– Вы и его решили за одним разом? – спросил с пониманием Щербатый. – Только засветло напрасно. Народец на улицу не выходит, но у окон сидит, высматривает. Потом может за деньги рассказать кому-нибудь. В городской Совет, стражникам или даже Крысу.
– Ничего, – снова повторил Враль. – Мы к горбуну по делам. А потом уж в порт.
– Договориться нужно, чтобы деньги поменять. На корабле, небось, кругляши все больше, а их потом искать будут. Вот мы сразу меняле и занесем… – пояснил Кривой.
– И то правильно, – закивал Щербатый. – Только меняла обдерет вас как липку. Этот горбун своего не упустит, известный скареда…
– Молчать-то будет?
– Будет. Молчать – будет. Он и не такое делал. Промолчит. А за пособничество пиратам собачки положены.
– И тебе положены? – спросил Кривой.
– И мне, – снова кивнул Щербатый. – А как же? И мне. Только если все по уму сделать… Вы же, надеюсь, не хотите, чтобы вас поймали… и меня… Вы, похоже, люди серьезные, бывалые…
– Потом поговорим, – оборвал его Рык. – Поехали.
Щербатый вцепился в ручки своей тележки, попытался толкнуть – бесполезно: та намертво застряла, а ноги Щербатого скользили по грязи… Хорек бросился к нему, вцепился в спицу, как мужики делали в распутицу на дороге возле Камня, потянул колесо вверх. Дылда левой рукой подтолкнул – и тележка сдвинулась с места.
– Ты где взял оружие? – спросил Враль Щербатого.
– Я же не спрашиваю, где вы взяли деньги, – не оглядываясь, ответил Щербатый.
– А если кто спрашивать начнет? Понимаешь, что совсем тихо не получится?
– Не станут. Я оружие украл в подземелье. Лазил, искал, нет ли прохода к торговым складам, да наткнулся на оружие. Там много было, я совсем чуток перетащил… Думал продать.
– Давно?
– Уже больше года как. Никто не хватился. Да и я туда не ходил больше. Меру знать нужно… – Щербатый приналег на ручки, выталкивая тележку из колдобины. – Если у Крыса что-то стянул, затаись и грызи потихоньку.
– Думаешь, у Крыса стащил?
– А у кого еще? Что под городом, то – Крыса. Ну, может, городская казна и еще что… Хотя и казна, если Крыс захочет, утечет в подземелье без следа. Но Крыс не захочет – ему такого ни в жизнь не простят.
– Не простят, – согласился Враль.
Они добрались до лавочки горбуна.
Рык стукнул для порядку в дверь. Горбун изнутри крикнул, чтобы входили.
– Тележка в лавочку не войдет, – сказал Кривой. – Сейчас разгружать будем?
– Ты тут покарауль со своим приятелем, – приказал Рык Вралю, – а мы поговорим с менялой.
Крыша лавочки протекала – тонкие струйки с потолка текли на пол, но луж не было: вода вытекала в щели между досками. Внутри лавочки было даже холоднее, чем снаружи.
– Звал? – спросил Рык, не здороваясь.
– Звал, – кивнул еле заметный в глубине лавки меняла. – Он сегодня пойдет. Как стемнеет…
– Хорошо. Мы как туда будем добираться, поверху или понизу?
– Понизу, – ответил меняла. – Так будет короче и никто не заметит. Но выйдем в другом месте, чуть в стороне. Пройдем дальше и будем ждать. Когда Крыс…
– Понял, – Рык обернулся к двери. – Затаскивайте! Дылда и Дед – в сторону: не мешайте, если не можете носить. Стол убрать. И дверь нужно в подвал открыть…
Меняла не стал ничего переспрашивать, молча открыл дверь, зажег лампу и вошел вовнутрь.
Щербатый постарался. Под дровами он привез четыре рогатины, пять мечей, десяток длинных кинжалов, четыре топора, три самострела и два десятка болтов к ним. Два кинжала и самострел Щербатый отложил в сторону, сказал, что это его. После чего вновь нагрузил тележку дровами и вместе с Хорьком быстро отогнал на край площади, поставил под навес.
Когда Хорек вернулся, ватажники уже разобрали оружие, оставив ему кинжал, рогатину и три топора на выбор. Хорек по очереди поднял топоры, прикинул к руке, но выбрать так и не успел: Кривой молча отобрал у него топор и прислонил к стене.
– Так вас только восемь? – сообразил наконец Щербатый.
– С тобой – девять, – усмехнулся в ответ Враль. – Мало?
– Да нет… – пожал плечами Щербатый. – Матросы на корабле редко ночуют, особенно на вмерзшем. Лед-то еще пока не ушел. Будет человек пять. Позавчера было вообще трое, я смотрел. Придурки. Они заплатили Крысу и думают, что теперь никто и не сунется за их грузом…
– Подожди, Щербатый, ты-то что делать будешь, когда мы закончим? Если Крыс только подумает на тебя… Или хозяин скажет, что ты сегодня к тетке ходил… Тетка не выдаст?
– Нету тетки. И не было никогда. Сегодня, как все сладится, я из города уйду. Надоело. Я с утра даже коня приготовил за Базаром. Уйду на север. Вы же тоже тут не останетесь?
– Не останемся, – подтвердил Враль. – Ладно, пошли.
Они спустились за горбуном в знакомую уже подземную комнату, закрыв за собой и дверь в лавке, и тяжелую дверь в подвал.
Комната была такой же, как и в прошлый раз, только, когда они вошли под сводчатый потолок, светильники уже горели да к запаху гнили и рыбы примешивался еще какой-то запах. Знакомый и неприятный.
Хорек принюхался, пытаясь сообразить, чем пахнет.
Рык остановился на пороге, глянул на горбуна, стоявшего с другой стороны стола, но спрашивать не стал, сел на лавку.
– Это с чего тут кровищей воняет? – спросил Кривой, только ступив в комнату. – Свежей. И дерьмом, как положено…
– Ничего, – пробормотал горбун.
Но Кривой, обойдя стол, решительно отодвинул его в сторону, взял со столешницы светильник и глянул в глубину комнаты.
– Вот так, значит…
– Я же сказал – ничего страшного, – прошипел горбун, обнимая себя за плечи. – Вы уйдете, а мне тут оставаться…
– Не повезло вашей милости, – сказал Кривой, рассматривая скорчившееся тело возле стены. – А я еще в харчевне подумал: не жилец он на этом свете. Не жилец. Если его хватятся, на нас спишешь?
– На вас.
– Ну и ладно. Хотя удар, я вам скажу, мастерский. Ты тут, мил человек, не только денежки меняешь, как я погляжу, – Кривой вернулся к столу и сел.
– Кто с вами еще? – спросил горбун тревожно, обнаружив, что гостей на этот раз больше. – Кто это?
– Я это, ваша милость! – сказал Щербатый. – Только вы не беспокойтесь: я все понимаю и молчать буду…
– Он с нами уйдет, – успокоил менялу Враль. – Сразу уйдет.
– Ладно. Ладно, – чуть дрожащим, как от холода, голосом сказал горбун. – Как хотите. Вы ему все сказали?
– Еще нет.
– То-то я гляжу, что слишком весел бедняга. Слишком… – горбун сел на свое место во главе стола. – Ты зачем пришел, Щербатый?