Карлица кивнула и удалилась. Артем хотел идти следом, но профессорша задержала его.
– Вот что, дорогой… э-э… да, Артем. Я хочу предложить вам немного выпить, так сказать, для храбрости, а то вы заметно робеете. Да и силенок вам прибавит. – Она достала фужер с неразборчивым вензелем, налила почти доверху, протянула Артему. – Выпейте, мой друг.
– Наверное, яд? – поинтересовался догадливый молодец.
– Не то чтобы уж совсем смертельный, однако… Но рискните. Разве я не стою того? Вспомните Лукрецию Борджиа. [29] За одну ночь, проведенную с ней, любовники добровольно расставались с жизнью.
– Я пока не готов, – возразил Артем. – Да и вы не Лукреция.
– Откуда знаете? Слышали про реинкарнацию? Так вот, у меня есть все основания считать, что неприкаянная душа Лукреции воплотилась во мне. И внешне я на нее похожа, и судьбы наши в какой-то степени близки. Если бы вам порассказать про мою жизнь… Ну да ладно. Пейте!
Артем опасливо поднес кубок ко рту и пригубил напиток. По крепости он напоминал спирт, но был необычайно легок и пахуч. В его букете смешались аромат только что распустившейся розы, грибная сырость, горечь полыни, ацетоновая сладость рома.
«Отравит», – тоскливо подумал Артем.
– Смелей! – скомандовала Агния. – Ведь вы – рисковый человек.
И Артем решился. Он залпом проглотил напиток. Словно страшный удар обрушился на него. Белый свет на мгновение померк, а когда способность воспринимать окружающее вновь вернулась к нему, он поразился чудесным изменениям. Все было то же и не то же. Он понимал: комната, в которой он только что находился, никуда не исчезла, но она определенно стала другой – громадной, со стрельчатыми окнами и высоченными потолками. И убранство ее напоминало средневековые покои. Картины передвижников трансформировались в полотна Тициана и Веронезе, ореховый комод – в венецианский резной шкаф, павловский диван карельской березы стал флорентийской кушеткой. И сама хозяйка предстала золотоволосой патрицианкой в тяжелом бархатном платье темно-гранатового цвета. Она ласково ему улыбалась.
Появилась карлица.
– Пойдем! – приказала она. Артем неуверенно взглянул на хозяйку. Та плавно махнула ручкой, отсылая вслед за служанкой.
Ванная комната была наполнена клубами пара.
– Раздевайся, добрый молодец, – сказала карлица.
– Вы бы вышли, – смущенно заметил Артем.
– Так кто ж тебя мыть-холить будет? Я для сего и пригодна. И не только… – хихикнула карлица.
Только тут Артем обнаружил, что на карлице из одежды имеется только длинный фартук, а сама она стала немного выше ростом и уже не походила на старуху, а выглядела словно девочка-подросток.
«Эге, – подумал наш герой, – «все страньше и страньше», как говаривала Алиса. [30] Чудеса, похоже, продолжаются».
– Ты бабка или девка? – спросил он напрямик.
– Где уж мне уж, – отозвалась Манефа. Голос у нее был звонкий и насмешливый. – Давай в купель, холить тебя буду.
Огромную ванну наполняла пена. Артем плюхнулся в мыльные глубины. Блаженство! Он прислушался к своим ощущениям. Теперь восприятие, казалось, пришло в норму, вот только карлица по-прежнему имела вид угловатой девочки-подростка.
«Наверное, в питье были подмешаны наркотики, – соображал наш герой, – отсюда и подобные видения».
Неожиданно ему пришло в голову, что и предыдущие невероятные события тоже результат воздействия каких-нибудь химикатов. Может, все ему грезится? Скажем, он сошел с ума и лежит в забытьи, накачанный лекарствами, а все происходящее – бред.
Артем шлепнул ладонью по пенной воде. В разные стороны полетели брызги. Физические законы продолжают действовать, отметил он.
– Не балуй, – укоризненно произнесла бывшая карлица. – Поиграть захотелось? Сейчас поиграем. – Она проворно скинула с себя фартук и прыгнула в ванну.
– Ты чего?! – всполошился Артем.
– Как чего?.. Вымыть тебя приказано, а потом умастить благовониями.
– Какими еще благовониями?! Пошла прочь, старая греховодница!
– Правильно. И старая… И греховодница… Не сопротивляйся, добрый молодец. Ванюша вот тоже дергался, да в печь попал.
– Какой еще Ванюша?
– Али сказок не читал? Про Бабу Ягу и Кощея Бессмертного…
– Ты чего такое несешь?!
– Расслабься и получай удовольствие, – проворковало непонятное существо.
– Удовольствие я намерен получить с твоей хозяйкой.
– Все в свое время, добрый молодец. Лежи, лежи… А это у нас что?
– Не трогай, зараза!
– О! Хоть и невелик боровичок, зато крепок. Есть дудка – будет и побудка.
– Прибаутками изъясняешься?
– Не без этого, добрый молодец, не без этого.
– Кто ты, интересно, такая?
– Али до сих пор не догадался? Да ведьма я. Вот смотри. – Манефа встала над ним и ткнула себя пальцем в грудь. – Видишь?!
– Чего видишь?
– Да присмотрись. Четыре соска.
Действительно, на совершенно плоской, совсем детской груди были едва заметны четыре крохотные точки.
– Это первейший ведьминский знак, – с гордостью сообщила Манефа. – А есть еще клеймо дьявола. И сие в наличии. – Она повернулась к Артему задом. На маленькой крепкой ягодице имелось не то родимое пятно, не то татуировка, по форме напоминавшая паучка.
– Чем же вы меня напоили?
– Или не понравилось? Замечательная штука, стародавний рецепт. Могу перечислить составляющие. Будешь записывать?
– Так запомню.
– Ага. Память, знать, хорошая. Так вот: сладкий ирис, зерна индийского перца, корни аристолохии, кардамон, имбирь, перечные стручки, гвоздика, корица, мускатный орех, камедь, ладан, сандаловое дерево, дерево и корень алоэ. Все это заливается самым лучшим спиртом… Да, и мухоморчиков обязательно нужно добавить.
– Ой!
– Ну, хватит болтать, а то хозяйка небось заждалась. Давай-ка, добрый молодец, я тебя намылю…