– Не совсем, – продолжала веселиться она. При этом глаза ее по-прежнему оставались мертвыми. Заледеневшими светло-голубыми озерками… Светло-голубыми? Но ведь у Ольги были серые глаза. Пасмурные, как говорила Дуда. А вот у Элены – прозрачные, как вода…
– Что с вашими глазами? – пробормотала вконец запутавшаяся Эва. – Они сменили цвет…
– О! Я не успела вынуть контактные линзы. Так спешила нагнать тебя, что на это уже времени не нашлось…
Ответ Эву не удовлетворил, ибо он ничего не объяснял, и это не укрылось от Ольги.
– Ты так ничего и не поняла, – торжественно проговорила она. – Я так и знала!
– Но вы мне объясните? – осторожно спросила Эва.
– Конечно! Обязательно! Всенепременно! – Ольга, не убирая пистолета, лишь опуская его дуло, присела на порожек. – Я поведаю тебе длинную историю юной девушки, жизнь которой искалечил один человек…
– Сначала скажите, что с Эленой! Я так и не поняла…
– Элена Рэдрок – это я, неужели до этого так сложно дойти? – разозлилась Ольга. – Я – Хозяйка Медной горы!
– А кто тогда та полная женщина, что выдавала себя за…
– И это я! Парик, грим, линзы, кричащий макияж, накладные телеса, длинные балахоны, маскирующие тонкие конечности, шарф и перчатки, скрывающие истинный возраст, чудаковатое поведение, выдуманная алкогольная зависимость, должная объяснить частое отсутствие хозяйки… – Она радостно закивала, заметив, как поражена Эва. – Да, да, этой старой пьянчужкой была я. Если ты помнишь, Элена Рэдрок появилась на людях только тогда, когда ее секретарша Ольга якобы уехала в поселок…
– Якобы?
– Ну да. На самом деле я заезжала на машине за Красную скалу, ставила ее там в законспирированном ангаре и возвращалась по подземному ходу в дом, в котором, между нами, девочками, добрый десяток потайных лестниц: по ним я незаметно передвигалась внутри…
– Эй, постойте! Но я же дважды видела Элену в вашем присутствии. Один раз в ее комнате, когда она спала, второй – в окне! Мы приехали со съемок, а она махала нам…
– В первом случае роль Хозяйки Медной горы исполнял манекен, во втором Антон. Парик и яркая косметика сотворили с ним чудеса. Ему и линз не надо было вставлять – его глаза и так небесно-голубые.
Эва, не веря ушам своим, покачала головой. Все происходящее сейчас казалось сном или абсурдной мистификацией. Впечатление усугубилось, когда Ольга начала излагать свою историю. По мере того как рассказ о девочке Ане, просидевшей в плену у маньяка почти три года, подходил к концу, Эва укрепилась в своем ощущении настолько, что усилием воли заставляла себя проснуться… Проснуться и выключить телевизор, по которому идет страшный триллер, навеявший этот кошмарный сон.
Но сон не кончался. И не становился менее пугающим. Наоборот – стало страшнее, ибо Эва узнала, что главной жертвой этого триллера будет она, поскольку является символом зла. А раз так, ее необходимо уничтожить, как какое-то фашистское знамя…
– Значит, вы меня все же убьете? – дрожащим голосом спросила Эва.
– Обязательно.
– Тогда почему не сделали этого сразу, зачем приволокли меня сюда?
– Ты же уже сама знаешь ответ, – погрозила ей длинным пистолетным дулом Ольга. – Зачем спрашиваешь?
– Вы собираетесь держать меня здесь три года? – охнула Эва и зажмурилась, надеясь, что, открыв глаза, увидит перед собой не сумасшедшую женщину с оружием, а кадр совсем из другого кино.
– Сколько получится.
– Нисколько не получится! – сорвалась на крик Эва. – Я не какая-нибудь деревенская девчушка, чтобы меня не искали! Я – известный человек! Мое исчезновение не останется незамеченным…
– Конечно, конечно, дорогая, – дурашливо засюсюкала Ольга. – Ты все верно говоришь! Тебя обязательно будут искать, но не найдут, потому что лавины отдают не всех, иной раз они оставляют трупы себе на память…
– Лавины?
– Именно.
– Я не…
– Сегодня под утро случится очередной сход… – Ольга-Элена картинно развела руками, словно под коронное «алле ап!» собиралась показать фокус, и торжественно произнесла: – И «Красная скала» будет погребена под тоннами снега!
– Откуда вы знаете?
– Откуда? – хмыкнула она. – А вот отсюда! – С этими словами она выудила из кармана пульт дистанционного управления, но не привычный прямоугольник с кнопками, а квадрат с антенной и с одной-единственной клавишей в центре. – Знаешь, что это? Это взрыватель. Дистанционный. Нажать на кнопочку, кое-где бабахнет, и тогда тонны снега и льда обрушатся на «Красную скалу»…
– Вы заложили в горах взрывчатку, чтобы вызвать лавину?
Элена, убрав пульт, похлопала дулом пистолета по ладони, аплодируя Эвиной проницательности, после чего с гордостью произнесла:
– Не в первый раз!
– Выходит, предыдущие две лавины не были природными катаклизмами? – не уставая поражаться, выдохнула Эва.
– Совершенно точно.
– Но зачем? Ради тренировки?
– Мне просто необходимо было избавиться от людей, населяющих «Хрусталь». Я надеялась (зная трусость «новых русских»), что они сбегут сразу после первого схода, но выехали только некоторые… Тогда я организовала еще один обвал! И тут уж струхнули даже самые смелые, ведь не обошлось без жертв…
– И вам не жалко их? – тихо спросила Эва. – Людей, что пострадали ни за что?
– Немного, – кротко ответила Ольга, – но я стараюсь об этом не думать. Тем более я не планировала убийства. Так получилось!
– Не верю я вам!
– Воля твоя, но я не обманываю. И если бы погибли не двое засранцев из «Голубой скалы», я бы, наверное, расстроилась, но этим поделом. Что хозяин, что его охранник такими скотами были…
– А что вы скажете о тех, кто сейчас находится в этом доме? – яростно выкрикнула Эва. – О девушках, с которыми вы общались на протяжении нескольких дней! Они тоже засранки и скоты? Им тоже поделом?
– Их мне будет искренне жаль, – серьезно ответила Элена. – Особенно красотку Ладочку. Она такая милая… Да и твоя ближайшая подруга – прелесть! Я ведь планировала убить ее вместо Ганди, чтобы посмотреть, как ты будешь страдать, но попала под Дудино обаяние и пощадила… – Она выдержала паузу, будто бы ожидая одобрения, но, не услышав от Эвы ни слова, закончила свою мысль: – Теперь умрет со всеми вместе… Красиво! И без мучений. Я специально дала всем снотворное, чтобы не мучились, а плавно перешли грань между сном и… вечным сном. Его же я дам и твоей Эдуарде, когда найду ее! А коль она будет продолжать прятаться (она ведь прячется где-то в доме, так?), то погибнет совсем по-другому, но тут уж моей вины не будет…