— Конечно, сэр.
— Давайте поговорим у меня в кабинете.
Флетчер встал и следом за сенатором вышел из комнаты. Выходя, он взглянул на Джимми, но тот только пожал плечами. Флетчер подумал: «Может, я сделал что-то не так?»
— Флетчер, мне нужна ваша помощь.
— Всё что угодно, сэр. Я никогда не смогу отплатить за всё, что вы для меня сделали.
— Вы более чем выполнили наш уговор, — сказал сенатор. — За последние три года Джимми выбрался на первые места в классе. Он не сделал бы этого без вашей постоянной помощи.
— Спасибо за комплимент, сэр, но…
— Это — не комплимент, это — правда. Но теперь я хочу, чтобы у Джимми был реальный шанс попасть в Йель.
— Но как я могу помочь, если я даже сам не уверен, что мне удастся туда попасть.
Сенатор проигнорировал его замечание:
— Политика «рука руку моет».
— Не понимаю, сэр.
— Если вы станете председателем ученического совета (а я уверен, что вы им станете), вам нужно будет выбрать себе заместителя председателя. — Флетчер кивнул. — А это может решить дело в пользу Джимми, когда приёмная комиссия Йеля будет определять, кто попадёт туда хоть на одно из последних мест.
— Значит, решено: я выставлю свою кандидатуру.
— Спасибо, Флетчер, но, пожалуйста, не рассказывайте Джимми о нашей беседе.
* * *
На следующее утро, едва проснувшись, Флетчер пошёл к Джимми.
— Надеюсь, у тебя была серьёзная причина меня разбудить, — пробурчал Джимми, — потому что мне снилась Дейзи Холлингсуорт.
— Пусть она тебе и дальше снится, — сказал Флетчер. — В неё влюблена вся футбольная команда.
— Так почему ты меня разбудил?
— Я решил выставить свою кандидатуру на пост председателя ученического совета, и мне не нужно, чтобы руководитель моей кампании всё утро валялся в постели.
— Связано ли это с тем, о чём с тобой говорил мой отец?
— Косвенно. — Флетчер помолчал. — Ну, так кто, по-твоему, будет моим главным соперником?
— Стив Роджерс, — не задумываясь, выпалил Джимми.
— Почему Стив?
— Он блистает в трёх видах спорта, поэтому все его сторонники будут агитировать: дескать, он — свой в доску, не то что аскетический учёный муж. Понимаешь, вроде как Кеннеди против Стивенсона.
— Я и понятия не имел, что ты знаешь слово «аскетический».
— Хватит шутить, Флетчер! — воскликнул Джимми, скатываясь с постели. — Если ты хочешь побить Роджерса, то должен быть готовым ко всему. Против тебя используют все средства. Я думаю, тебе нужно начать с того, чтобы за завтраком встретиться с папой; он свои кампании всегда начинает со встреч за завтраком.
* * *
— Кто-нибудь выставит свою кандидатуру против твоей? — спросила Диана Колтер.
— Никто, кого я не мог бы победить.
— Как насчёт Ната Картрайта?
— У него тоже ничего не выйдет, если все поверят, что он — любимчик директора и будет всё делать по его указке. Во всяком случае, мои сторонники твердят это всем и каждому.
— И не забудем, как он поступил с моей сестрой.
— Мне казалось, что это ты его отшила. Я даже не знал, что он знаком с Тришией.
— Он не был с ней знаком, но всё-таки стал к ней клеиться, когда пришёл к нам, чтобы повидаться со мной.
— Кто-нибудь ещё об этом знает?
— Да, мой брат Дан. Он застал их на кухне, когда Нат залез ей под юбку. Тришия пожаловалась, что никак не могла его отшить.
— Правда? И ты думаешь, что твой брат поддержит мою кандидатуру?
— Да, но вряд ли он что-нибудь может сделать, пока он в Принстоне.
— Нет, сможет, — сказал Эллиот. — Начать с того, что…
* * *
— Кто мой главный противник? — спросил Нат.
— Ралф Эллиот, кто же ещё? — ответил Том. — Он начал свою кампанию ещё в последнем семестре.
— Но это — против правил.
— Вряд ли Эллиот очень считается с правилами, и так как он знает, что ты — популярнее него, нам нужно приготовиться к очень грязной кампании.
— Но это мне не по нутру…
— Значит, мы должны взять пример с Кеннеди.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты должен начать свою кампанию, вызвав Эллиота на публичные дебаты.
— Он ни за что не согласится.
— Тогда ты победишь в любом случае. Если он согласится, ты снимешь с него стружку. Если он не согласится, ты сыграешь на том, что он струсил.
— Но как его вызвать?
— Пошли ему письмо, а копию этого письма я вывешу на доску объявлений.
— Но ты не имеешь права вывешивать что-либо на доску объявлений без разрешения директора.
— К тому времени, как эту копию снимут, большинство её прочтёт, а тем, кто не прочтёт, расскажут те, кто прочёл.
— И тогда мне не разрешат выставить свою кандидатуру.
— Нет, потому что директору кажется, что Эллиот может выиграть.
* * *
— Я свою первую избирательную кампанию проиграл, — сказал сенатор Гейтс, выслушав Флетчера, — так что ваша задача — избежать моих ошибок. Прежде всего, кто руководит вашей кампанией?
— Конечно, Джимми.
— Никаких «конечно»: выбирайте только тех, кто, по-вашему, лучше всех справится с делом, даже если вы с ним — не близкие друзья.
— Я уверен, что он справится с делом.
— Хорошо. Итак, Джимми, ты не принесёшь пользы кандидату, — Флетчер впервые подумал о себе как о «кандидате», — если ты не будешь всегда честен и откровенен с Флетчером, как бы неприятны ни были твои новости. — Джимми кивнул. — Кто твой главный соперник?
— Стив Роджерс.
— Что мы о нём знаем?
— Приятный парень, но в голове — пустота, — сказал Джимми.
— Красивая мордашка, — добавил Флетчер.
— И, насколько я помню, забил несколько голов в прошлом сезоне, — добавил сенатор. — Итак, мы знаем, кто будет нашим противником. Во-первых, вы должны подобрать свою группу — шесть, максимум восемь человек. Им нужно лишь два качества: энергия и преданность, ну, и ещё — голова на плечах. Долго будет длиться кампания?
— Чуть больше недели. Занятия начинаются в девять часов в понедельник, а голосование будет проведено во вторник через неделю.
— Не считайте неделями, считайте часами, — сказал сенатор. — Потому что каждый час — на учёте.
Джимми начал делать заметки.