Нат стал потягивать кока-колу, не зная, что сказать, ведь он и Диана собирались пойти в кино на «Убить пересмешника».
* * *
— Не знаю, что ты в ней увидел, — сказал Джимми.
— У неё есть всё, чего нет у тебя, — сказал Флетчер, улыбаясь. — Она умна, красива, и с ней весело.
— Ты уверен, что говоришь о моей сестре?
— Да.
— Кстати, только что появилась Диана Колтер вместе со своими родителями. Папа интересуется, ты всё ещё хочешь с ней встретиться?
— Не особенно, так что можешь оставить её себе.
— Нет, спасибо, — сказал Джимми, — мне не нужны объедки с твоего стола. Кстати, я рассказал папе про «Ромео и Джульетту» и сказал, что вижу себя в роли Меркуцио.
— Только если я начну встречаться с сестрой Дана Колтера, но она больше меня не интересует.
— Я всё ещё не понимаю.
— Я тебе объясню это завтра утром, — сказал Флетчер, когда появилась Энни, неся с собой две бутылочки «Доктора Пеппера». [13] Энни бросила на брата неодобрительный взгляд, и он тотчас же испарился.
Некоторое время оба они молчали, затем Энни спросила:
— Хочешь, я покажу тебе помещение Сената?
— Конечно, это будет здорово, — ответил Флетчер.
Она повернулась и направилась к двери, Флетчер последовал за ней.
— Ты видишь то, что я вижу? — спросил Гарри Гейтс у своей жены, когда Флетчер и его дочь вышли из комнаты.
— Конечно, — ответила Марта Гейтс. — Но я бы не слишком беспокоилась об этом, мне кажется, что ни он, ни она не способны соблазнить друг друга.
— Когда я был в его возрасте, я всё время пытался это сделать, и ты, я уверен, это помнишь.
— Типичный политик! Это — ещё одна история, которую ты с годами пытаешься приукрасить. Потому что я чётко помню, что это я тебя соблазнила.
* * *
Нат потягивал кока-колу, когда ощутил чужую руку у себя на бедре. Он покраснел, но не попытался отстраниться. Тришия ему улыбнулась:
— Можешь положить руку на мою ногу.
Нат подумал, что, по её мнению, с его стороны будет грубо, если он этого не сделает, поэтому протянул руку под столом и положил ей на бедро.
— Правильно, — подбодрила его она, потягивая кока-колу. — Это — более по-дружески.
Нат ничего не ответил; её рука потянулась наверх по его тщательно отутюженным брюкам.
— Следуй моему примеру, — сказала она.
Он повёл рукой ещё выше, но остановился, достигнув края юбки. Она же не останавливалась, пока не добралась до его промежности.
— Ты от меня отстал, — заметила Тришия, расстёгивая верхнюю пуговицу его брюк. — Не сверху, а снизу под юбкой, — добавила она без всякой усмешки в голосе.
Он скользнул рукой ей под юбку, а она продолжала расстёгивать его брюки. Он снова помедлил, дотянувшись рукой до её трусиков. Насколько он помнил, журнал «Подросток» не давал никакого совета, что делать дальше.
* * *
— Это — зал заседаний Сената, — сказала Энни, оглядывая с галереи расположенные полукругом синие кожаные кресла.
— Очень впечатляюще, — оценил Флетчер.
— Папа говорит, что когда-нибудь и ты будешь здесь заседать, а может быть, пойдешь ещё выше.
Флетчер ничего не ответил, потому что он не знал, какие экзамены следует сдать, чтобы стать политическим деятелем.
— Я слышала, он сказал маме, что никогда не встречал более блестящего юноши.
— Знаешь, что говорят о политиках? — спросил Флетчер.
— Знаю, но я всегда могу сказать, когда папа не говорит серьёзно, потому что в таких случаях он улыбается, а в этот раз он не улыбался.
— Где сидит твой отец? — поинтересовался Флетчер, пытаясь сменить тему.
— Как лидер большинства, он сидит третьим слева в первом ряду, — показала Энни пальцем. — Но лучше бы я тебе этого не говорила, потому что он хочет сам показать тебе Капитолий.
Флетчер дотронулся было до её руки.
— Прости, — сказал он и быстро убрал руку, подумав, что допустил вольность.
— Не будь дураком! — воскликнула она и взяла его за руку.
— Может быть, нам следует вернуться на вечеринку? — спросил Флетчер. — Иначе они могут начать волноваться, куда мы запропастились.
— Наверно, да, — ответила она, но он не сдвинулся с места. — Флетчер, ты когда-нибудь целовал девушку? — тихо спросила она.
— Нет, ни разу, — ответил он, покраснев.
— А хочешь?
— Да, — признался он.
— Хочешь поцеловать меня?
Он кивнул. Энни закрыла глаза и поджала губы. Он проверил, закрыты ли двери, наклонился и нежно поцеловал её. После этого она открыла глаза.
— Ты знаешь, что такое поцелуй по-французски?
— Нет.
— Я тоже не знаю, — призналась Энни. — Если узнаешь, скажешь мне?
— Скажу, — пообещал Флетчер.
— Ты будешь выставлять свою кандидатуру на пост председателя ученического совета? — спросил Джимми.
— Я ещё не решил.
— Все считают, что будешь.
— Это — только одна из моих проблем.
— Мой папа — за.
— А моя мама — против.
— Почему? — спросил Джимми.
— Она считает, что весь последний год я должен готовиться к поступлению в Йельский университет.
— Но если ты станешь председателем ученического совета, это тебе только поможет. Это мне придётся бороться за место в Йеле.
— Я уверен, что твой отец найдёт, к кому обратиться за помощью, — сказал Флетчер с улыбкой.
— А что думает Энни? — спросил Джимми, игнорируя замечание своего друга.
— Она согласится со всем, что бы я ни решил.
— Значит, всё зависит от меня?
— Что ты имеешь в виду?
— Если ты хочешь выиграть, возьми меня руководить своей кампанией.
— Это уж наверняка уменьшит мои шансы на победу, — сказал Флетчер; Джимми запустил в него подушкой. — Если ты действительно хочешь, чтобы я победил, — добавил Флетчер, поймав подушку, — ты должен руководить кампанией моего наиболее вероятного противника.
Тут появился отец Джимми.
— Флетчер, можете уделить мне несколько минут?