— Мне нужно лететь в Шанхай, — объявил он Элли, едва войдя в квартиру. Уголки ее губ опустились.
— Нет.
— Да.
Она перебирала почту.
— Ты же только оттуда.
— Но муниципальные власти Шанхая заморозили нашу стройку. Ответственный за строительство сейчас в Шенжене, устраивает контракт на цемент. Я вылетаю в четверг утром.
Элли уронила конверты, которые держала в руках.
— Чарли, у тебя же есть люди, чтобы решать такие вопросы.
— К сожалению, без меня не обойтись. Это всего лишь часовой разговор, но он должен состояться с глазу на глаз.
Она разозлилась.
— Ты мне нужен здесь.
— Я нужен моей компании там.
— Ты нужен своей жене здесь.
— Это очень короткая поездка, Элли.
— А когда вернешься, ты поедешь туда? Чтобы посмотреть?
— На что посмотреть?
— На дом. В Виста-дель-Мар.
— Может, поискать еще в других местах?
— Нет, думаю, что это идеальное место. Я очень… — Она испуганно на него взглянула. — Я забыла слово.
— Выбирала тщательно?
Она грустно улыбнулась.
— Внимательно? Оценивающе? Старательно? Скрупулезно? Ты это хочешь сказать, Элли?
Она начала плакать.
Ты пугаешь меня, дорогая, подумал Чарли.
— Ну что? Что с тобой? — Он поймал руку Элли и нежно повернул ее ладошкой к себе. Ее напряженный взгляд и сжатые губы не оставляли сомнения.
— Так ты купила этот дом? Ведь я прав?
— Да. — Она наблюдала за его реакцией. — Да, Чарли, купила.
— За сколько?
— За много. Я внесла первый взнос и подписала все документы.
— А со мной ты не могла обсудить?
— Ты бы сказал «нет».
Он присел на стул.
— Значит, купила?
— Я заплатила членские взносы, и мы теперь официальные члены Виста-дель-Мар.
Наверное, четверть миллиона долларов, решил Чарли.
— Но я не заметил, что были израсходованы деньги. Как же тебе удалось это сделать?
— Я продала кое-какие драгоценности, из тех, что оставила мне мать.
— Но они не могли столько стоить.
— За все про все — шестьдесят две тысячи.
— А как насчет Джулии? Ты ведь хотела отдать драгоценности ей.
— Я ей показала шкатулку и позволила выбрать то, что она захочет. Взяла колечко и бусы.
— Шестьдесят две тысячи не сумма, чтобы тебе оформили купчую, дорогая.
— Я играла на бирже.
— Биржа последнее время была не особенно прибыльной.
— Акции «Текнетрикс» особенно не дешевели, — напомнила она.
Чарли вскочил со стула.
— Ты что, торговала «Текнетрикс»?!
Она промолчала, только улыбнулась.
— Элли, все мои трансакции должны быть зарегистрированы! Комиссия по биржевым фондам не делает различий между мной и членами моей семьи при покупке…
Она прижала руку к его груди.
— Имей немного веры в свою жену.
— Не понимаю.
— Ты же знаешь, что твой конкурент преуспевает.
— «Манила телеком»?
— Ты приносишь домой отчеты об их деловой активности каждые две недели.
Он нахмурился, едва веря своим ушам.
— Так ты читала секретные материалы по «Манила телеком»?
— Они содержат никого полезной информации.
— Ты покупала акции «Манила телеком»?
— Если они могут составить тебе серьезную конкуренцию, значит, это очень сильная компания.
Чарли сделал шаг назад.
— Так ты скупала акции моих конкурентов, чтобы запихнуть меня в Виста-дель-Муэрте?
— Я бы не стала выражаться так.
— Просто замечательно. Ничего более приятного в жизни не слышал. Я-то думал, что кое-что знаю о ней, но нет. Старина Чарли не знает ничего!
Она подалась к нему.
— И все же я могу сказать, что ты отчасти доволен.
— Ну что ж, черт побери, ты меня, во всяком случае, развеселила.
— Я хотела сделать тебе сюрприз.
— Что тебе вполне удалось. Очень хорошо удалось. Просто ужас как удалось…
Ему было интересно, как жена это все провернула.
— Так вот куда ты все время ходила. Где проходили биржевые сделки?
— В офисе Чарльза Шваба на Шестой авеню есть очень приятный молодой человек. Все, что я ему сказала, так это то, что хочу торговать акциями «МТ». — Она вся сияла от гордости. — И я была очень дисциплинированной.
— Индекс «МТ» был около двадцати пяти?
Она покачала головой.
— Нет же, нет, он приближается к тридцати четырем.
— Боже, а я и не знал.
Имея на руках много двухтысячных пакетов, объясняла Элли, она продавала их, когда рыночная стоимость поднималась на доллар или два, и скупала при ее падении на два доллара. Огромный объем акций, выставленных «Манила телеком» на биржевые торги, позволял сравнительно легко покупать и продавать акции. В иные дни, рассказывала Элли, она зарабатывала несколько тысяч долларов, так что смогла со временем оперировать пятитысячными и даже несколькими десятитысячными пакетами. В общем, было трудно не сделать деньги, попав в ритм и общий поток торгов.
— Так сколько тебе удалось заработать? — спросил Чарли.
— Ну, что-то около трехсот тысяч. Почему это так сильно укололо его?
— Ты превратила шестьдесят две тысячи в триста всего лишь за пять-шесть месяцев?
— Да. И очень горжусь своей удачей.
— А кто будет платить налоги на доходы?
Она улыбнулась.
— Вы, мистер.
Он внимательно вгляделся в ее лицо.
— Да, думаю, что я.
— Виста уже почти полна. Мне удалось опередить других претендентов.
— Итак, мы повязаны этой сделкой?
Она кивнула.
— Абсолютно. Но дом прекрасный, Чарли.
— Во сколько обошелся? Нет, пока не говори.
— Необязательно переселяться прямо сейчас. Хотя дом нас ждет. Как же ты не понимаешь, я была вынуждена так поступить, потому что ты никогда и ни за что не согласился бы на переезд. У меня просто не было другого выхода. Я слишком хорошо тебя знаю, милый.