Из-за перегородки, отделявшей парикмахерский салон, высунулась девушка и спросила Келли, не хочет ли та выпить чаю.
– Ага, давай.
– А вы не хотите чаю? – спросила девушка у Элдера.
– Нет, спасибо.
Теперь настала очередь другой руки Элдера отмокать в чашке с водой.
– Когда мы с вами беседовали в прошлый раз, – сказал он, – вы говорили, что кто-то из драмстудии Сьюзен вроде бы мог западать на нее.
– Точно, говорила.
– Имя Роб вам ничего не говорит? Роб Шрайвер?
Вытирая его руку, Келли задумалась.
– Нет. Нет, извините. Неужели вы в такую даль ехали, чтобы спросить меня про это?
– Нет. – Повернувшись в кресле, он достал из внутреннего кармана пиджака конверт. – Там фото внутри.
Келли осторожно вытащила фотографию.
– Он тут вроде какой-то испуганный, а?
– Вы его знаете?
Келли отрицательно покачала головой:
– Нет, не думаю. Извините.
Девушка принесла ей чашку чаю, поставила на край тележки и ушла, не произнеся ни слова.
– А кто это?
– Он вел ту драматическую студию, в которой занималась Сьюзен.
– Преподаватель?
– Да.
– И вы думаете, что они могли… – Выражение ее лица докончило за нее это предложение.
– Это вполне возможно.
Келли снова взяла в руки фото и стала внимательно рассматривать.
– Да, думаю, что да.
– Что вы хотите сказать?
– Ну, если посмотреть на него… Я, конечно, не знаю, что он за парень на самом деле, может, он самый последний подонок, но смотрится он здорово, ну, симпатичный такой… Вполне можно предположить, что она могла на него запасть. Глаза у него такие… Сами поглядите. Глаза…
Элдер посмотрел. «Симпатичный» не совсем то, что он перед собой видел.
– Она никогда не упоминала его имя – его зовут Латам, – когда рассказывала о школе?
– Никогда. Я такого не помню.
– И вы его никогда прежде не видели?
– Нет. Извините.
– Ну ладно.
– Давайте-ка я засуну фото обратно в конверт, – сказала Келли, – пока на него лак не попал или еще что. Теперь подстрижем вам ногти – думаю, лучше более коротко, – потом отполируем, и все будет просто отлично. Сразу почувствуете себя лучше, вот увидите!
Кристина Харкер работала во вторую смену в зеленной лавке недалеко от гавани и разводного моста; ее зеленый халат был по бокам здорово запачкан – она все время обтирала об него руки. Когда Элдер вошел в лавку, она его сразу узнала и кивнула в знак приветствия, продолжая обслуживать женщину средних лет – то есть примерно того же возраста, что и она сама, – подавая ей лук, кабачки, картошку и капусту.
– Как дела? – спросил Элдер, когда покупательница расплатилась и ушла.
– Грех жаловаться.
– Я вот решил показать вам одну фотографию.
Кристина Харкер сузила глаза:
– Ну показывайте.
Она держала фото большим и средним пальцами. Элдер ожидал, что она сразу же скажет, что не знает, кто это, но ничего такого не последовало. Чем дольше она смотрела на фото, тем сильнее у Элдера что-то сжималось и переворачивалось внутри.
Но потом она все же сказала:
– Нет. Вряд ли это он.
– Кто – он?
– Тот мужчина, с которым она тогда разговаривала.
– И что? – У Элдера еще больше защемило внутри.
– Я все думала об этом после того, как вы у меня были неделю назад, там, в парке. У меня это все время в памяти всплывало. Я бы тогда связалась как-нибудь с вами – если бы это оказалось важным.
В лавку вошел еще один покупатель, и из задней комнаты появилась помощница Кристины в таком же халате и стала его обслуживать.
– Вы видели, как Сьюзен разговаривала с каким-то мужчиной, – напомнил Элдер.
– Да. Это, видимо, было за день до того, как она исчезла.
– И через день после того, как вы слышали ее ссору с отцом, Тревором.
– Да. Я сперва и подумала, что это опять он, ее отец. Но нет. Это был другой, постарше – лет сорока, наверное. Того же возраста, что и Тревор, или около того, но не он.
– А где это было?
– Возле главного входа в парк. Там они и стояли, разговаривали. Я как раз выходила из нашего офиса, это немного в стороне.
– А вам – не знаю, может быть, это слишком трудный вопрос – действительно показалось, что они хорошо знают друг друга?
– Ох, не знаю, вряд ли могу сказать точно.
– Они стояли близко друг к другу или нет?
– Ну, на обычном расстоянии. Вот как мы с вами сейчас. Мне показалось, что он просто спрашивает у нее, как пройти куда-то или что-нибудь в этом роде.
– Но в парк он не пошел, не так ли?
– Нет-нет. Повернулся и пошел обратно.
– По прибрежной дорожке? К машине, например?
– Машину я не видела. Но он точно выглядел не так, как обычные туристы, путешествующие автостопом. Ни рюкзака, ни чего-то такого. Конечно, если у него была машина, он мог ее оставить возле дороги, вне видимости от входа в парк.
Элдер кивнул.
– Говорите, он был одет не как турист. А что на нем было?
– Что-то вполне обычное, насколько я помню. Такие бежевые брюки – как они называются? – нет, забыла. И рубашка. Самая обычная одежда.
– А когда он ушел, Сьюзен куда направилась?
– Не знаю. Я ведь всего несколько секунд их видела. Если бы не та ее ссора с отцом за день до этого, я бы и внимания-то на них не обратила.
– Значит, она могла пойти следом за ним?
– Нет, не думаю. По крайней мере я этого не видела. Она просто стояла там, когда я шла к магазину. – Она улыбнулась, словно извиняясь. – Боюсь, это все, что я могу вам сообщить.
– Да нет, все в порядке. Вы и так многое вспомнили. И это спустя столько времени!
Кристина Харкер улыбнулась:
– Всегда так бывает. Когда стареешь, я имею в виду. Спросите, что я делала позавчера, а я уже ничего и не помню.
Элдер улыбнулся в ответ.
– Интересно, а полиции вы об этом говорили, когда они вас допрашивали?
– Честно, не помню. Наверное, говорила. Нет, точно не помню.
В деле, Элдер помнил точно, об этом не было ни слова.
– Можно мне еще раз взглянуть на эту фотографию?
Она посмотрела еще раз, долго изучала снимок, но потом снова покачала головой: