Марджери так и не вернулась в Англию, хотя, только очутившись на Сент-Китсе, клялась, что и недели здесь не останется. И хотя она плохо переносила жару, все же осталась, потому что не желала покидать Габриелу одну среди этих пиратов. Кроме того, она сама успела прекрасно узнать некоторых пиратов, по крайней мере членов команды Натана. Как, впрочем, и Габриела. Последняя даже считала кое-кого из них дорогими друзьями. Собственно говоря, большинство членов команды Натана оказались на удивление порядочными и даже благородными людьми, хотя, возможно, немного чересчур бесшабашными, свободными духом и слишком любящими приключения, чтобы без помех стать членами так называемого приличного общества.
Натан сумел защитить дочь от всякой швали вроде Пьера Лакросса, хотя она по-прежнему боялась этого человека даже после того, как узнала, что он связался с женщиной-пиратом по кличке Ред — Рыжая. И Габриела как-то видела его в море после того, как Пьер только что захватил корабль. Именно тогда она и узнала, что если отец не покупал заложников у Пьера, тот попросту убивал их. Кроме того, перед уходом он умудрился подобраться к ней и прошептать так, чтобы не слышал отец:
— Не думай, что я забыл тебя, моя кошечка. Наше время придет.
Это было, возможно, единственным темным пятнышком в безупречно ярком гобелене чудесных событий, которыми она искренне наслаждалась, живя с отцом на островах. Девушка сознавала, что счастье не может длиться вечно. Когда-то придется выйти замуж, и она с некоторым нетерпением ожидала этого события. Потому что страстно желала того, чего была лишена в детстве: дружную, любящую семью, члены которой держатся друг за друга. Она даже немного флиртовала с красивыми матросами, но они неизменно уплывали в море, против чего девушка не возражала, поскольку хотела первые два года на Сент-Китсе провести с отцом и восполнить все то время, пока они были в разлуке.
И так прошло почти три года. На остров вернулся Чарлз Миллфорд, получивший к тому времени образование за границей. Очень красивый юноша, отпрыск богатой английской семьи, сын владельца сахарной плантации, стал ухаживать за Габриелой… пока не обнаружил, кто ее отец. Он оказался достаточно груб и безжалостен, чтобы объяснить, почему их знакомство не может продолжаться. И дело не в том, что Натан был пиратом. Никто на Сент-Китсе не знал этого. Все дело в том, что его считали простолюдином. Миллфорды, известные снобы, искренне считали, что такая невеста недостаточно хороша для их единственного сына.
Габриела была буквально раздавлена, когда Чарлз так жестоко отверг ее, хотя прекрасно скрывала свои чувства. Она не позволит отцу узнать, что единственный человек, заставивший ее серьезно подумать о браке, не пожелал иметь с ней дела из-за ее скромного происхождения.
Но остров был достаточно мал, чтобы слухи распространились с быстротой лесного пожара, и Натан каким-то образом обо всем узнал. Она могла бы сама догадаться по мрачному настроению, обычно ему не присущему, но поскольку Натан ничего не сказал, Габриела не осмелилась заговорить первой. И только когда она упомянула, что вскоре достигнет совершеннолетия, и Охр, один из преданных членов команды, услышал ее и спросил, почему девушка в таком возрасте еще не замужем, Натан побледнел и в тот же вечер позвал дочь в свой кабинет.
После такой реакции на слова Охра девушка предположила, что он собирается поговорить о возможных женихах, которых на острове было не так уж много. Ей и в голову не приходило, что решение уже принято.
Не успела она сесть напротив него, по другую сторону письменного стола, как он объявил:
— Я отправляю тебя в Англию.
— Нет! — вырвалось у нее.
Натан улыбнулся печальной, понимающей улыбкой. И даже не попытался возразить. Обычно он так старался угодить дочери, что та побеждала в любом споре. Но сейчас он просто объяснил:
— Ты знаешь, что мы с твоей матерью совсем не подходили друг другу. Она была из дворян, я же — человек простой, и среди моих предков не имелось аристократов. Не думай, мне нечего стыдиться, по крайней мере в том, что касается моего происхождения и воспитания. Я вырос в Дувре. Мои родители были людьми добрыми, богобоязненными и работящими. Но твоя мать не желала ничего видеть и сочиняла для своих друзей затейливые истории о моем происхождении и о том, почему я так редко бываю дома. Она даже не хотела признаться, что я занимаюсь торговлей. Конечно, я занимался кое-чем другим, но по крайней мере она так думала.
— Я все это знаю, папа.
— Понимаю, но, видишь ли, в твоих жилах течет кровь аристократов по материнской линии. Только в этой части света никто такому не поверит. Кроме того, сегодня я осознал, чего лишил тебя, заставляя жить со мной. Лондонского сезона, роскошных балов и вечеринок, которых вправе ожидать девушка из высшего общества: всего, что желала для тебя твоя мать, включая мужа джентльмена.
— Значит, ты знаешь и о Чарлзе Миллфорде, — вздохнула она.
— Да, — тихо ответил он. — Я даже хотел вызвать старого Миллфорда на дуэль.
— Не может быть! — вскинулась девушка.
— Собственно говоря, я так и сделаю, — ухмыльнулся он, — но сначала хотел спросить, любишь ли ты этого мальчишку.
Немного подумав, девушка призналась:
— В общем, нет. Уверена, что могла бы его полюбить, но, честно говоря, думаю, что просто время пришло, а Чарлз был первым человеком на этом острове, за которого я подумывала выйти замуж.
— Но так или иначе, Габби, подумай о том, что ты только сейчас сказала. За все время, проведенное здесь, ты встретила только одного человека, которого могла бы посчитать достойным своей руки. Это ужасно, дорогая: ведь в Англии у тебя было бы столько поклонников, что не составило бы труда выбрать мужа. А теперь ты вернешься, чтобы предъявить права на свое наследство, и получишь лондонский сезон, о котором всегда мечтала твоя мать, а заодно найдешь себе хорошего мужа.
Габриела понимала, что он прав и здесь ей не выйти замуж. Но английский муж означает, что ей придется жить в Англии, а она не могла вынести мысли о том, что придется покинуть здешнюю идиллическую жизнь. С другой стороны, если очень повезет, она сумеет найти англичанина, любящего приключения настолько, чтобы ради жены перебраться на острова Карибского моря. А вот это будет идеальным выходом, и она уже с нетерпением ждала путешествия.
— Ты прав, — кивнула она. — Я хотела бы встретить человека, которого сумела бы полюбить, и стать его женой, но как это можно сделать, не получив доступ в общество?
— Об этом не волнуйся дорогая. Пусть у меня нет таких связей, как у твоей матери, зато есть друг, который мне обязан, а уж он — аристократ, из весьма влиятельной семьи. Его зовут Мэлори, Джеймс Мэлори.
— Думаешь, Дрю будет возражать? — спросила мужа Джорджина Мэлори, переодеваясь к ужину.
— Намереваешься его спросить? — в свою очередь, осведомился Джеймс.
— Ну разумеется.