Супруга Вадима Петровича обожала драгоценности, но ее никогда не привлекали изделия, свободно продававшиеся в ювелирных магазинах тех лет: массивные золотые кольца с ярко-красными камнями или цепи, похожие на якорные. Людмила покупала исключительно антикварный эксклюзив и специально завела дружбу с директрисой комиссионного магазина, куда люди приносили на продажу фамильные ценности. Приятельство устраивало обе стороны, Евгения Леонидовна получала барыши, а Людмила редкой красоты ювелирку. Как только в скупке появлялось нечто привлекательное, торговка сообщала об этом постоянной клиентке, но она никогда еще не присылала ей «сдатчика» на квартиру. Право, это было странно.
Но едва Светлана вынула из сумки небольшую коробочку и открыла ее, у Людмилы из головы вымело все мысли, кроме одной: она захотела приобрести это волшебной красоты кольцо за любую сумму.
– Сколько вы хотите? – прошептала жена следователя.
– Оно очень дорогое, – нервно ответила Светлана. – Вы понимаете толк в украшениях, я не стану вам говорить о количестве драгметалла и каратности камней, сами все видите. Колечко сделали в конце восемнадцатого века, оно передавалось в нашей семье из поколения в поколение.
– Назовите его стоимость, – попросила Людмила.
– Вам отдам даром, – неожиданно заявила Светлана.
– Невероятное предложение! – ахнула хозяйка квартиры. – Что вы хотите взамен?
– Помощи для своей дочери Алены, – объявила гостья.
Людмила Николаевна заморгала.
– Не знаю такую.
Светлана закрыла коробочку и положила ее на стол.
– Моя фамилия Фурыкина.
– Немедленно уходите! – зашипела Людмила Николаевна. – Как вы только домашний адрес следователя раздобыли?
Супруга маньяка и не подумала встать из кресла.
– Наши мужья служат в одной системе, – спокойно пояснила она. – Я дружу с Женечкой, заведующей комиссионным магазином. Не вы одна в скупку заглядываете! Я ответила на ваш вопрос об адресе?
Людмилу Николаевну затрясло.
– Я сейчас же сообщу мужу о вашем визите! Позвоню ему на работу, сюда моментально примчится патруль, и вас арестуют.
Светлана неожиданно засмеялась.
– Ну и наивность… Предположим, вы броситесь к аппарату, я в таком случае преспокойно уйду. А если мне зададут вопросы, отвечу: «Никогда не имела ничего общего с семьей Вадима Петровича и была крайне удивлена, когда ко мне заявилась Людмила Николаевна с предложением: я плачу ей определенную сумму, а следователь Филиппов убирает из дела Фурыкина некоторые эпизоды».
– Вы сумасшедшая! – закричала Людмила. – Никто в это не поверит!
– Почему же? – не моргнув глазом продолжала Фурыкина. – Я потребую поднять дела Зинченко, Максимовой, Алябина… Дальше продолжать? Думаю, начальство наших с вами мужей заинтересуют некоторые вопросы и странные совпадения. Юлия Зинченко не осудили за убийство тещи, некоторые улики оказались испорчены, и дело развалилось. Что ж, такое случается, но вот странность: через пару месяцев после того, как с Зинченко сняли все обвинения, Людмила Николаевна Филиппова приобрела дачу. Нужны подробности о Максимовой и прочих? Дорогая, повторяю, Алексей Трофимович и Вадим Петрович коллеги, мой муж имел доступ к разнообразной информации, он ее собирал и хранил. Так, на всякий пожарный случай!
Людмила Николаевна лишь моргала, пытаясь переварить услышанное.
– Никак не очухаетесь? – улыбнулась Светлана. – Зря, надо быстрее ориентироваться. Одним словом, ваш Вадим по макушку в пуху. На зарплату следователя не приобрести кооператив, машину и прочее. То, что имущество оформлено на вас, просто смешно. Давайте будем честны между собой: Филиппов берет взятки!
– Вадим никому не делает плохо, – начала отбиваться Людмила, – он помогает только тем, кто… ну…
– Убил свою тещу, – ехидно улыбнулась Светлана. – Действительно благородный поступок: подумаешь, одной бабкой больше на свете, одной меньше, кому от этого плохо? Дело семейное, государство не страдает.
– Алексей Фурыкин маньяк-педофил! – взвилась Людмила. – С вами Вадим никогда не будет иметь дела!
Светлана вновь открыла бархатную коробочку.
– Шикарное кольцо… жаль, оно пропадет, когда меня посадят. Точно сопрут цацку наши парни. Небось знаешь, как бывает при обысках… – Фурыкина перешла вдруг на «ты».
Людмила с огромным трудом отвела взгляд от бриллианта.
– Дело Зинченко рядовое, к нему такого внимания не было. А с Фурыкиным совсем другой коленкор, его никак не отмазать.
Светлана растянула губы в улыбке.
– А кто тебя просит Алексея невинным агнцем выставлять? Речь идет об Алене! Твой муж пошел не по тому следу, его Лешка за нос водит, меня из-под удара выводит.
– Тебя? – изумилась Людмила, тоже решив не церемониться с незваной гостьей.
Та кивнула.
– Именно. Алена тут ни при чем.
– Она отца в преступления вовлекла, – пробормотала Людмила.
Светлана протяжно вздохнула.
– Мы с Лешей любим друг друга до потери сознания, женаты давно, а страсть не утихает. Вот только у Алешки есть проблемы в интимном плане, ему надо, чтобы женщина была девочкой. Я поэтому вечно голодной хожу, вешу сорок два кило, как шестиклассница. Но если обнажиться, тело, увы, уже не то.
Людмиле стало дурно, а посетительница все говорила и говорила. Маленькая щуплая жена Фурыкина надевала школьную форму и становилась похожа на девочку. Лоб «нимфетка» закрывала густой челкой, шею прятал воротник-стойка форменного платьица, вдоль щек свисали длинные, мелко вьющиеся пряди. Да и девочки, к которым подходила «школьница», смотрели в основном на милого котенка, которого новая подружка охотно давала им погладить. В Светлане явно пропала актриса-травести. Видели когда-нибудь на театральных подмостках взрослых женщин, которые играют первоклашек? Помните старый советский фильм «Золушка»? Актрисе Янине Жеймо, исполнявшей главную роль, было глубоко за тридцать, но она выглядела шестнадцатилетней девушкой. И это не кинотрюк, ведь в конце сороковых годов двадцатого века о компьютерах и фотошопе никто не слышал, не было в распоряжении кинематографистов никаких технических ухищрений.
– Ты? – прошептала потрясенная Людмила. – Ты?