– Очень заманчиво звучит, – коварно ухмыльнулся граф, хотя следовал в этот момент скорее привычке, чем горячему желанию обольстить эту колючку.
Монашка невозмутимо села на соседнее место, взяла с блюда кусочек мяса и задумчиво откусила, решая, как поступить и сколько можно рассказать Дагорду сейчас, а сколько оставить на потом. И с унынием пришла к выводу, что говорить пока нельзя ничего. Судя по резвости, с какой граф взялся наводить порядок в замке, он всего в одном шаге от ловушки. Да вообще удивительно, как еще до сих пор туда не попал.
И раз так, то у нее остался единственный способ его отвлечь от этой мысли, тот самый, который она оставляла на самый крайний случай.
– Мне льстит, – кокетливо стрельнув глазками, лукаво заявила глупышка, – ваше заявление. Хотелось бы верить, что вы на самом деле так считаете.
– Конечно, считаю. – Змей отшвырнул недоеденный кусок и, загадочно-насмешливо глядя на девушку, тщательно, как бы в предвкушении, вытер салфеткой руки, в этой игре он был далеко не новичок. – И очень надеюсь… что вы не шутите.
Не отводя взгляда от лица Эсты, граф осторожно придвинулся ближе, легко провел пальцем по ее скуле, проверяя, не начнет ли она язвить или сердиться. Хотя догадывался, что испугать глупышку вряд ли удастся, зато от нее вполне можно ждать самых непредсказуемых поступков.
Однако девушка не смеялась и не возмущалась, и Змей, склонившись к ее лицу, сначала осторожно коснулся губами ее виска, затем уголка неожиданно теплых и трепетных губ и, наконец, приник к ней в смелом поцелуе.
– Эста… – начиная подозревать, что едва не попался, шепнул граф через минуту, точно определив, что в этом деле она совершенно неопытна, – мне показалось… что вы до сих пор никогда не целовались с мужчинами.
– Ну да, – честно кивнула она и доверчиво положила голову ему на плечо, в душе искренне веселясь над странным изумлением Змея. Он что, не знал, что в женский монастырь Святой Тишины настрого закрыт вход для любых представителей сильного пола?!
– Но как это могло быть? – искал подвох граф, по-прежнему обнимая девушку за плечи, но больше не делая попыток ее поцеловать.
– Ну, неужели вы могли подумать, что в монастырь могут каким-то образом попадать мужчины? – насмешливо осведомилась Эста, упорно не отодвигаясь от широкой груди графа.
Оказывается, это действительно приятно, когда тебя вот так крепко обнимают и горячо целуют. Возможно, и все остальное ей понравится… не зря же некоторые сестры так рвались побыстрее освоить ремесло и уйти из монастыря.
– Но вы ведь не всегда жили в монастыре? – с мягкой настойчивостью продолжал выпытывать граф.
– Когда я жила не в монастыре, мне было двенадцать лет, – нехотя сообщила глупышка.
– А сколько вам сейчас? – что-то мысленно подсчитал Змей.
– Ну, вот уж это возмутительно! Такие вещи у женщин не спрашивают.
– Как выяснилось, вы не женщина.
– А кто? Мужчина? Или вообще – эльф? Ну, ведь не гоблин! – всерьез заинтересовалась Эста. – Неужели вы считаете, что это обстоятельство делает меня хуже остальных? Ну, в таком случае идем ко мне в спальню, и вы мне поможете устранить этот недостаток!
– Эсталис… – В голосе графа прозвучала вежливая непреклонность. – Давайте я провожу вас до вашей комнаты, и мы забудем про события последних минут. Я очень сожалею, но поступить так я не смогу, потому что буду потом презирать сам себя.
– Хорошо, – легко согласилась глупышка, – проводите.
Граф снисходительно усмехнулся, похоже, девушка искренне считает, что он растает, едва окажется у дверей ее спальни. Смешно. Какая она все-таки наивная, несмотря на несомненно высокое мастерство ищейки. Хотя у них это называется – глупышки.
По лестнице граф вел монашку, чуть приобняв за талию, успокаивая собственную принципиальность двумя весомыми доводами. Во-первых, они заключили договор на легкий флирт, а во-вторых, опытные ладони мужчины не нащупали под тонким полотном халата ничего похожего на оголенное тело. Напротив, там было надето что-то столь плотное, что Змей исподтишка веселился, представляя, как ему пришлось бы потрудиться и сколько открытий сделать, прими он ее предложение.
Однако он и близко не подозревал, что это были бы за открытия.
Стражник, стоящий возле статуи, невольно вытянулся, узнав шедшего по лестнице мужчину, а при виде того, как по-хозяйски тот обнимает новенькую чтицу, в душе воина пророс робкий росток надежды, что его дежурство окажется не таким уж сложным.
– Спокойной ночи, – с невольным сожалением пробормотал Змей, когда монашка взялась за дверную ручку, убирая руку с ее талии, и осекся, наткнувшись на уверенный ироничный взгляд девушки.
– Войдите в комнату, Дагорд, мне нужно сказать вам нечто важное.
И девушка распахнула перед графом створку ровно настолько, чтобы он мог пройти. А едва мужчина нерешительно шагнул внутрь, в глубине души кляня себя за эту неуверенность, Эста проскользнула сама, заперла дверь на ключ и сунула его в карман.
– Не стойте, проходите дальше.
Граф нахмурился и сделал несколько шагов, намереваясь пройти к небольшому диванчику, но твердая ручка подтолкнула его к широкой кровати, и в тот же миг Дагорд почувствовал легкий укол в лопатку.
– Что это такое?! – вмиг рассвирепев, обернулся Змей и обнаружил, что монашка, приподняв подол халата, удирает в проход между окном и кроватью, явно намереваясь достичь массивной дверцы стоящего в углу гардероба.
Какой-то древний инстинкт, предписывающий ни в коем случае не упускать убегающую добычу или ускользающих женщин, подсказал Змею самый короткий путь, и он стремительно ринулся наперерез, не обращая внимания на стоящую на пути кровать. Два прыжка – и мягкие перины просели под ловким телом, но девушка успела свернуть к изголовью, скрытому тяжелыми складками балдахина. Граф мгновенно свернул в ту сторону, втайне предвкушая победу.
Однако тело вдруг стало непослушным и невыносимо тяжелым, и, вместо того чтобы схватить за руку глупышку, Змей стиснул в кулаке угол обшитой прошвой подушки.
– Ну вот, как я и намечала, точно на месте, – спокойно поворачиваясь к лежащему на постели мужчине, удовлетворенно пробормотала Эста, – сейчас переоденусь и сниму с вас колет и сапоги, а то не отдохнете, а намучитесь.
Графу страстно хотелось сказать коварной интриганке, что никогда не простит ей такой подлой выходки, но его глаза сами закрылись, и беззлобная тьма накрыла мир мягкой лапой.
– С добрым утром, – кротко произнес голос глупышки, едва Дагорд проснулся, но еще даже не успел открыть глаза, – можете спокойно вставать и одеваться, я подожду в столовой.
В душе графа кипела незабытая ярость, но он уже успел понять, что очень удобно лежит на спине, накрытый одеялом, и ни сапог, ни колета, ни даже пояса с оружием на нем нет. Змей распахнул глаза, приподнялся на локте и посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос, прикидывая, успеет или нет достать интриганку, если резко кинет в нее подушкой.