— А меня ты не спрашивала, — напомнил он.
— Можно подумать, ты позволил бы мне ехать одной!
— Конечно, нет, но возможно, велел бы тебе остаться дома!
— Да неужели? — ахнула она.
Джеймс мысленно застонал. Последняя беременность Джорджины прошла неудачно: у нее случился выкидыш.
Они предпочитали не говорить об этом, но боль была еще так свежа, что Джеймс согласился бы на все, чего только не пожелала бы жена, хотя с трудом выносил ее братьев, и мысль о плавании с одним из них, усугубленная к тому же тем обстоятельством, что на этот раз не он будет управлять судном, была для него совершенно невыносима.
Мало того, он подумывал о покупке собственного корабля, чтобы избежать неприятной ситуации, но не был уверен, что сумеет управиться за те несколько недель, которые оставались до отплытия. А если он сам отвезет ее в Америку, она не успеет побыть в обществе брата, на что, конечно, рассчитывала. Проклятие!
— Я уже согласился, Джордж, так что не о чем спорить. Но он твой брат. Что думаешь по этому поводу?
Джорджина прикусила губу, хотя, судя по виду, не слишком разволновалась.
— Самый подходящий момент, не так ли? — пробормотала она, явно нуждаясь в ободрении. — Дрю собирается отплыть недели через две и не по одному из своих карибских маршрутов, а домой, в Бриджпорт, так что в этом путешествии у него будет место для пассажиров и не придется делать крюк, чтобы забрать меня. И уверена, он согласится отплыть неделей раньше. Он и собирался пробыть здесь немного дольше, только чтобы меня навестить.
В ответ Джеймс поднял золотистую бровь, жест, ужасно раздражавший Джорджину до замужества, хотя сейчас она находила его очень милым.
— А иначе ты не попросила бы его? — осведомился он.
— Ну разумеется, попросила бы! Я собралась как раз вовремя. Сейчас конец лета, так что мы будем дома до зимы. И очень удобно, что свадьба Джереми назначена через несколько дней. Мы вернемся в Лондон со свадьбы и вполне успеем собрать вещи, если намереваемся отплыть на следующей неделе. Я ничуть не постеснялась бы заставить его отклониться от маршрута, чтобы доставить меня в Бриджпорт, но если он и без того направляется туда…
— Забываешь, что он обожает Джек? И сделает для нее все на свете. И, как и ты, придет в восторг от перспективы отвезти ее в Коннектикут, чтобы та увидела своими глазами, откуда произошла варварская половина ее семейки. Твои братцы много лет твердят, что ей просто необходимо предпринять это путешествие, и, если бы настояли на своем, она бы росла там, а не здесь.
Джорджина проигнорировала намек на дикарские наклонности ее семьи.
— Не думаю, что они хотят этого теперь, когда Джек еще маленькая, — заметила она. — Если желаешь знать, они надеются выдать ее за американца, и когда она достигнет подходящего возраста, чтобы привлекать молодых людей, посчитают, что настала пора побывать в Америке.
— Прикуси язычок, Джордж! Она выйдет только за англичанина… если я позволю кому-то приблизиться к ней настолько, чтобы назвать свое имя, — прошипел Джеймс, на что Джорджина только улыбнулась.
— Но они считали, что, если она влюбится в американца, ты не станешь препятствовать браку. Ты, разумеется, будешь возражать, но поскольку малышка — одна из немногих, способных растопить твое жестокое сердце, тебе в конце концов придется сдаться.
— Ценю предупреждение.
Он не потрудился объяснить, и Джорджина нахмурилась:
— Иными словами, когда девочка заневестится, ты и близко не подпустишь ее к Коннектикуту?
— Совершенно верно.
Лицо Джорджины разгладилось. Она даже слегка улыбнулась:
— Неприятно сообщать тебе печальные новости, но в наши дни все больше и больше американцев приезжают в Англию. И можешь быть уверен, когда придет время, мои братья направят сюда всех завидных женихов с целью познакомить их с любимой племянницей.
— Я бы не поручился за это, дорогая.
Джорджина вздохнула, представив, насколько неприятной станет ситуация, если муж и братья забудут о перемирии. Да и перемирием это можно назвать с большой натяжкой. Симпатии между ними не было, не говоря уже о том, что в прошлом они попросту пытались поубивать друг друга. Беда в том, что ее пятеро братьев все-таки сумели задать Джеймсу хорошую трепку. Конечно, будь они хотя бы немного справедливы, этого не произошло бы, но братцы взбесились, когда он объявил, что скомпрометировал их единственную сестру, и искренне намеревались добиться, чтобы Джеймса повесили за пиратство, если он не согласится жениться на Джорджине…
Не слишком хорошее начало для того, что позже стало идеальным браком, но она не могла отрицать, что узнавать Джеймса Мэлори, бывшего повесу и бывшего джентльмена-пирата было делом крайне волнующим.
Наконец она покачала головой и пожаловалась:
— Не понимаю, почему нас интересует замужество Жаклин, до которого еще годы и годы. Следовало бы обсуждать свадьбу Джереми, которая состоится через несколько дней. Ты, надеюсь, знаешь, что он приедет к ужину. Бедняге необходимо немного поднять настроение. Я пригласила также Перси, Тони и его семью.
Джеймс, подошедший сзади, обнял жену.
— Ты упоминала об этом еще за завтраком. Вот только я не знал, что ты нервничаешь… и не смей это отрицать. Иначе не повторяла бы одно и то же. Признавайся, Джордж, в чем дело?
— И вовсе я не нервничаю. И считаю, что Дрю будет очень доволен взять нас пассажирами, если я попрошу! И сегодня же я это сделаю!
— Тогда в чем дело?
— Мне вдруг пришло в голову, что мы стареем, Джеймс, — тяжело вздохнула Джорджина.
— Черта с два.
Она обернулась и тоже обняла его: нелегкая задача, учитывая, насколько широкоплеч и мускулист был муж.
— Стареем, — настаивала она. — Джереми женится, скоро подарит нам внуков, и тогда я почувствую себя древней старушкой!
— Ну и глупышка же ты, — расхохотался Джеймс, — и становишься такой, только когда… Когда забеременеешь! Господи, Джордж, неужели ты снова беременна?
— Ничего подобного! — фыркнула она. — По крайней мере я так не думаю!
— В таком случае перестань молоть всякий вздор! Или напомнить тебе, что Джереми всего лишь твой пасынок и к тому же на пару лет моложе тебя! Ну какая из тебя бабушка? И посмей только назвать меня дряхлым стариком! Или снова собираешься подавать на ужин туфли?
Она вырвалась из его объятий, смеясь при воспоминании о том, как он гонялся за ней по всей палубе своего корабля «Девственница Анна», когда она обронила: «Если туфелька подойдет», — намекая, что он слишком стар для нее. Джеймс был вне себя от ярости: она вполне намеренно ранила его тщеславие. Она до сих пор удивлялась, как это он ее не побил! Зато клялся, что заставит ее съесть эту туфлю, и, вполне возможно, так и сделал бы. Но туфли и поедание таковых с тех пор стали семейной шуткой.