– Кто тебя обидел? – мигом растеряла агрессию Валентина Николаевна. – Ну-ка, рассказывай все без утайки!
– Клиент, Иван Гаврилович Ворошилов, – прошептала портниха. – У него ноги короткие, брюки всегда подшивать приносит.
– Я знаю Ворошилова, он на VIP-обслуживании. Но что плохого тебе мужик сделал?
Аня встала, подошла к креслу начальницы и стала жарко нашептывать ей в ухо.
– Скунс вонючий! – возмутилась кадровичка. – Что с ним случилось? Был приличный человек, а теперь, надо же, руки распустил! Седина в бороду, бес в ребро! А ведь он мне примерным семьянином казался. Жена у него такая милая, дети твоего возраста.
Аня, краснея от смущения, прошептала:
– Он раньше никогда ничего подобного себе не позволял, а в последнее время словно бешеный.
– Вот что, – хлопнула ладонью по столу Валентина Николаевна, – забирай заявление и работай спокойно. Я сама во всем разберусь.
Отчитать клиента, который регулярно приносит в кассу немереные тысячи, кадровичка не отважилась, но и оставить ситуацию без внимания было бы неправильно. Валентина Николаевна вызвала к себе заведующую ателье Ренату, и женщины решили, что старого потаскуна теперь будет обслуживать шестидесятилетняя Наталья Павловна.
– К ней-то он лапы не потянет, – решила кадровичка.
– Ох уж эти мужики… – покачала головой Рената. – Лишь одно у всех на уме!
– У вас и раньше случались подобные казусы? Я о чем-то не знаю? – насторожилась Валентина Николаевна.
– До сих пор никаких проблем не было, – заверила Рената, – надеюсь, происшествие с Иваном Гавриловичем единичное недоразумение.
Но, к сожалению, заведующая ошиблась. Дней через десять она опять пришла в отдел кадров и растерянно сказала:
– Надо что-то предпринять. Теперь к девочкам пристает Федор Львович.
– Потемкин? – вытаращила глаза Валентина Николаевна. – Невероятно! Ему же к восьмидесяти катит.
Рената развела руками.
– Он и меня попытался в углу зажать, сказал: «Не кривляйся, вы тут должны нас обслуживать!»
– Это уж слишком! – возмутилась кадровичка. – И что нам делать?
Рената одернула кофту.
– Я заметила одну закономерность, – сказала она, – безобразничают только VIP-клиенты. Случайные посетители ведут себя прилично.
– Оно и понятно, – нахмурилась Валентина Николаевна, – «випы» считают, что им все с рук сойдет.
– Думаю, дело в кабинке, – продолжала Рената. – Особых покупателей обслуживают в изолированной комнате, а там у нас ковры, диван, кресло, зеркала, все по высшему разряду. И дверь запирается. Многие, кстати, требуют, чтобы работница шпингалет задвинула, не хотят, чтобы их посторонние в нижнем белье увидели. А обычным людям работы производят в зале, в простой примерочной, там особо не повертишься – узко, вместо двери занавеска, народ постоянно мимо ходит, кое-кто может и драпировку отдернуть. В общем, не способствует обстановка интиму.
– Предлагаешь «випов» в общую часть перевести? – нахмурилась Валентина Николаевна. – Они же от нас мигом сбегут. Сама знаешь, какая теперь борьба за клиентов идет! Мы им и чай, и кофе, и…
– Сделаем из ателье бордель?! – вспыхнула Рената.
– Прекрати, – остановила заведующую начальница. – К кому мужики в основном пристают?
– К Ане и Кате, то есть к молодым, Наталью Петровну не трогают.
– А Оля?
– Она не жаловалась.
– Значит, Тараканова умеет себя вести, – сделала вывод Валентина. – Так! В качестве первой меры одень девок в брюки и мешковатые кофты. Запрети им краситься, а волосы пусть в хвост стянут, никаких модных укладок.
– Может, еще паранджи на них набросить? – съехидничала Рената. – Я, кстати, всегда с посетителями вежлива, но дистантна, а ко мне тоже приставали!
– Не трогали лишь Олю и старушку?
– Да.
– Тараканова миленькая, – заметила Валентина Николаевна.
– Не красавица.
– Но и не уродина! Молодая, с фигурой. Почему ее не трогают? Может, она стесняется признаться? Боится, что уволим, если про приставания услышим?
– Я с ней говорила по душам, – сообщила Рената, – откровенно спросила, есть ли проблемы.
– А она?
– Весело ответила: никаких проблем, всем довольна, работа супер.
– Странно, – протянула кадровичка.
– Может, девушка сама с козлами разбирается? – предположила Рената. – Хлоп по морде, и они руки убирают. Другие боятся, а она смелая.
– Мы можем лишиться клиентов, – занервничала Валентина Николаевна, – нельзя им оплеухи отвешивать.
– Давайте тогда сразу над входом красный фонарь повесим, – отбрила Рената.
– Ну и ситуация… С какой стороны ни посмотри – плохо. Буду голову ломать!
Через неделю в кабинке для особо важных персон в тайне от всех установили видеокамеру. «Конечно, это незаконно, но надо же узнать, что там происходит», – успокаивала себя Валентина.
Правда оказалась шокирующей: милая, воспитанная, всем довольная Оля ублажала некоторых клиентов по полной программе. У Валентины просто волосы дыбом встали, когда на экране замелькали тела. Спешно вызванная Рената посмотрела на монитор и побагровела.
– Ой, мама, – прошептала она, – я двадцать восемь лет замужем, а про такую Камасутру и не слышала. Нам с вами у молодых поучиться надо. Ясно теперь, отчего мужики взбесились – решили: раз одна шлюха, то и другие ей под стать.
– Веди ее сюда, – каменным голосом приказала начальница.
Оля даже не вздрогнула, когда ей показали «кино».
– Пиши заявление об уходе, – приказала Валентина Николаевна. – Я тебя увольняю, по статье! Ты нас опозорила, превратила ателье в публичный дом! Понятно теперь, отчего ты к клиентам рвалась и не хотела одна в кабинете сидеть.
– Ухожу по собственному желанию, – нагло ответила Оля.
Валентина Николаевна не сдержалась и показала подчиненной комбинацию из трех пальцев.
– Видела?