Маккейб строго посмотрел на меня.

— Ты не имела права одна штурмовать этот дом. Ты права: Персик впустил тебя внутрь, и только это обстоятельство позволит тебе выпутаться из этой истории. Однако Степлтон будет охотиться за тобой и попытается выудить как можно больше информации об этом деле. В особенности сейчас, когда разозлился на тебя за то, что ты проигнорировала его настойчивую просьбу об интервью. Он может сожрать тебя с потрохами. Будь готова к тому, что скоро в газетах появятся язвительные статьи в твой адрес. — Он сделал многозначительную паузу, словно добиваясь нужного эффекта, а потом высказал еще одно предупреждение: — Ромилия, у меня нет под рукой надежных рейнджеров, которые могли бы помочь тебе.

На последних словах его тон заметно изменился. Его упреки оказались гораздо более строгими, чем я могла ожидать.

— Послушай, я хорошо понимаю, как трудно тебе перенести то, что произошло с Серхио. Но это не должно толкать тебя на сумасшедшие поступки. Ты не должна терять контроль над собой и заниматься с этим делом самостоятельно. Могут сказать, что ты не справляешься со своими обязанностями и не соответствуешь занимаемой должности. Не думаю, что мне нужно напоминать тебе, как отдельные люди относятся к тому, что в правоохранительных органах работают женщины. Они считают, что женщины слишком часто позволяют своей частной жизни вторгаться в их непосредственные профессиональные обязанности.

Ему не нужно было договаривать до конца и объяснять мне очевидные вещи. Если бы какой-то детектив-мужчина сделал то, что сделала я, то его все считали бы крутым парнем, с которым просто не стоит связываться. Конечно, ему могли дать по рукам, как это только что мне сделал Маккейб, но когда он вышел бы из кабинета начальника, его сослуживцы дружно хлопали бы его по плечу. И мне не нужно объяснять это Маккейбу. Он и сам хорошо знал, что все было бы именно так. Однако в его взгляде сквозило что-то странное. Он уже несколько раз приходил мне на выручку и всячески защищал от нападок и упреков вышестоящего начальства. К счастью для меня, под его руководством мне удалось распутать большое дело, но я не знала, как долго этот успех будет защищать его или меня в будущем.

— Возвращайся домой к Серхио, — тихо сказал он. — Возьми отгул на один день. Завтра тоже, если хочешь. Сейчас у нас более или менее спокойно. А я должен помочь своим ребятам в расследовании дела о поджоге товарного склада в центре города. Так что иди домой.

Это было предложение, от которого я не могла отказаться.

~ ~ ~

Примерно через час я уже сидела рядом с Серхио и смотрела мультики. Иногда он переключал каналы, просматривая поочередно все, что показывали по телевидению: семейный канал, диснеевские фильмы, домашнее питание и так далее, после чего снова переключал на мультики. Я никак не могла понять, зачем ему домашнее питание? Почему он так зациклился на выращивании баклажанов? Но я не стала надоедать ему расспросами, а просто теребила его волосы и смотрела на экран телевизора, который, казалось, успокаивал его и пробуждал хоть какой-то интерес к жизни. Мне казалось, что именно мое внимание к нему побуждало его смотреть все каналы.

В этот момент мама передала мне пакет.

— От кого это? — спросила я ее.

— От какой-то женщины из Миннесоты. Это твоя подруга?

— У меня нет знакомых в штате Миннесота. — Сегодня было 9 марта, а пакет отправили более трех недель назад. Я разорвала пакет и посмотрела на фамилию отправителя — Офелия Урбино. Это имя мне ничего не говорило, как и название книжного магазина в небольшом городке Сен-Пола, где она работала, — «Руминэйтор букс». Серхио не проявил ко мне никакого интереса и продолжал следить за приготовлением жареных баклажанов. Это насторожило меня. Сынишка всегда любил получать подарки и ждал их с нетерпением. Когда я получала какие-нибудь посылки из Атланты, он всегда стремился первым открыть их и найти что-нибудь приятное для себя. А сейчас он просто тупо смотрел на экран телевизора с закрытым ртом и совершенно безучастным видом.

Нет, не совсем безучастным. Просто его состояние определялось сейчас большой дозой метамфетамина, который нейтрализовал его интерес к жизни, но не поразил все клетки мозга или хотя бы большую их часть. Во всяком случае, я очень надеялась на это. Надеялась и молилась. Да, именно молилась, чему очень удивлялась. Мы с мамой успокаивали себя, как могли, ослепляли надеждой, что с ним все будет нормально, как убеждал нас обеих доктор Клэнси. Но я-то видела, что Серхио еще не пришел в себя, не оправился полностью от такого удара.

Внутри пакета лежал еще один, в котором обычно отправляют рукописи. К нему был приклеен конверт с загнутыми, как у папируса, краями. Я открыла его и только после этого вспомнила: Офелия Урбино. А ее отец — доктор Ювенал Урбино.

«Mi vida!

Поскольку ты не сочла возможным принять от меня мой последний подарок в виде кольца для помолвки, я очень надеюсь, что ты воспримешь содержимое этого пакета в качестве не только важного для себя вещественного доказательства, но и свидетельства моего искреннего чувства к тебе.

Похоже, что ФБР и другие наши федеральные органы правозащиты, которые должны оберегать нас от общенациональной преступности, на самом деле решили защитить тебя и всех тех, кто так или иначе пострадал от рук Висперера. Честно говоря, я не понимаю, как ты сама и все те, кто занимается раскрытием этих преступлений, могут вычислить истинного убийцу или хотя бы сообразить, почему они назвали его таким прозвищем. Впрочем, они не способны понять даже то, почему все эти убийства приписываются одному и тому же человеку.

Эти рисунки довольно странные, не правда ли? Лично я не смог понять, в чем их смысл. А с другой стороны, я же не следователь, а простой гражданин, к тому же находящийся на нелегальном положении. Надеюсь, тебе больше повезет в этом деле.

Также надеюсь, что у тебя сейчас все нормально, Ромилия. Что же касается меня, то мне пришлось сделать внезапные перемещения в пространстве, поэтому свобода кетцаль мне сейчас недоступна. В конце концов я решил передохнуть в родном городе Офелии Урбино. Возможно, именно там я смогу прикоснуться к тому, что было недоступно ее отцу.

Siempre, Текун».

Я направилась в свою спальню и прикрыла за собой дверь, но прежде бросила взгляд на сына. Он по-прежнему сидел неподвижно и даже не посмотрел в мою сторону, когда я выходила.

В спальне я открыла конверт и прочитала несколько предложений. Потом перечитала еще несколько раз, пробегая глазами от одной строчки к другой. Мои мысли разбегались: я не могла свести воедино ту информацию, которой уже располагала. Их смысл был настолько запутанным и не соответствующим всем моим прежним представлениям, что никакой ясности в голове не было. Я просто не знала, что следует из всех этих таинственных записок.

Перед моими глазами лежали зашифрованные послания убийцы, содержание которых подсказывало смысл его прозвища. Он действительно вел себя как сплетник, который нашептывал на ухо свое таинственное послание. Оно же во многом объясняло, почему эти гребаные федеральные агенты связали воедино все эти убийства.