- Нет, - хмуро покачал он головой. - Я этого не могу сделать. - Он произнес это с сожалением, но твердо, не оставляя возможности для дискуссий.
- Одна я никуда не поеду, - тут же поджала губы Марина.
- Я должен остаться здесь. Я должен...
- Помочь шерифу? Помочь брату Элиасу? Перестань, ты этим людям абсолютно ничего не должен. Твой долг - это я и твоя дочь. - Она положила руку на живот. - Твоя семья.
- Здесь опасно, - повторил Гордон. - Сама понимаешь. Высадишь меня у офиса шерифа, а после этого...
- Не желаю слушать твоих приказов, - сверкнула глазами Марина. - Прекрати разговаривать со мной так, словно ты мой отец!
- Послушай, - глубоко вздохнув, гнул свое Гордон. - Я забочусь исключительно о твоей безопасности. И хочу быть уверен, что с ребенком ничего не случится. Пожалуйста, обещай мне, что возьмешь машину и на весь день уедешь в Феникс.
- Без тебя я не поеду. Если ты остаешься - я тоже.
- Ну это уже просто глупости, - покачал головой Гордон.
- Возможно. Допустим, я дура. Но ты не лучше. Не понимаю, что происходит, но в последнее время ты ведешь себя как последний мужлан. - Марина сердито отбросила простыню, встала и начала натягивать джинсы. Потом надела майку и рукой пригладила волосы. Затем подошла к туалетному столику и звякнула ключами.
- Что ты хочешь сделать?
- Хочу отвезти тебя в этот несчастный офис шерифа, а потом уехать к чертовой матери.
Гордон потянулся и дотронулся кончиками пальцев до ее спины.
- Я думаю только о твоей безопасности, - повторил он. - Я волнуюсь за тебя, понимаешь?
Марина передернула плечами, глядя в стену, и не произнесла ни слова в ответ.
Он встал, оделся и, глядя ей в затылок, решил уточнить:
- Ты правда уедешь в Феникс?
Марина промолчала. Он подошел к ней и осторожно взял за плечи.
- Отвяжись, - сбросила она руку.
- Марина...
- Я делаю это только ради ребенка. Если бы не она, ты бы ни за что не заставил меня уехать одну.
- Можешь быстренько принять душ, - с облегчением произнес Гордон. - А я пока сварю кофе. Потом забросишь меня в офис, и прямиком на шоссе.
- Приму душ потом. Очень хочу, чтобы ты побыстрее отсюда выкатывался.
- Ну хорошо, - не стал спорить Гордон, - Хорошо. Сейчас сполоснусь, и поедем. - Подхватив со стула рубашку, он уже направился в душ, но обернулся и переспросил, глядя в ее застывшую спину: - Ты уезжаешь в Феникс. Договорились?
- Иди в свой чертов душ, - не оборачиваясь, откликнулась жена.
Гордон скрылся в ванной.
Отец Эндрюс проснулся от шипящего потрескивания телевизора. Экран был темен. Он сообразил, что перед сном забыл его выключить. Так же, как и свет в комнате. Впрочем, чувство неловкости прошло сразу же, как только он вспомнил, что им предстоит сегодня. На душе стало мрачно. Он сомневался в этом мероприятии. Нет, неправильно. В самом мероприятии он не сомневался. Он сомневался в себе.
Ему было страшно.
Именно так. Страшно. Как Джим и Гордон, он лишь в общих чертах представлял себе план брата Элиаса. Но этих общих черт вполне хватало, чтобы трястись от страха.
Он встал с кровати и выключил телевизор. Появилось сильное желание позвонить епископу и рассказать, что они собираются делать. Еще не было четырех, епископ, скорее всего, спит, но он не сомневался, что начальству следует об этом знать.
И прекрасно понимал, что епископ не одобрит эти действия и запретит ему принимать в них участие.
Веская причина, не правда ли? Именно поэтому ему захотелось позвонить епископу. Не из уважения к мнению другого человека, не из моральных и этических соображений относительно того, что они хотят сделать, а просто от страха и желания найти легкий способ увернуться от этого. Ему захотелось снять ответственность за свои действия со своих плеч и переложить ее на кого-то другого. Свалить с больной головы на здоровую. Очень хотелось воспользоваться древним и надежным извинением: "Я не могу. Мне не позволено".
Устыдившись, отец Эндрюс даже опустил голову, хотя в данный момент его никто не мог видеть. Потом взглянул в окно... и увидел брата Элиаса, стоящего в одиночестве на лугу. Щеки его покрывала легкая щетина, грязноватая шляпа и костюм были вполне типичны для странствующих по американскому Западу священников середины девятнадцатого столетия. На краю луга стояла группа одинаково одетых мужчин, один из которых внешне до боли напоминал Джима Велдона. Мужчины смотрели на брата Элиаса. Тот поднял руки и запрокинул голову в небо. Кусты, окружающие луг, угрожающе зашевелились. Проповедник нагнулся и взял в руки вилы.
Отец Эндрюс отвел взор от окна и крепко зажмурился. Голова кружилась от силы и яркости видения. Он даже присел на кровать, ожидая, пока пройдет приступ слабости. Никогда раньше ему не приходилось переживать видение такой продолжительности и значимости. Ему как экстрасенсу еще не доводилось быть реципиентом столь ясного и однозначного послания.
Он открыл глаза, и взгляд упал на четыре экземпляра Библии, завернутые в белую бумагу, которые он обещал принести шерифу. Библии были новенькие, не использованные.
Стараясь ни о чем не думать, сосредоточившись исключительно на текущих делах, отец Эндрюс облачился в неприметную уличную одежду и положил Библии в сумку. Прежде чем выйти из дома, он встал на колени перед кроватью и, как ребенок, сложил перед собой руки на матрасе.
Отец Эндрюс молился.
Пит Кинг сидел перед контрольной панелью, смотрел на лампочки и ждал звонка, когда раздались громкие шаги по кафельному полу. Он вздрогнул, вскочил, увидел вошедшего шерифа и с облегчением выдохнул:
- Слава Богу, вы пришли!
Джим с удивлением уставился на обычно невозмутимое лицо молодого помощника. У Пита, помимо отчаянного выражения лица, были темные круги под глазами, и даже неизменно аккуратно уложенные волосы выглядели встрепанными, как у мальчишки с улицы.
- В чем дело? - спросил шериф. Пит покачал головой и показал на стопку исписанных листков рядом с телефоном.
- Даже не знаю, с чего начать, - признался он. - Поисковая группа, которая поехала искать мальчишек на озеро, до сих пор не вернулась. В баре "Кольт" произошла какая-то жуткая потасовка, я точно не знаю, сколько человек погибло и что именно там случилось, но все здание разрушено. Департамент общественной безопасности каждый час сообщает о страшных авариях на трассе. Восемь человек из трех различных районов звонили сообщить, что слышат у соседей жуткие вопли и стрельбу в домах...