– Я думал на Катю.
– Катька не взяла бы, – возразил Петя. – Она в этом смысле всегда была очень чистоплотной. Я специально ее проверял. Перед тем как напиться, деньги по карманам рассовывал, а утром пересчитывал. Любая другая стянула бы, типа мужик все равно не вспомнит, где пьяным их потратил или потерял, но Катька ни рубля не взяла.
– А она вообще знала, что ты отцу «лимон» отстегнул?
– Нет, конечно. Я баб в свои дела не посвящаю. Виктор Сергеевич, как пить дать, тоже этого не делал.
– Тогда я не знаю, что думать… – Стас беспомощно вздохнул. – Андрей Александрович своими глазами видел, как отец положил деньги в сейф. То есть в пятницу вечером они там еще были, а в субботу уже нет. Куда за сутки могли деться?
– Эй, постой, ты что-то путаешь! В какую еще пятницу?
– В прошедшую. То есть позавчера.
– Деньги Забудкину я передал в субботу. До того как поехать на вечер выпускников.
– Ты уверен?
– Конечно! Я всегда точно помню, когда кому отстегиваю. В субботу это было. В два часа дня. Вообще-то мы договаривались на двенадцать, но я ехал из области, деньги оттуда вез, и на шоссе в пробку попал, вот и опоздал.
Стас был ошарашен. Стоял с совершенно потерянным видом и хмурил брови. Он никак не мог осознать, что Забудкин его обманул, и сделать надлежащие выводы.
– Яшин оклемался, – буркнул Петр, прислушавшись к возне в салоне. – Надо ехать…
– Куда ты его? – поинтересовалась Вера.
– В ментовку, куда ж еще? Будет знать, как меня пером в ребра тыкать! – Он сделал финальный глоток из бутылки и, закрутив крышку, сунул коньяк в карман. – Вы со мной?
– Нет, – покачал головой Стас. – Мы к мудрому Каа…
И, приглашающе кивнув Вере, зашагал в сторону леса.
Забудкин жил в самом обычном панельном доме. Правда, квартира его была огромной, двухуровневой, переделанной из четырех двушек. Когда-то у адвоката была жена, но она умерла в конце девяностых – не перенесла операцию по удалению желчного пузыря. Детей у супругов не было, поэтому Андрей Александрович жил один. Сразу после кончины жены он сделал попытку начать новые серьезные отношения, но его избранница, поселившись в квартире, сразу стала наводить свои порядки, и Забудкин выставил ее за дверь. С тех пор мужчина имел постоянных любовниц, но держал их на расстоянии от своего «гнезда».
Увидев на пороге своего дома Стаса с Верой, Андрей Александрович очень удивился. Но впустил их, усадил на диван в гостиной и предложил кофе.
– Только на хороший не рассчитывайте, – предупредил он. – Домработницы сейчас нет, она у меня приходящая, а сам я только растворимый могу приготовить.
– Не надо кофе, Андрей Саныч, – сказал Стас. И хотел уже задать волнующий его вопрос, но тут затренькал телефон Забудкина.
– Из милиции, – сообщил адвокат, глянув на дисплей, – секундочку… – Он опустился в кресло и, поднеся трубку к уху, бросил: – Слушаю.
Что ему говорили, Стас не мог разобрать, но по лицу Забудкина определил, что новости хорошие. Предположение подтвердилось спустя пару минут:
– Задержали Пронькина! – воскликнул Андрей Саныч, отключив телефон. – И он во всем уже сознался. Сказал, шел по коридору, неся колбу со змеей, – увидел ее на подоконнике и решил вернуть в кабинет биологии, – когда услышал крики. Узнав голос Виктора Сергеевича, остановился. Тут дверь распахнулась, и из кабинета выскочила Вера Чайка. Она была не в себе, и Федор почему-то решил, что Радугин хотел склонить ее к интиму. Или, по его словам, сделать ей какую другую гадость, ибо ничего хорошего от такого человека ждать не приходится. Ему-то он всю жизнь испортил! Это свойственно неудачникам – обвинять в своих бедах кого угодно, кроме самого себя. Для Пронькина в «образе врага» выступал Виктор Сергеевич. – Адвокат замолчал. Затем, опустив подбородок на скрещенные на набалдашнике трости руки, грустно добавил: – Какая нелепая смерть, черт побери…
– Выходит, миллион тут совсем ни при чем? – осторожно спросил Стас.
– Выходит.
– Тогда где он?
– Как пить дать, вернулся к Кочетову.
– А мне так не кажется.
– Стас, ты пойми, больше ему некуда деться. Катя наверняка отдала деньги Петьке, а тот не захотел с ней делиться, вот и убил. Не своими руками, тут я уверен, а подослал кого-нибудь из своих ребятишек.
Он говорил столь убежденно, что Стас, не знай он всей правды, ни на йоту не усомнился бы в том, что Забудкин действительно так думает.
– Андрей Саныч, но ведь ее убили вы, признайтесь!
Забудкин вздрогнул.
– Не думаю, что намеренно, но все же в Катиной смерти повинны именно вы, – продолжал Стас. – Я, пока ехал к вам, всю дорогу над этим голову ломал. Когда узнал, что вы меня насчет денег обманули, совсем по-другому ко всему вами сказанному относиться стал. И сообразил, что идею о краже мне подкинули вы. И про сговор Кати с Петром сочинили. И даже отправили меня к ней домой, хотя знали, что там никаких денег нет… – Забудкин протестующе поднял руку, но Стас качнул головой, как бы отказываясь замолчать, и продолжил: – Сначала я просто заподозрил вас в присвоении миллиона, но тут вспомнил наш телефонный разговор прошлой ночью. Я позвонил вам от Шуры, чтобы попросить наладить контакт со следователем, и спросил, не отвлекаю ли вас. Вы уверили меня, что лежите в кровати и читаете книгу, потому что не можете уснуть. Но я четко слышал женский голос и крик чаек. Я сказал вам об этом, а вы заявили, что телевизор работает… Да только в спальне у вас нет телевизора! Выходит, чайки кричали на речке, а голос принадлежал Кате, которую вы чуть позже убили…
– Стас, ты сошел с ума?
– Нет, Андрей Саныч, это вы сошли с ума. Из-за чертового миллиона долларов. Кочетов передал его вам в субботу в два часа дня. Договаривались вы на двенадцать, но у него не получилось успеть вовремя. Из-за чего и вы не смогли сразу же передать деньги отцу – он отправился в школу и наверняка попросил вас заехать к нему вечером. Вы бы так и сделали. Но когда узнали, что отца убили, решили оставить миллион себе. В принципе, ничего тут ужасного нет. Многие поступили бы так же. Может, и я в том числе. Но вот убивать из-за денег я бы точно не стал!
– Да не хотел я ее убивать, – устало возразил Забудкин. – Не такой я алчный, чтоб из-за бабок, пусть и огромных, грех на душу брать.
– Тогда как все произошло?
– Катя была очень пьяной и вела себя отвратительно. Я терпеть не могу, когда меня касаются без разрешения – хватают за руки, хлопают по плечу и так далее… А Старкова вцепилась в меня, как клещ. Я стал отрывать ее от себя и неловко взмахнул рукой с вот этой тростью… Не знаю, как это вышло, но набалдашник угодил ей в висок. Вроде не сильно задел, как мне показалось, а Катерина вдруг начала заваливаться назад… Я подхватил ее, решив, что она просто потеряла равновесие, но тут заметил у нее на виске кровь… Потом она обмякла в моих руках, и… и я понял, что она умерла.