– Ты бы свистнул, воевода, – сказал сотник. – А то выскочил, напугал нас с Рыком. Правда, Рык?
Рык остался за санями.
Воеводу Пересвиста и дружинников он признал сразу, но радости, даже такой показной, как у Волка, не испытал.
Воеводы здесь быть не должно. И два десятка… пусть полтора десятка бронников слишком много для простого выезда в лес.
– Ты что здесь делаешь? – спросил сотник. – Тебя князь прислал?
– Можно и так сказать, – качнул головой в сверкающем шлеме воевода. – Дела княжеские.
– Что ты говоришь… А я думал, что тебе о встрече нашей не говорили. И князь, и княгиня мне сказали, что только я…
– Знают трое – знает и свинья, – пророкотал воевода и внезапно спрыгнул с коня легко, как молодой. – Вот я и подумал, как же это своего товарища бывшего и не повидать?
Воевода обошел Волка, как дерево, и пошел к саням, снимая на ходу рукавицу.
Рык сбросил и свою, протянул воеводе руку.
Хорек услышал, как от рукопожатия хрустнули суставы у обоих. Воевода и вожак были даже похожи чем-то друг на друга: шлем делал Пересвиста выше Рыка, и борода у него была окладистее, но что-то в складке между бровей и в морщинах возле глаз было у них общее.
– Я уж думал – не свидимся, – отпуская руку вожака, сказал воевода. – Это ж сколько мы лет не виделись?
– Пятнадцать, – ответил Рык. – Как я уехал…
– Как ты сбежал, – поправил воевода, вожак поправлять не стал.
– О делах твоих я слышал, гордиться особо нечем, но и позора особого нет, – прогудел воевода, рассматривая Рыка.
– Я о твоих тоже, – сказал Рык. – И об отца твоего делах. Помер он?
– Восемь годков уже как. В одночасье захворал и умер.
– Слышал, как он в мертвом городе сокровища нашел, разбогател. Думал, он сразу на покой уйдет.
– Чтобы мой старик да сам от воеводства отказался? Нет, извини. Он меня еще погонял. Десятником, потом сотником, потом отпустил походным воеводой уже почти перед самой смертью и все учил-учил-учил… – Воевода замолчал, почесал бороду, словно прикидывая, говорить или не стоит. – Он перед смертью тебя вспомнил. Помирал уже, я сидел возле кровати, а он вдруг тебя вспомнил. Сказал, что тебя хотел воеводой сделать. Не меня, родного сына, а тебя, представляешь?
– Извини, – сказал Рык.
– Да ничего. Я тогда обиделся, а сейчас уже столько всего было, – воевода оглянулся на своих дружинников.
Те сидели в седлах неподвижно, от коней поднимался пар.
– Я чего приехал к тебе, – вспомнил воевода. – Подарок тебе решил сделать, без которого ты б ни в жизнь службу князю не сослужил.
Он набрал в грудь воздуха, сунул в рот четыре пальца – Рык поморщился и даже отступил в сторону, знал, что сейчас будет.
Оглушительный свист поднял с деревьев усевшееся было воронье и унес стаю куда-то за лес. Лошади рванулись от испуга, и ватажники еле успели их остановить. Рыжая с пятном сшибла с ног Деда, который, падая в снег, закричал неприлично тонким голосом, а когда сообразил, что ничего не сломано и не повреждено, разразился проклятиями.
– Вот хоть что-то ты умеешь делать хорошо, – сказал Волк. – Воюешь хреново, на совете – бревно бревном, а вот как свистнешь, просто чудо-богатырь.
Воевода не обиделся. Он молча подождал, когда из-за конного строя появятся пятеро дружинников. У каждого из них за седлом лежали мешки. Так поначалу подумал Рык, но потом сообразил, что у мешков вряд ли будут болтаться руки.
Дружинники сбросили трупы в снег, в ряд, в строй не вернулись, а лишь отъехали в сторону.
– Подарок тебе, – воевода указал рукой на трупы.
– Спасибо, конечно, но мясо у меня в дорогу есть, – ответил Рык, рассматривая покойников.
Двое умерли от стрел – раны были небольшие и не слишком кровавые. Остальным досталось больше: двое были порублены мечом, а третий, похоже, пробит тяжелым копьем насквозь – и кольчуга не помогла.
Убили всех пятерых недавно, даже на морозе они не успели еще превратиться в деревяшки: руки и ноги согнулись, у одного рука подвернулась при падении и теперь была выгнута неестественным образом.
– Я не один тебе его подготовил, – прогудел воевода.
– А кто ж еще? Дружинники?
– Нет, сотник мне помог, – воевода повернулся к Волку, который медленно пятился к краю дороги.
– Взять, – негромко сказал воевода, ни к кому конкретно не обращаясь, но два дружинника, бывшие ближе всех к сотнику, вдруг рухнули с коней на него, сшибли с ног, завернули руки за спину так, что все услышали жуткий хруст.
Сотник завыл, дернулся, но ослепительная боль на несколько мгновений парализовала его, а когда он пришел в себя, руки и ноги уже были ловко спутаны сыромятными ремешками.
Дружинники перевернули Волка на спину и отошли в сторону. Еще пятеро, держа в руках луки, медленно проехали мимо саней, перекрывая дорогу.
Один из людей Волка не выдержал и побежал. И побежал неправильно – рванул по дороге, словно надеясь убежать от конника или увернуться от стрелы. Ему бы в чащу прыгнуть – а он побежал.
Его отпустили шагов на двадцать, а потом три стрелы догнали его, ударили в шею, спину и в ногу. Беглец споткнулся и упал, неловко согнувшись.
– Ты у меня, Мышонок, неделю стрелять с коня будешь, – громко сказал воевода, и один из стрелявших, тот, что попал в ногу, покраснел и отвернулся. – Если бы я сказал поймать – так бей по ногам. Но ведь я сразу сказал – насмерть. А ты что?
– Ты с ума сошел? – спросил Волк.
Воевода, не отвечая, ударил его ногой в лицо. Сотник всхлипнул. Кровь брызнула на снег.
– Я не хочу тоже получить по зубам, – пробормотал Рык, – но хочу задать тот же вопрос. С ума сошел?
– Жизнь тебе спас. И, надеюсь, княжне. Эти пятеро тебя ждали возле дороги дальше, почти у дуба. Пять лучников. Я их знаю, стреляют… стреляли без промаха.
– Да я здесь при чем? – спросил Волк. – Счеты старые сводишь? Вот приедем в Камень…
Дружинники спешились, подошли к оставшимся в живых людям Волка, вывели их из-за саней, поставили перед строем.
– Волк здесь остался, а этих вперед послал, в засаду. Никто бы из вас и не ушел. Там как раз дорога через овраг…
– Знаю я это место, – оборвал воеводу Рык, – сам прикидывал, как там засаду поставить при случае. Уходить там неудобно.
– Тебе – неудобно, а им… Им-то зачем бежать? Вас бы перестреляли и к сотнику вернулись.
– Врет он все, врет! – выкрикнул Волк. – Зачем мне тебя убивать? Зачем?
– Ну, тебе это нравится, – пояснил воевода, – а потом… Потом ему нужно было, чтобы ты не вернулся. Княжна ему не нужна. На тех, что с тобой отправлял, он не надеялся. Ты бы их на первой же стоянке и убил. Ведь так?