– Да, – кивнул Мотя, – мы не отстаем от прогресса. Кстати, о компьютерах знали, когда ты еще на свет не появилась. Сидя, помнишь машину, которая полинститута занимала?
– Давайте обменяемся номерами, – остановила я поток воспоминаний. – Позвоните мне, и машина будет подана. Только учтите: в городе пробки и у меня не Сивка-бурка, лучше вспомнить о звонке часа за два до финального гонга.
Исидор поправил пиджак, сунул палец за узел галстука и слегка его ослабил.
– Ладно, я готов записать номер.
Матвей тоже вытащил из кармана сотовый.
– Сделают же клавиатуру... – пожаловался он. – Мелкая, неудобная!
– Очки! – безжалостно напомнил Исидор. – Ты без них слепой филин!
Клиника, куда поместили неизвестную мне Пелагею Андреевну, всем своим видом давала понять: она не муниципальное, а частное, очень дорогое заведение.
Дверь открывалась автоматически, от порога к рецепшен вела ковровая дорожка, а пол был из натурального мрамора. К девушке-блондинке, восседавшей за стойкой рецепшен и облаченной в кипенно-белый халат и шапочку, украшенную красным крестом, я шла под недобрыми взглядами армии секьюрити.
– Я Марина, – нежно пропела красотка. – Чем могу служить?
Я показала блондинке туго набитый пакет.
– В вашей больнице находится мама моей подруги. Приятельница заболела, попросила меня доставить Пелагее Андреевне всякие мелочи.
– Очень хорошо, – защебетала Марина, – у нас свободный график посещений, без ограничений, в десять вечера ворота запираются, но до этого еще далеко. У вас достаточно времени, чтобы выполнить обещание. Лифт за колонной, сейчас дам вам пропуск.
– Понимаете, я забыла номер палаты...
– Ничего, это поправимо, – утешила меня Марина, – все сведения о пациентах внесены в компьютер. Назовите фамилию, и я моментально сообщу этаж и комнату.
– Я ее не знаю!
– Как же так? – удивилась Марина. – Только что вы сказали, что хотите пройти к матери приятельницы. Вы не знаете фамилию вашей подруги?
– Она по мужу Соколова, – залихватски соврала я, – а девичью не знаю.
Марина взяла шариковую ручку, повертела ее наманикюренными пальчиками и посоветовала:
– Позвоните подружке!
– Катю увезли с аппендицитом, она сейчас на операционном столе, – выдала я, не моргнув глазом.
Марина побарабанила ноготками по стойке.
– Сколько лет больной?
– Думаю, за шестьдесят. Ее зовут Пелагея Андреевна. Имя не очень распространенное, может, по нему поищем? – подсказала я.
– Попытаемся, – обрадовалась Марина и взяла «мышку». – Вот, вам повезло: в данное время под нашим наблюдением находится лишь одна Пелагея Андреевна – Суворова. Пятый этаж, палата восемнадцать.
– Компьютер – великая вещь! – воскликнула я.
– Согласна, – кивнула Марина.
– Но и опасная!
– Чем же?
– Врачебную тайну трудно сохранить. Любой человек может подойти к нему, потыкать в клавиатуру и выяснить всю информацию о больном.
– Ну что вы, вовсе нет, – засмеялась Марина.
– И тем не менее, – не успокаивалась я, – вы в секунду выяснили фамилию Пелагии Андреевны. Очевидно, так же быстро узнаете, от чего и чем ее лечат.
– Мне доступен лишь список пациентов и номера их палат, – покачала головой блондинка. – Еще могу сообщить вам температуру Пелагеи Андреевны, а все остальное – у врача. У каждого доктора свой пароль, он один имеет доступ к истории болезни.
– А бухгалтерия? – настаивала я на своем. – С вопросом оплаты как?
– Не вижу повода для беспокойства, – терпеливо сказала Марина. – Расчеты в руках бухгалтера, к ним никому не подобраться.
– Кстати, – я сделала вид, что вдруг вспомнила, – где у вас можно оплатить услуги?
– Второй этаж, – сообщила блондинка. И привычно добавила: – Лифты за колонной.
За дверью с табличкой «Отдел расчета физических лиц» обнаружился маленький, похожий на мышь, дядечка. Увидев меня, он вежливо встал и, широким жестом указав на стул, произнес:
– Присаживайтесь. Меня зовут Сергей. Что у вас? Договор или разовая услуга?
Я незаметно оглядела небольшой кабинет. Удивительно, как сюда втиснули огромной письменный стол, громоздкое офисное кресло и стул для посетителей. Впрочем, на остальное места не хватило, принтер со сканером устроились на подоконнике. И, похоже, Сергей любит цветы – на краю стола стояла ваза с астрами. Вероятно, у него недавно был день рождения. Хотя, вообще-то, мужчинам принято подносить не букеты, а бутылки.
– Чем могу служить? – задал вопрос бухгалтер. И тут я с огромным изумлением увидела на нем... нарукавники. Такой раритет!
Ну вот скажите, почему некоторые очень полезные вещи начисто исчезли из обихода? Например, калоши. Ведь как удобно ходить в них по мокрым, грязным улицам! Резина сохраняет обувь, а придя в гости, вам не придется влезать в чужие, порой весьма неопрятные тапочки. В первой половине двадцатого века калоши пользовались популярностью. Так куда они подевались нынче? Кстати, сейчас их можно сделать разноцветными, с принтами. Но нет, модельеры начисто забыли про этот аксессуар. А валенки вернулись. Широко разрекламированные, охотно надеваемые модницами «угги», дубленые сапожки на плоской подошве, – видоизмененный вариант русских катанок. Может, скоро мы увидим в магазинах и калоши: черные, с красной подкладкой. Я первая их куплю и забуду о промокающих ботиночках. А нарукавники? Сколько пиджаков и кофточек они сберегли!
Я опомнилась, отмела праздные мысли и сказала Сергею:
– В клинике находится мать моей приятельницы. Подругу вчера увезли с приступом аппендицита.
– Сочувствую, – вполне искренне отозвался Сергей.
– Меня попросили узнать, нет ли проблем с оплатой пребывания пожилой дамы. Подруга помнит, что вроде скоро вносить платеж, но из-за аппендицита она разволновалась и забыла дату.
– Договор у вас с собой? – спросил бухгалтер.
– Его следовало взять? – изобразила я идиотку.
– Ну конечно, – улыбнулся Сергей.
– А без него нельзя?