Скок тряхнул головой, отгоняя видение.
Лена открыла глаза, медленно поднялась и села на кровати, свесив ноги на затоптанный пол.
– Денег надо? – внезапно спросил Скок.
Она недоуменно посмотрела на него.
– Бери, сколько нужно.
– До конца унизить хочешь? Я что, проститутка?
– Я вовсе не это имел в виду.
– Нет, Юра, денег мне от тебя не нужно. Тем более таких.
– Ну хорошо. Тогда возьми мою любимую монетку. На память! Ты ведь ею интересовалась. Вот и получи. Она твоя.
Скок отцепил монету со звездой от ключей и протянул девушке. Та машинально сунула ее в кармашек сарафана, потом вскинула глаза на Скока.
– И тут ты меня обманул.
– Почему?
– Сделал вид, что забросил ее в Урал. Ну и ладно. Я теперь тебе цену знаю. Прощай.
– Значит, все? – спросил Скок.
Она молча встала и принялась приводить себя в порядок.
– Я спрашиваю: все?!
– Зеркала у тебя не найдется?
Скок поднялся из-за стола, снял с полочки мутный осколок и протянул его Лене. Потом он наблюдал, как девушка поправляет прическу и, достав из сумочки косметику, подкрашивает глаза и губы.
– Я последний раз спрашиваю, – выдавил он из себя.
Лена бросила на него беглый равнодушный взгляд и вышла из землянки.
Хотя было довольно поздно, члены группы, расследовавшей нападение на кассира швейной фабрики, в полном составе находились в одном из кабинетов горотдела милиции. В тесной комнате клубился сизый табачный дым. Лица у собравшихся выглядели устало и хмуро. Но самым хмурым казался руководитель группы, капитан Ариков, только что вернувшийся от начальства.
– Вогнали мне по самые тестикулы, – сообщил капитан, затягиваясь «Беломором» (Ариков любил выражаться витиевато). – Полковник орет: «Вторую неделю вошкаетесь, а в результате шиш! Когда, к такой-то матери, результат будет?!» А чего я ему скажу? Да тут еще этот оживший мертвец. Он-то к чему?
– Сомнамбулизм, – заметил самый молодой из группы лейтенант Ушаков, всего год назад окончивший Высшую школу милиции.
– Какой, к херам, сомнамбулизм?! Сомнамбулизм – это когда по ночам ходят. Лунатики, другими словами. А тут… Он мертвый, понимаешь, мертвый! Нормальная температура тела отсутствует, зрачки на свет не реагируют, не разговаривает…
– Зато жрет, как свинья, – заметил старший лейтенант Фиников. – Словно проваливается в него.
– Это точно, – произнес Ариков. – Как в ватерклозет. Откуда он взялся, этот Николаев?! Почему ему в земле не лежалось?! Как это все понимать?! Ну да ладно. Где же искать этого неуловимого налетчика?
В этот момент зазвонил телефон. Капитан снял трубку, молча выслушал сообщение.
– Пускай поднимается, – распорядился он.
– Кто там еще? – поинтересовался Фиников.
– Какая-то девица. Говорит: знает, кто ограбил кассиршу.
– Очевидно, сумасшедшая… – заметил Ушаков. – Сегодня уже чеканутые приходили. С утра заявился один старец. Говорит: ограбил Чесноков. Что за Чесноков? Живет через два дома от фабрики, по улице Большевистской. Мы туда. Точно. Есть такой Чесноков. Только ему восемьдесят лет, и последние два года он лежит парализованный. Потом эта тетка… Про Фантомаса целый час лопотала…
– Да помню я! – оборвал лейтенанта Ариков. – Не сыпь мне соль на раны.
В дверь робко постучали.
– Вежливая, – заметил Ариков. – Нет чтобы как все, дверь пинком открыть.
На пороге возникла Лена. Она оглядела присутствующих.
– Я туда попала?
– Туда, туда… – подтвердил Ариков. – Что у вас, девушка?
– Дело в том, что я знаю, кто ограбил кассира, – неуверенно произнесла Лена.
– И кто же?
– Один мой знакомый. Некий Юрий Скоков.
– Скоков? Вроде я что-то слышал про него.
– Он недавно освободился из мест заключения.
– Карманник? Но как будто встал на путь исправления.
Лена промолчала, только поджала губы.
– Но карманник вряд ли пойдет на вооруженное ограбление, – вслух размышлял Ариков.
– Я сама видела у него деньги. Много денег! И он мне признался в ограблении.
– Когда видели?! – в один голос воскликнули все присутствующие в комнате.
– Примерно час назад.
– А где обитает этот Скоков?
– Как вам объяснить… На горах есть такой поселочек… Из землянок состоит.
– Карадырка?
– Вот-вот.
– И он сейчас там? Этот Скоков?
– Скорее всего.
– Тогда по коням! – воскликнул Ариков. – Вы едете с нами. Будете дорогу показывать.
– Мне бы не хотелось, чтобы он меня увидел.
– Не увидит. Не беспокойтесь. Кстати, как вас зовут?
После того как Лена ушла, Скок некоторое время неподвижно сидел за столом, таращась на кучу денег. Некое отупение овладело им. Для чего все? Непонятно. И Лену напрасно обидел. Опять, считай, изнасиловал. Конечно, где уж любить такого. А кто его за язык тянул? Ограбил кассиршу… Для чего он это ляпнул? Геройство свое решил продемонстрировать. Крутизну. Вот и продемонстрировал. Ушла она. Быть может, навсегда. Что же дальше? Он обвел взглядом убогое убранство землянки. В полумраке комната казалась просторнее и выше.
– Мой дворец, – усмехнувшись, произнес Скок.
«Выпить, что ли? – Он поднялся, нашел в углу непочатую бутылку водки, оставшуюся с поминок. – Вот только одному почему-то нынче не в жилу. Стоп! – вдруг вспомнил он. – Ведь есть мамаша. Не лежать же ей век под кроватью».
– Эй, мамаша, вылезай! – крикнул Скок. Но ответа не последовало. Тогда Скок опустился на колени, выволок из-под кровати мамашу и водрузил ее на табурет перед столом.
– Водку будешь?
Опять молчание.
– Значит, будешь. – Скок поставил перед мамашей эмалированную кружку, наполнил ее, а себе налил почти полный стакан.
– Ну давай… За воскрешение!
Он залпом выпил. Водка обожгла гортань и пищевод, провалилась в желудок, вызвав и в нем небольшое возгорание. Сразу стало веселее.
Пока Скок анализировал свои ощущения, он даже не заметил, выпила ли мамаша, которая все так же неподвижно сидела за столом, но когда глянул в ее кружку, увидел, что она пуста.
– Ловко, – отметил Скок.
Он взглянул в темное лицо. Неподвижные глаза мамаши взирали в какие-то непостижимые глубины мироздания. Так, во всяком случае, казалось Скоку. Он вновь плеснул в кружку водки, себе же налил на два пальца. Выпил и упал на кровать.