Он снова набрал номер защищенной линии. Контакт сработал после первого же гудка. Из динамиков явственно пробивался шум толпы.
— Начинаем. — Рыжебородый откинулся на мягкую спинку.
— Обойду район, — произнес Коларузо. — Мой знакомый отвечает за регулировку уличного движения в этом секторе. Отнесу ему кофейку.
— Было приятно еще раз встретиться с вами.
Выбравшись из машины, детектив сунул голову в приоткрытую дверцу.
— Мой сын — хороший водитель, вам не о чем беспокоиться.
— Иншалла.
— Да, как скажете.
Дверца захлопнулась с глухим стуком.
Серый лимузин внешне ничем не отличался от стоявших в очереди. Но только внешне. Его стальной корпус с пуленепробиваемыми стеклами мог выдержать довольно мощный взрыв. Замкнутая циркуляция воздуха сводила на нет все попытки выкурить пассажиров слезоточивым газом или травануть чем похуже. Однако анонимность защищает лучше самой крепкой брони. У хамелеона больше шансов выжить, нежели у черепахи, ибо что толку в металле и технике, если враг узнал, где ты находишься? Как бы то ни было, пребывая в относительной безопасности под прикрытием бронированного корпуса автомобиля, Рыжебородый очень радовался отсутствию Кэтрин. Он едва уговорил ее остаться на вилле. Ведь должен же кто-нибудь сохранить копию записи на случай выхода ситуации из-под контроля. По крайней мере, этот довод на нее подействовал. Саре глава СГБ повторил то же самое, велев, если что, спрятаться и не высовываться до тех пор, пока все не придет более-менее в норму. Племянница поцеловала его в щеку, рассказала, как любит, а затем напомнила, что она — взрослая женщина, которой в течение двух месяцев удавалось прятаться от такого грозного противника, как ассасин, и уж церемонию вручения «Оскара» она как-нибудь переживет.
Стивенс быстро шагал по коридору. На одном из мониторов, встроенных в стену, тощенькая молодая актриса пронзительным и немного шепелявым голосом делилась радостью от первой своей награды за исполнение роли второго плана. Он перешел на рысь. Новые туфли немного жали, однако пара мозолей не казалась ему чрезмерной платой за настоящую французскую обувь. Стивенс свернул направо, еще глубже забираясь в лабиринт. Не следовало оставлять там Раккима. Пальцы коснулись чипа в кармане. Агент понятия не имел о хранившейся на нем информации, но знал, как следует поступить. Рыжебородый предупредил, что в случае обнаружения записи их ждет смертная казнь, а затем предложил отказаться от участия в операции. Агент пригладил тонкие усики. Да попроси шеф прыгнуть в доменную печь, Стивенс шагнул бы туда не задумываясь. Хотя нет. Сперва бы попросил попить чего-нибудь холодненького. Им с Раккимом полагалось занять главную аппаратную, блокировать вход в нее и сразу вставить чип в гнездо предварительного просмотра. Рыжебородый заставил его и фидаина несколько раз отрепетировать все действия на голографическом муляже. Как только пойдет демонстрация ретроспективы, один из них должен переключиться с ее показа на прокрутку записи из чипа. Все достаточно просто. Справился бы даже дрессированный шимпанзе. Но почему у него так колотится сердце?
Ракким сейчас, скорее всего, чувствует себя страшно уязвленным. Этих фидаинов всегда считали едва ли не полубогами. А тут его задерживают два каких-то щенка из президентской охраны. Стивенса, когда ему исполнилось восемнадцать, несмотря на рост, приняли в фидаины… но отчислили через неделю из-за сломанной лодыжки. Вылечив ногу, он получил второй шанс, однако во время зимних маневров потерял сознание от переохлаждения. На том все и кончилось. Ему всегда не везло. Только с женщинами он не знал неудач. Стивенс потрогал нос. Отлично сросся, как раз с нужной кривизной. Он сам так пожелал, несмотря на уговоры пластического хирурга. Женщинам нравятся мужчины со сломанными носами. Жаль, что Раккима нет рядом. Нет, агент вовсе не нуждался в его помощи. Просто он хотел показать, как умеет работать.
Керенски и Фазиль, в элегантных блейзерах, стояли у окна главной диспетчерской.
— Рыжебородый приказал вам двоим занять пост у главного входа и помогать полицейским. Поступаете в распоряжение старшего дежурного офицера, но сохраняете автономность.
— А кто останется здесь? — поинтересовался Фазиль.
Стивенс заглянул в аппаратную. С полдюжины человек склонились над пультами. Среди них присутствовали и две женщины. Одна — из модернов, с выкрашенными в синий цвет кончиками волос, показалась ему очень симпатичной.
— Я.
— Наслаждайся. — Керенски кивнул на экран. Тощая актриса нудно благодарила за оказанную ей честь. — Скучное задание.
— Будешь стеречь двери? — едко заметил Фазиль. — Не по чину.
— Шефу не понравилось, как я смотрел на его племянницу. — Стивенс усмехнулся, проведя пальцем по краю бакенбарда. — Или как она смотрела на меня. — Выражение его лица стало по-деловому сосредоточенным. — Комбинация замка?
— Три, девять, девять, — чуть помедлив, ответил Фазиль.
— Свободны. Рапорт жду через полчаса после окончания церемонии.
Агенты тяжелой рысью умчались по коридору. Убедившись в их исчезновении, Стивенс перевел взгляд на аппаратную. Симпатичная девушка наблюдала за ним сквозь пуленепробиваемое стекло. Он помахал ей, и та, густо покраснев, ответила тем же жестом. Агент еще раз просканировал коридор. Ракким не появился. Какая потеря для фидаина! Вся слава достанется лишь ему, Стивенсу.
Рыжебородый оказал ему особую честь, поручив секретное задание, а когда он выполнит его в одиночку… агент машинально выпрямился по стойке «смирно». Мечты о геройском поступке являлись ему с раннего детства. Он улыбнулся. Играя с друзьями в арабов и крестоносцев, Стивенс всегда сражался на стороне правоверных, мужественно противостоя превосходящим силам осквернителей святынь. Позже ему часто приходилось рисковать жизнью во благо страны, но сегодняшняя операция не шла ни в какое сравнение со всеми предыдущими. Агент определил ее важность по голосу Рыжебородого. По тому, как дрожала его рука на плече Стивенса. Он бы с радостью принял любую участь, уготованную Аллахом. Оглянувшись в последний раз, агент набрал на двери «три, девять, девять». Ракким так и не появился.
Люди, на мгновение подняв головы от пультов, вернулись к работе. Все, кроме двоих: девушки-модерна и мужчины, стоявшего чуть поодаль с заложенными за спину руками. Вероятно, режиссера. Ладно, пора начинать. И чем скорее, тем лучше.
— Я — Стивенс. — Он пожал руку мужчине. — Беру на себя управление. По приказу Рыжебородого — директора службы государственной безопасности.
Режиссер вздрогнул.
— Неприятности? — Он скользнул глазами по экрану, где толпа «черных халатов» ходила кругами и что-то орала в мегафоны. — Нам угрожает опасность?
Стивенс подошел к нужному пульту и вставил чип с записью.
— Отключите блокировку. Через несколько минут я перейду на предварительный просмотр.
— Но… это моя работа. Просто скажите, что нужно сделать.