Достигнув второго этажа, Ирка остановилась и прислушалась. Людских голосов не слышно, видимо, гости покинули дом: то ли разошлись, то ли просто вышли в сад. Ирка захотела присоединиться к Максу и Миле, которые точно никуда не делись, но, проходя мимо двери в каминную залу, приостановилась, вспомнив, что забыла там плед. Решив забрать его, она толкнула дверь, переступила порог и…
Первым, что Ирина увидела, войдя в комнату, была кочерга. Тяжелая чугунная кочерга, которой она совсем недавно мешала угли в камине. Железяка валялась рядом с трупом и на ее наконечнике матово блестела застывшая кровь… Но кровь была не только на кочерге, но и на дощатом полу. Она растеклась небольшой лужей вокруг головы покойницы, образовав пятно, похожее на нимб.
Зажмурившись, Ирка отшатнулась. В висках у нее застучало. Застучало ритмично, будто пульсирующая жилка выбивала: «Де-жа-вю! Де-жа-вю! Де-жа-вю!», озвучивая ее мысли.
Опять то же самое! И окровавленная кочерга, и алая лужа на полу, и труп…
Ее жизнью словно управляла Черная Мадонна, в которой светлый образ Богородицы соединялся с древними культами жестоких языческих богинь…
– Ира! – услышала она сквозь шум в ушах голос Макса. – Ты где?
Ирка не ответила. Как загипнотизированная, смотрела на рану на Люськиной голове, кровь из которой залила и волосы, и высокий ворот нарядной блузки, и бревенчатый пол.
– Ира, ты…
Голос Макса оборвался. Ирка, почувствовав его присутствие за своей спиной, прошептала:
– Опять… – И покачнулась.
Макс крепко обнял ее и прижал к себе. Но Ирка тут же отстранилась и, вперив в его лицо совершенно дикий взгляд, торопливо заговорила:
– Это не я… Я поднималась на башню. Стояла там минут пять или семь, пока не замерзла! А когда спустилась, она уже была мертвой…
– Ира, успокойся, – четко проговорил Макс.
– Мне же опять никто не поверит! – повысила голос Ирка. – А на кочерге мои отпечатки! И мотив у меня есть! – Она уже кричала, и звук ее голоса разносился по дому. – Только у меня! А вот алиби нет! Я на башне была… Одна!
На ее истерические крики прибежала Мила. Видя, что творится с подругой, подлетела к ней и влепила пощечину. Ирка охнула, схватившись за щеку. А Мила спокойно поинтересовалась:
– Полегчало?
Ирка медленно кивнула.
– Что случилось? – спросила Мила у Макса.
Тот посторонился, давая крестнице обозреть помещение залы. Когда Мила увидела труп, она непроизвольно вскрикнула.
– Ну, что вы там разорались? – послышался снизу голос Машуни, а затем раздался торопливый топот, это она надумала подняться. – Блажат, как ненормальные, то одна, то другая, – ворчала Машуня, тяжело взбираясь по крутым ступенькам.
Следом за ней, поддакивая, семенил Колян.
– Народ еще здесь? – едва слышно спросила Ирка у Макса.
Он кивнул головой, хотя мог бы не отвечать, Ирка уже и сама видела, что никто из ее гостей не ушел в гостиницу. Все были тут: поднимались по лестнице сюда, на второй этаж. Себастьян шел позади Коляна, ему в затылок дышал Броня, за ним следовала Валя, затем Игорь с супругой под руку и замыкал шествие Алан.
– Ну, что у вас тут? – потребовала объяснений преодолевшая лестницу Машуня. И, не дождавшись ответа, сунула голову в дверной проем. – Ма-ма… – проговорила она басом и попятилась.
А вот остальные подались вперед, желая посмотреть, что так Машуню напугало. Увидев Люсин труп, Паша завизжала, Валя всхлипнула, Игорь шумно выдохнул, Броня покачал головой, Себастьян перекрестился, Алан что-то беззвучно прошептал, а потом все как по команде обернулись и вперили в Ирку испытующие взгляды.
– Это не я… – беспомощно пролепетала она. – Клянусь, не я…
– Тогда кто? – обратился к ней Себровский, после чего перевел взгляд на Макса: – У меня лично алиби, я постоянно находился рядом с Пашей. А вот где были остальные, сказать не могу…
– Я на кухне, – первым откликнулся Колян. – Пил… чай. А потом меня Машуня отыскала там и увела на улицу. – Он икнул и пояснил: – Поплохело мне… А когда мы выходили, на кухню Валька зашла, тоже попить…
– Я взяла бутылку минералки и ушла через заднюю дверь в парк, – испуганно проговорила Валя.
– И я был в парке, – подал голос Себастьян. – Сидел в беседке, на церковь смотрел…
– А я к реке спустился, – бросил Броня. – Там связь лучше, а мне нужно было сделать важный звонок. – Он резко замолк, а потом вдруг агрессивно рявкнул: – А вообще, почему я оправдываюсь? Да и вы все? Мы эту бабу знать не знали, зачем кому-то из нас ее убивать? – Ника скрестил руки на груди и безапелляционно добавил: – Иркина работа… Больше некому! Так что давайте поскорее вызовем милицию и…
– Минутку! – оборвал его Макс. – Лично я, перед тем как вызвать милицию, все же хотел бы выяснить, кто убийца. А главное – узнать причину, зачем ему понадобилось убивать двух малознакомых людей…
– И как же ты это узнаешь? – усмехнулся Броня. – Будешь пытать нас, пока один не признается?
– Нет, просто посмотрю запись с камеры, установленной во-о-он там! – И Макс указал пальцем на каминную полку, на которой были расставлены всевозможные вазочки. – Так мы узнаем, кто убийца, а уж рассказать о мотивах ему придется если не нам, то милиции…