– Зачем?
– Да потому, что эта глупая цацка встала между нами. Волшебная она. А мне наплевать, если даже и волшебная.
Скок снял монету с кольца, потом размахнулся и швырнул металлический кружочек в воду. Монета несколько раз подпрыгнула, делая «блинчики», и скрылась в мелкой волне.
– Вот и все, – заключил Скок. – Конфликт исперчен?
– Надо говорить: конфликт исчерпан, – засмеялась Лена.
– А? Ну да, ну да… Теперь только так и буду выражовываться.
– Выражаться, болван.
– Вот уже и болван…
Размолвка действительно закончилась. Лена разделась и бросилась в воду, а Скок уселся на траву и стал наблюдать за водными процедурами девушки. Видя, что та не обращает на него внимания, Скок незаметно разжал кулак. На ладони лежала монета со звездой.
– Что я – совсем того, выкидывать волшебную денежку? – едва слышно прошептал он. – Обычный полтинник вполне сойдет.
Потом Скок разделся и вслед за Леной полез в теплую мутноватую воду.
Когда на следующий день Севастьянов позвонил в библиотеку, Лена сообщила ему, что монета лежит на дне реки. Профессор изумился такому повороту, однако девушка подробно описала свой разговор со Скоковым и его дальнейшие действия. Голос Лены звучал вполне естественно, и в правдивости ее слов трудно было усомниться, однако Севастьянов чувствовал: что-то тут не то.
– Вы сами видели, как он швырнул монету в Урал? – осторожно спросил он.
– Своими собственными глазами.
– И место помните?
– Конечно. А вы что, искать ее собрались?
– Не знаю… Может быть.
Однако до поисков дело не дошло, поскольку возникли новые обстоятельства.
Между тем следствие по делу о налете на кассира швейной фабрики не прекращалось ни на минуту. Учитывая особую дерзость данного преступления, а также убийство, совершенное в его ходе, в городском управлении милиции была создана особая группа, занимавшаяся раскрытием исключительно этого налета.
Ничего подобного в Соцгороде не совершалось уже лет пятнадцать. Когда-то, давным-давно, был похожий случай. Мы, кстати, уже упоминали об этом преступлении. Группа молодых людей, сынков местного начальства, начитавшись низкопробной литературы и насмотревшись трофейных западных боевиков, возомнила себя суперменами и устроила налет на инкассатора, направлявшегося в городской банк. Инкассатор, Осип Ильич Менакер, пожилой тщедушный мужчина, отягощенный многочисленными хворями, в том числе язвой желудка, передвигался на бричке, запряженной соловым мерином Осей. На козлах сидел кучер, старый партизан Тимофей Галушко, кстати, отец уже известного читателю сталевара Степана Тимофеевича Галушко. Он-то и стал главным героем тех событий. Когда налетчики в масках, а их было трое, потрясая пистолетами, с воплями выскочили из-за кустов наперерез медленно катящейся бричке, мерин Ося покорно остановился. Он прекрасно знал: когда громко кричат, нужно прекращать движение и вести себя как можно тише.
– Деньги! – заорали нападавшие. – Деньги отдавай!!! – И принялись стрелять в воздух.
Хотя Менакер работал в финансовых органах всю свою жизнь, должность инкассатора он занял совсем недавно, после выхода на пенсию. Поэтому доселе нападениям ему подвергаться не приходилось. Забыв, что при нем имеется оружие, револьвер «наган», он застыл словно соляной столб и лишь беззвучно открывал и закрывал рот. Сумка с деньгами лежала рядом с ним.
Поняв, что требовать чего-либо от Менакера абсолютно бесполезно, один из налетчиков влез в бричку и схватил сумку с деньгами. Однако не тут-то было. Старый партизан Галушко, которого грабители почему-то в расчет не принимали, огрел молодчика кнутовищем по шее. Тот упал на дно брички, но при этом выстрелил, однако пуля попала не в Галушко, а в несчастного Менакера. Пожилой инкассатор завизжал, как подбитый заяц, и тут же потерял сознание. Невредимый Галушко продолжал действовать. Пудовым кулачищем он ударил валявшегося на дне брички налетчика и при этом молниеносно расстегнул кобуру, висевшую на боку у истекающего кровью Менакера, выхватил из нее «наган» и выстрелил в ближайшего мерзавца. Тот, как подкошенный, рухнул в пыль. Невредимым оставался лишь один негодяй. Увидев, что налет срывается, он бросился бежать. Галушко пару раз пальнул в сторону удалявшейся спины, треснул копошащегося в бричке налетчика рукояткой «нагана» по голове, отчего тот затих, потом с размаху хлестнул добродушного мерина Осю по худой спине, и бричка неторопливо покатила в банк. Через полчаса к месту происшествия подоспели «Скорая помощь» и милиция. Тот мерзавец, которого сразил своим выстрелом Галушко, оказался мертв. Менакер пострадал меньше. Ему лишь прострелили ногу. Однако важнее всего оказалось то, что один из налетчиков, тот, которого обезвредил Галушко, как только очнулся, стал давать показания.
Такой вот случай произошел в свое время в Соцгороде. Теперь же он, по сути дела, повторился. Однако на этот раз никто не пришел на помощь кассирше. А ее сопровождающий, он же шофер по фамилии Николаев, оказался застрелен. На месте преступления нашли стреляную гильзу от «парабеллума», но это почти ничего не дало. Пистолет, из которого стреляли, не был зарегистрирован в картотеке уголовного розыска. Налетчика видели многие, но его внешность никто не запомнил, поскольку на нем была маска – по словам очевидцев, капроновый чулок. Единственная примета, которую отметили все очевидцы, приличный рост нападавшего. Запомнились также и его выкрики: «Это Фантомас!»
– Он и вправду был похож на Фантомаса, – дрожа всем телом, рассказывала кассирша. – Высокий, весь в черном, а рожа зеленая!
Насчет зеленой рожи у оперативников возникли некоторые сомнения, но вопль «Фантомас!» вполне укладывался в схему ограбления, поскольку фильм об этом чудовище еще шел на экранах кинотеатров Соцгорода. Однако, несмотря на весьма красочные описания нападения, зацепиться было не за что.
И тем удивительнее прозвучало известие, что убитый в ходе налета и похороненный чуть меньше недели назад шофер Николаев явился домой.
Этого просто не может быть – не поверили люди в погонах, когда им позвонила жена покойника и срывающимся голосом принялась излагать невероятные факты. На квартиру убиенного и воскресшего была отправлена группа, которая и подтвердила факт чрезвычайного происшествия.
– Сидит в комнате, на стуле! – вопил в трубку потрясенный старший лейтенант Фиников. – Рожа черная, на голове земля, и смердит он, как дохлая кошка.
– Говорит что? – спросили в ответ.
– Ничего! Молчит, как партизан на допросе.
Доложили руководству. То, естественно, не поверило. Начальник горотдела милиции полковник Чебутыкин лично прибыл на квартиру Николаева. Он обошел вокруг неподвижно сидящей фигуры, превозмогая брезгливость, ткнул в нее пальцем, потом потребовал объяснений у ополоумевшей жены.
– Явился Кирюша под утро, часов в пять, – стала излагать факты потрясенная женщина. – Слышу, кто-то в дверь скребется. Я испугалась. Думаю: может, лихие люди пожаловали? Смотрю в «глазок». Батюшки мои! Кирюша. Я тут и села. Потом растолкала старшего сына. Говорю: «Коля, иди, глянь, не мерещится ли мне». Он посмотрел: «Папа!» Мы друг на друга глядим и не знаем, как поступить. Он опять скребется. Ну что делать? Открыли. Без слова Кирюша прошел в комнату, сел на стул, да так на нем до сих пор и сидит.