– Знаешь, что я понял?

– Что?

– Я понял, что не могу отказаться от Лизы, но и от тебя отказаться тоже не могу. Я тебя никогда не брошу, что бы ни случилось. У меня никогда не будет такого друга, как ты, и никто меня не будет так понимать и поддерживать, как ты. Я очень люблю Лизу, но жить я хочу только с тобой.

Он ни слова не сказал о Даше, отметила про себя Люба. Неужели он настолько равнодушен к ребенку? «Нет, просто он выпил и несет бог знает что, – ответила она сама себе. – Завтра он протрезвеет, и ему станет неловко за свои слова. Если он вообще вспомнит, что говорил. Как жаль, что это сказано не на трезвую голову!»

Она положила обе ладони ему на плечи и посмотрела прямо в глаза.

– Ты выпил.

– Думаешь, я несу пьяный бред? Наоборот. Да, я напился, но зато я расслабился и набрался храбрости сказать тебе то, что давно хотел сказать, но не решался. Меня тянет к Лизе, и я ничего не могу с этим поделать. Но жить без тебя я тоже не могу. Имей это в виду.

– Хорошо, – она улыбнулась краешком губ, – я буду иметь в виду.

– Можно, я тебя поцелую?

– Можно.

Он поцеловал ее нежно и осторожно, как будто боялся своим прикосновением сломать или повредить. Люба закрыла глаза. «Как жаль, что это только на пьяную голову», – мелькнула горькая мысль.

* * *

Аэлла с трудом справилась с собой, чтобы не показать удивления. Родислав с Любой ведут себя, как влюбленная парочка! Ну, с ней-то все понятно, она всю жизнь его любит, как втрескалась в детстве, так и опомниться до сих пор не может. Но он-то! Хорош гусь, ходит налево, заводит там себе деток, а с женой продолжает делать вид, что все по-прежнему. Смотрит на нее тепло и ласково, ручки целует, и не только ручки, шепчется о чем-то, улыбается нежно. Нет, это безобразие нужно пресекать на корню! Неужели эта дурочка Любка ни о чем не догадывается и позволяет вот уже сколько времени себя обманывать?

– Любаша, помоги мне на кухне, – попросила она.

Люба поднялась и пошла следом за Аэллой.

– Командуй, что нужно делать.

– Погоди, Люба, успеется. Ты мне скажи, почему ты так плохо выглядишь? Ты на себя давно в зеркало смотрела?

– Два часа назад, – удивленно ответила Люба. – А в чем дело? Что со мной не так?

– Да все не так! Прическа уродская, цвет лица ужасный, и вообще лицо неухоженное какое-то. Лицом надо заниматься, дорогая моя. И внешний вид нужно поддерживать на уровне, а то, не ровен час, твой Родик начнет на сторону поглядывать. Или он уже поглядывает?

Выпустив эту парфянскую стрелу, Аэлла впилась глазами в Любу, стараясь увидеть на ее лице смятение или хотя бы смущение. Но ничего такого она не заметила. Неужели эта простоватая дурочка настолько уверена в себе и в своем ненаглядном Родике, что даже мысли не допускает, что он может ей изменять?

Не дождавшись ответа, она продолжала:

– Ты в его поведении ничего странного не замечаешь?

– Например, чего? – Люба была сама безмятежность, и это отчего-то совершенно вывело Аэллу из себя.

– Например, приходит поздно, ссылаясь на работу, звонит куда-то по вечерам, стараясь, чтобы ты не слышала. Нет? Не было ничего такого?

– Родик действительно часто задерживается на работе, но это нормально, у них в Штабе все так работают, – пожала плечами Люба. – Я не пойму, к чему ты клонишь.

– К тому, что твой Родислав тебе изменяет, – выпалила Аэлла.

– С чего ты взяла? Ты это знаешь точно или тебе просто так кажется?

– Нет, точно я ничего не знаю, но я, слава богу, хорошо знаю мужиков, сама с женатыми всю жизнь крутила, и все их дешевые приемчики мне прекрасно известны. Все эти заседания, совещания, партсобрания до позднего вечера – это уловки, чтобы освободить себе время для любовницы. Я тебе очень советую, будь повнимательнее, присмотрись к Родиславу. Там наверняка не все в порядке.

– Да почему ты так решила? – спокойно удивилась Люба. – Ты считаешь, что любой женатый мужчина обязательно должен изменять своей жене? По-другому и быть не может?

– Может, – усмехнулась Аэлла. – Иногда. Очень редко. И для того чтобы попасть в редкую категорию жен, которым не изменяют мужья, надо знаешь какой быть?

– И какой же?

– Ну, уж не такой, как ты. Надо быть уверенной в себе, спокойной и очень интересной. Для мужа, разумеется.

– То есть ты полагаешь, что я в себе не уверена и нервозна? – скептически осведомилась Люба.

Ее спокойствие просто-таки выбивало Аэллу из колеи. Да что она о себе воображает, эта серая примитивная простушка?! Думает, когда-то в юности ухитрилась женить на себе красивого умного парня, так теперь ей сам черт не брат? Годы-то идут, и привлекательности они ни одной женщине не добавляют. Даже ей, Аэлле Александриди, умнице, красавице, успешной, богатой, дорого одетой и великолепно выглядящей, мужчины изменяют, даже ее они почему-то бросают, а эта увядающая крыска полагает, что ее чаша сия минует. Откуда такая самоуверенность? Надо бы сбить с нее спесь.

– Ну, я вижу, что уверенности в себе тебе не занимать, да и спокойствия тоже. А вот то, что ты неинтересна для своего мужа, – это я тебе могу точно сказать. Уж поверь мне, я женской красотой занимаюсь профессионально. Ты очень плохо выглядишь, ты совершенно за собой не ухаживаешь, ты черт знает как одета, и тебе нужно срочно поменять прическу. Где ты так ужасно постриглась? В какой забегаловке?

– Меня Тамара стригла неделю назад, – с улыбкой пояснила Люба. – В первый раз слышу, чтобы о ее работе ты так отозвалась. Тебе же всегда нравилось, как она стрижет.

– Всегда нравилось, а теперь – нет. Эта стрижка тебе совершенно не идет, она тебя старит.

– Хорошо, – весело согласилась Люба. – Я перестригусь.

– Чего ты веселишься? – Аэлла уже не на шутку разозлилась, ей казалось, что все ее слова уходят куда-то в пустоту и не достигают цели. – Ну, чего ты радуешься? Я тебе говорю, что, если ты не начнешь следить за собой, Родик будет тебе изменять, а ты смеешься. Что в этом смешного? Ты настолько уверена, что с тобой такая неприятность не может произойти? Что все бабы кругом – дуры и одна ты – необыкновенная, на которую общие правила не распространяются и с которой общие беды не случаются? Уверяю тебя, это не так. Мы, бабы, все одинаковые, и беды у нас общие. В тебе нет ничего такого особенного и необыкновенного, что позволяло бы тебе быть настолько уверенной в себе. Давай я запишу тебя к нам в Институт красоты сначала на консультацию к косметологу, а потом на процедурки, походишь, поделаешь массажики, масочки. А если захочешь, я тебя подтяну.

– Ты мне уже предлагала, – равнодушно откликнулась Люба, не проявляя к предложению никакого интереса.