— Что это? — спросил Семпроний.
Аякс повернулся к нему.
— Наверное, ты удивлялся тому, что мы не пошли на Гортину сразу после удачной засады. Я привез ответ в этом фургоне. Видишь ли, моя армия обошла Гортину стороной, ночью, восемь дней назад. Вместо твоего города мы двинулись на Маталу. Командир тамошнего римского гарнизона оказался таким же надменным, как и ты, Семпроний. Он успел собрать большую часть своих людей на акрополе. Тех, кто остался в лагере возле стен города, мы предали мечу. Я послал вестника к воротам акрополя, потребовав его сдачи. Я сказал твоему центуриону Портиллусу, что на акрополе мне нужна только еда, а не он и его люди. Сдавшись, они могут идти на все четыре стороны. Но, если он не откроет ворота акрополя в течение двух дней, я возьму его штурмом и перебью всех, кого найду внутри стен. С радостью скажу, что Портиллус оценил мое предложение и сдался на следующий день… — Аякс умолк, так как грохочущий на камнях воз повернул к городу боком и остановился чуть сзади его. Ощутив трупную вонь и услышав за спиной жужжание мух, он продолжил: — Правда, к прискорбию людей Маталы, мне показалось необходимым сделать из них пример для вас, — чтобы вы поняли, как важно в точности следовать моим указаниям.
— И что же ты с ними сделал? — спросил остававшийся позади Семпрония центурион.
— Только то, что было необходимо. Я вывел гарнизон и горожан из города и приказал своим людям убить их.
Семпроний покачал головой:
— Ты лжешь.
— Я предусмотрел такую реакцию. И посему привез доказательства. Хилон, сними покрывало.
Морща нос от отвращения, Хилон послал коня к борту воза и взялся за угол покрова. Могучим усилием он сдернул ткань с воза на землю. Клубящаяся туча насекомых взмыла в вечерний воздух. Прикрыв рот ладонью, Семпроний отступил на шаг. Ближайший из ауксилариев заглянул в воз и согнулся в блевоте. Аякс с тихим удовлетворением смотрел на реакцию римлян на нагруженный отрубленными головами воз.
— Вот все, что осталось от солдат Двенадцатой Испанской. Остальных мы бросили на прокорм псам и воронам. — Аякс повернулся к вознице фургона и указал ему на прикованного рядом человека. — Освободи его! А потом оставь здесь фургон и возвратись в лагерь.
— Да, полководец, — ответил возница и нырнул под скамью, освобождая чеки, удерживавшие оковы. Закончив с делом, он столкнул со скамьи несчастного, мешком повалившегося на землю и застонавшего.
— Вставай! — приказал Аякс.
Пригнувшись в седле, Хилон схватил узника за волосы и рывком поднял его на ноги. Получив пинок от Хилона, пленник шагнул к Аяксу и двум римлянам.
— Сейчас трудно узнать этого человека, — Аякс с пренебрежением посмотрел на римлян, — однако, полагаю, вы узнали центуриона Портиллуса, бывшего командира гарнизона Маталы. Я решил пощадить его, чтобы он мог подтвердить мои слова. Вот, сенатор, получай твоего узника.
Хилон толкнул Портиллуса в сторону Семпрония, который невольно отшатнулся от представшего перед ним грязного и вонючего существа. Нервно сглотнув, сенатор заставил себя говорить спокойным голосом и обратился к Портиллусу.
— Это правда?
— Да, господин, — пробормотал Портиллус, не имея мужества глянуть в лицо правителю.
— И все они мертвы?
— Да, господин. — Голос центуриона дрогнул. — Я видел, как их убивали. Всех моих людей. И всех горожан, всех до последнего, даже младенцев.
— Понятно. — Семпроний гневно воззрел на него. — И это правда, что вы сдались без боя?
— У нас не было другого выхода, — возразил Портиллус. — Они угрожали предать нас мечу. Ты сам слышал.
— И тем не менее вас перебили. — Выражение на лице Семпрония сделалось жестким. — Ты опозорил себя.
— Не будь слишком строг к нему, — вмешался Аякс. — Я обманул его. Он никак не мог…
— Чего он не мог? — рявкнул Семпроний. — Не мог знать, что нельзя верить рабу на слово?
— Что значит мое слово? Или твое? — Аякс на мгновение смолк. — Оно означает сейчас только то, что тебе теперь известно, какие последствия ждут тебя, если ты откажешься выполнить мои условия. В последний раз говорю, сенатор: ты сдаешь мне Гортину. В противном случае и тебя, и всех остальных ждет участь жителей Маталы. Даю тебе время на раздумья над моим предложением до завтрашнего полудня.
Направив коня к стану рабов, он помедлил и повернулся, указав на Портиллуса:
— Я возвращаю тебе этого человека. Мне он больше не нужен.
Семпроний бросил короткий взгляд на центуриона Портиллуса, а потом кашлянул.
— Мне он тоже не нужен. Трусу не место среди нас.
Аякс пожал плечами:
— Да будет так. Хилон!
— Да, полководец?
— Кончай его.
Кивнув, Хилон спешился. Достав из-за пояса широкий кинжал, он подступил к Портиллусу с жестокой улыбкой на лице. Глаза последнего наполнились ужасом, и он рванулся было к Семпронию, однако цепи заставили его упасть на колени.
— Пощади меня! Пожалей… запрети ему!
Семпроний торопливо отступил назад.
— Не смей просить меня о пощаде, пес!
Хилон остановился за спиной Портиллуса и, ухватив его одной рукой под подбородок, прежде чем тот успел издать членораздельный звук, полоснул центуриона по горлу. Кровь потоком хлынула на землю. Отпустив голову, Хилон сделал шаг назад. Какое-то мгновение Портиллус пытался зажать рану рукой, но вдруг осел, а затем повалился на бок, дергаясь и исходя кровью.
Хилон вытер клинок о тунику поверженного.
— Ублюдок, — взвыл центурион, сопровождавший Семпрония. Достав свой меч, он шагнул вперед.
— Убрать меч! — скомандовал Семпроний.
Не обращая внимания на эти слова, центурион решительным шагом направился в сторону Хилона.
— Давай-ка посмотрим, насколько ты хорош против вооруженного человека!
— Пусть уйдет! — Семпроний ухватил офицера за плечо. — Приказываю тебе, центурион Макрон! Пусть уходит.
Аякс словно окаменел. Замерев на мгновение, он изогнулся в седле, чтобы посмотреть на римского офицера.
— Макрон? Центурион Макрон?
Сердце его наполнила буря эмоций. Горькая ненависть, ярость и странное радостное волнение. Руки его затряслись, он испытывал почти нечеловеческое желание немедленно наброситься на Макрона и растерзать римлянина на части. Кровь колотилась в его висках, пальцы сами сжимались, стремясь обхватить шею ненавистного врага. Но затем этот миг прошел, вернулось самообладание. Не сейчас. Не сейчас, пока не достигнута более высокая цель.
— Итак, Аякс, сын пирата, — неторопливо кивнул Макрон, готовый с мечом в руке встретить любое внезапное нападение, — вспомнил меня, как я вижу?
С рыдающим стоном в груди Аякс попытался сдержать ярость.