Эрин снова представила этот черный отпечаток ладони и поглядела на Искариота.
— Вы — главарь велиалов.
Ее слова привлекли его внимание.
— Похоже, ваш предыдущий титул Женщины Знания не был незаслуженным, доктор Грейнджер. — Он повернулся к уцелевшим. — Но я здесь не закончил.
Прежде чем кто-либо успел хоть шевельнуться, мотыльки посыпались с небес, покрыв сангвинистов, сев на Распутина, даже на Батори, слишком многочисленные, чтобы их остановить. Когда все начали отбиваться снова, Искариот рявкнул приказ.
— Стойте! — пригрозил он. — Будете сражаться — и все умрете!
Осознав тщетность борьбы, они повиновались и замерли. Мотыльки спорхнули, усевшись на их плечи и конечности.
— У меня нет желания убивать вас всех, но если я буду вынужден…
Искариот не сводил глаз с Руна, стоявшего недвижно, как статуя, как истинный Рыцарь Христов.
И указал пальцем на Руна.
— Настало время Рыцарю Христову присоединиться к его сестре по Ордену. Покинуть этот свет с миром и взойти на свое место на небесах.
Рун обратил взгляд в сторону Эрин, будто прощаясь.
— Подождите, — сказала она. — Пожалуйста!
Искариот обернулся к ней.
У Эрин оставалась лишь одна карта, которую она могла разыграть, помня прежнюю сделку Распутина с велиалами. Тогда в Санкт-Петербурге монах передал Кровавое Евангелие и Эрин Батории Дарабонт, но лишь после того, как вынудил ее на обещание. Эрин помнила слова Распутина — эту долговую клятву.
«Я обещал тебе Книгу в качестве акта доброй воли… если взамен на это твой хозяин гарантирует сохранение жизни тому, кого я выберу позже».
Так и порешили.
Эрин повернулась к Распутину. Захочет ли монах сейчас потребовать этот долг, чтобы спасти Руна? Исполнит ли Искариот клятву? Другого выхода нет, остается попытаться.
Она обернулась к Искариоту.
— Два месяца назад Распутин заключил сделку с вашим воинством велиалов. В обмен на сотрудничество ему была обещана жизнь по его выбору. Было заключено соглашение. Все были тому свидетелями.
Искариот поглядел на Распутина, стоявшего на коленях среди детских тел. Слезы сбегали по его щекам, теряясь в бороде. Как бы ни был он черен, но все-таки любил своих детей, как родной отец, и вот они умерли у него на глазах, пав жертвами его же собственных козней.
— Так что же, таково твое желание, Григорий? — спросил Иуда. — Распространишь ты этот защитный покров на Руна Корцу? Его ты потребуешь?
Распутин поднял голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
Пожалуйста, думала Эрин. Скажи да. Спаси сегодня хоть одну жизнь.
Русский монах посмотрел на Искариота долгим взглядом, потом еще более долгим — на Руна. Когда-то они с Корцей были друзьями, работая вместе как соратники-сангвинисты.
В конце концов Распутин заговорил голосом, надломленным от горя:
— Слишком многие умерли нынче ночью.
Искариот вздохнул, раздраженно поджав губы.
— Однажды я нарушил свое слово… и был за это проклят. И поклялся больше никогда его не нарушать. И не нарушу сейчас. Что бы вы там ни думали, я не мелочен. — Он склонил голову к Распутину. — Я блюду свои долги и исполняю твое желание.
Эрин перевела дух, прикрыв глаза.
Рун будет жить.
Искариот поднял руку, и в комнату вошли два здоровяка — один брюнет, а другой блондин. Оба высокие, скроены, как танки, с толстыми шеями и руками. Подошли к мальчику, готовые забрать добычу Искариота.
Эрин двинулась остановить их, но Джордан схватил ее за руку.
В этом сражении им не победить, а любая агрессия может кончиться тем, что все их друзья погибнут от мотыльков.
Исполины грубо, но внимательно осмотрели безвольное тело, исторгнув стон из груди подростка, оглушенного морозом и наркотиком. И бесцеремонно вздернули его на ноги.
— Что вы хотите с ним сделать? — спросила Эрин.
— Не ваше дело.
— По-моему, его можно вести, — сказал один из двоих. — Он потерял много крови, но кажется достаточно сильным.
— Очень хорошо, — Искариот приглашающим жестом протянул руку к Батори. — Не желаете ли пройти со мной?
Элисабета выпрямилась.
— Почту за честь возобновить наше знакомство. — Она подняла руку, демонстрируя наручники. — Но, сдается мне, в данный момент я связана с другим.
— Освободите ее.
Христиан заколебался, но Рун кивнул ему.
— Делай, как он велит.
Больше провоцировать этого человека никто не желал. Присев, Христиан пошарил в кармане Надии и достал крохотный ключик. Графиня выставила руку так, будто на ней был надет драгоценный браслет. Христиан разомкнул наручники.
Освободившись, Батори подошла к Искариоту.
— Благодарю вас, сэр, за выказанное вами благоволение, каковое вы всегда проявляли к нашей фамилии.
Иуда почти не обратил на нее внимания, чем заставил графиню раздраженно поджать губы. Затем достал из кармана большой пистолет, направил его вперед и выстрелил.
Эрин вздрогнула от грохота, но выстрел был направлен не в нее.
Ладонь Джордана, державшая ее за руку, разжалась и скользнула прочь. Он опустился на снег рядом с Эрин.
Рыдая, она упала рядом с ним на колени. На левой стороне его груди расползалось мокрое пятно. Она разорвала его рубашку, открыв пулевое отверстие. Кровь толчками вырывалась из раны, растекаясь по голубым линиям вытатуированной на нем молнии, сбегая с груди и растекаясь под ним лужей.
Эрин плотно зажала отверстие ладонью. Пальцы покрыла скользкая теплая кровь. Он будет в порядке. Ничего страшного. Но сердцем она знала, что это не так.
— Зачем?! — крикнула она Искариоту.
— Сожалею, — бесстрастным тоном отозвался тот. — По словам пророчества, только вы трое во всем мире могли уповать воспрепятствовать мне, остановить надвигающийся Армагеддон. Чтобы предсказание не сбылось, один из трио должен умереть. После этого двое других роли уже не играют. Так что я отдаю ваши жизни вам. Как я сказал, я не мелочен, а просто расчетлив.
Он пожал плечами.
Эрин спрятала лицо в ладонях, но от правды так просто не скроешься. Своей сообразительностью она убила Джордана. Спасая Руна, обрекла на смерть человека, которого любила.
Помешать Искариоту не удастся.
Если Рыцарь Христов останется в живых, то Воитель Человечества должен умереть.
Грудь Джордана под ее ладонями больше не вздымалась. Кровь продолжала растекаться по снегу, исходя паром. В его открытый голубой глаз упала снежинка и тут же растаяла.