«Так-то вернее», – констатировал тот же голос.
«Нет, нет!» – мысленно закричал Стас.
Ответили ли ему или нет, мальчик не помнил. Он уснул.
…На этот раз за Тарасовым никого не прислали. Часов в двенадцать воскресного дня он проснулся в своей квартире.
Постояльцев – Кнутобоевых – не было. Он встал с раскладушки, лениво потянулся и тут вспомнил о ночных событиях. Лицо сразу же перекосило, будто он разжевал целый лимон.
Тарасов заявился домой под утро, ему открыла сонная Матильда. Она с ужасом смотрела на абсолютно белое лицо майора и молча хлопала глазами. На кухню, где сидел, бессмысленно уставясь в стену, Тарасов, прошлепал Аполлон. Он тоже, не произнеся ни слова, впился взглядом в приятеля. Наконец Аполлон приоткрыл рот, решив, видимо, задать какой-то вопрос, но жена толкнула его рукой, и Аполлон смолчал. Тут же Матильда достала из холодильника бутылку водки, какую-то закуску, принесла пустую рюмку.
Тарасов отодвинул рюмку, налил себе полный чайный стакан, залпом выпил его, сунул в рот кусок колбасы.
Матильда тем временем постелила раскладушку и почти насильно уложила на нее Тарасова, заставив перед тем раздеться.
Да, констатировал майор, выспался он неплохо. Но что же делать дальше? Несомненно, нужно идти в управление. Идти? А не лучше ли все бросить и смотаться на другой конец страны, скажем, во Владивосток? Конечно, будут искать, обвинят в дезертирстве.
А там… Да и малодушно это – бежать. Что ж, придется идти.
В управлении, несмотря на воскресный день, было полно народу. Тарасов шел длинными коридорами, а мимо проходили знакомые и незнакомые люди, которые останавливались, пытались заговорить, но Тарасов только кивал и безучастно следовал дальше.
– Вас все утро разыскивают, – строго сказала ему секретарша начальника управления. – Заходите, как раз идет совещание.
Тарасов открыл дверь и остановился на пороге. Начальник как раз произносил речь. Он замер с открытым ртом и уставился на Тарасова. К майору повернулись и лица всех участников совещания. За длинным столом сидело человек двадцать. Большинство были Тарасову известны, но присутствовали и несколько незнакомцев. Тут же Тарасов обнаружил и Леву с Кутеповым.
Начальник наконец закрыл рот и продолжал саркастически разглядывать майора. Потом изрек:
– А вот и главный герой событий явился! Садись, Николай Капитонович, гостем будешь.
Вступление не предвещало ничего хорошего, но Тарасов ничего хорошего и не ждал.
Почти все присутствующие смотрели на майора холодно и отчужденно, и только Кулик (а он тоже был здесь) ободряюще подмигнул.
– Так, товарищи, продолжим, – сказал начальник, не обращая больше внимания на Тарасова. – Последствия ночных безобразий почти полностью ликвидированы. Все эти гробы и кости вывезены. Двор заново заасфальтирован в два слоя. Микрорайон оцеплен. Словом, меры приняты.
– Вопрос только, не повторится ли все нынешней ночью? – подал голос глава администрации города.
– Это уж не в моей компетенции, – откликнулся начальник управления, – пусть ученые дадут разъяснения. – И он кивнул на незнакомого Тарасову человека. – Вот из Москвы приехал товарищ Артемьев Никодим Павлович, между прочим, профессор. Приехал он, чтобы заменить на боевом посту трагически ушедшего от нас товарища Саркисяна.
Тарасов внутренне усмехнулся казенной фразе, произнесенной начальником, однако с интересом посмотрел на профессора. Артемьев, высокий, спортивного вида мужчина лет сорока, с открытым простым лицом и русыми волосами, на профессора никак не походил.
Он поднялся, обвел взглядом присутствующих и, слегка заикаясь, сообщил, что, по его мнению, события, подобные сегодняшнему, в ближайшее время вряд ли повторятся. Ручаться он, конечно, не может, но очень надеется.
– Очень надеетесь! – иронически произнес глава администрации. – Я тоже очень надеюсь. А то ко мне с утра пришла огромная делегация из пресловутого дома номер 13 с требованием срочно переселить их куда угодно, только с этого проклятого кладбища.
– Еще раз повторяю, что ручаться не могу, – холодно произнес Артемьев. – А вы-то сами разве не знаете, что застраивать кладбище недопустимо хотя бы с моральной точки зрения? – в свою очередь довольно резко спросил он.
– Не я застраивал, не я!!! – закричал тот.
– Ну-ну, товарищи… – попытался успокоить их начальник управления.
– Я одного не понимаю, – неожиданно вступил в разговор главный врач санэпидстанции, молодой веснушчатый парень. – Что все-таки произошло? Неужели в самом деле это происки нечистой силы? Да ведь этого не может быть!
– А какова ваша точка зрения? – спокойно спросил его Артемьев.
– Ну, я не знаю, – смешался тот, – может, что-то вроде землетрясения. Что угодно, но только не разные там колдуны-чернокнижники…
– Итак, – прервал спор начальник управления, – совещание окончено, вечером соберемся здесь снова. А ты, Николай Капитонович, останься, – произнес он, выразительно посмотрев в сторону Тарасова.
– Если можно, – обратился к начальнику Артемьев, – я бы хотел на время забрать у вас майора.
Тот недовольно поморщился, но утвердительно кивнул головой.
– Как я понимаю, – сказал профессор, обращаясь к Тарасову, – вы присутствовали, так сказать, в эпицентре событий.
Они расположились в маленьком кабинете майора почти в том же составе, что и три дня назад. Только вместо Саркисяна на обшарпанном стуле сидел профессор. Майор искоса поглядел на него, стараясь по тону понять, каким будет разговор дальше.
– Эх, не вовремя я уехал! – неожиданно выкрикнул Лева. – Уверен, будь я здесь, ничего подобного не произошло бы.
– Вы так считаете, Лев Борисович? – насмешливо произнес Артемьев. – А у меня в отношении вас другие сведения.
– Не понял! – вскинулся Лева.
– Не поняли?! А мне кажется, прекрасно поняли. Перед тем как вы уехали, мне звонил Саркисян и объяснил, что толку от вас мало, к тому же вы, как бы помягче выразиться, несколько… осторожно, что ли…
Лева насупился и замолчал.
– Конечно, Саркисян поступил очень неосторожно, оставшись в одиночестве, – продолжил Артемьев, – вот и поплатился. А вы, майор, – сказал он, обращаясь к Тарасову, – возьмите себя в руки, никто вас не винит, а начальство ваше мы как-нибудь успокоим. Сейчас главное – дело. История эта и так сильно затянулась. Двадцать лет назад мы остались в дураках, и вот теперь снова… – Он вздохнул, достал сигарету и закурил. – Рассказывайте, – после некоторого молчания попросил он Тарасова.
Майор начал подробно описывать, что произошло накануне.
– Так вы говорите, этот Асмодей умер?
– Собственными глазами видел его в гробу, и Саркисян там присутствовал.