Book.

волосы.

Слезы продолжали литься потоком. Служанки тщетно пытались

меня утешать. Я хотела объяснить, что дело не в одной Марли.

Тошно еще и из-за Максона. Вот только стыдно признаваться, как

сильно он был мне небезразличен и как я в нем ошибалась.

И тут я получила еще один удар, когда спросила про моих

родителей и Энн ответила, что всех родственников быстренько

выпроводили вон. Мне не дали даже с ними попрощаться.

Энн гладила меня по волосам, искренне пытаясь успокоить. Мэри

сидела в ногах, сочувственно поглаживая по коленям. А Люси

лишь прижимала руки к сердцу, как будто моя боль была и ее

болью тоже.

—

Спасибо вам, — прошептала я, хлюпая носом. — И

простите, что накричала на вас утром.

105

КИР А КА С С

Девушки переглянулись.

—

Вам не за что извиняться перед нами, мисс, —

отозвалась Энн горячо.

Я хотела возразить, потому что действительно повела себя не

лучшим образом, но тут в дверь снова постучали. Я попыталась

сообразить, как бы повежливее сказать, что не хочу сейчас

разговаривать с Максоном, но, когда подскочившая Люси открыла

дверь, я увидела лицо Аспена.

—

Простите за беспокойство, дамы, но я услышал плач и

хотел убедиться, все ли в порядке.

Он подошел к моей постели, что, учитывая события этого дня,

было довольно смелым поступком.

—

Леди Америка, мне очень жаль, что все так случилось

с вашей подругой. Я слышал, она чудесная девушка. Если вам

что-нибудь понадобится, я рядом.

В его глазах я прочитала столько всего разом: что он готов

пожертвовать чем угодно, лишь бы облегчить мою боль, а еще что

он желал бы повернуть все вспять, хотя бы только ради меня.

Какой же идиоткой я была: едва не предала единственного

человека в мире, который по-настоящему меня знал и любил. Мы с

Аспеном по кирпичику строили нашу будущую совместную жизнь,

а этот Отбор чуть не разрушил все, что мы успели построить.

Аспен — моя надежная гавань и незыблемая опора.

—

Благодарю вас, — отозвалась я тихо. — Ваша доброта

очень много для меня значит.

Аспен улыбнулся мне одними глазами. Я видела, как ему хотелось

остаться со мной, и сама тоже этого хотела, но, разумеется, при

служанках это было невозможно. Мне вспомнилось, как позавчера

я считала, что Аспен всегда будет рядом, и я с радостью подумала,

что это чистая правда.

Привет, котенок!

Мне очень жаль, что нам не удалась попрощаться. Король,

похоже, решил от греха подальше как можно быстрее отправить

всех родственников по домам. Я пытался прорваться к тебе,

честное слово. Но у меня ничего не вышло.

Хочу сообщить, что добрались мы благополучно. Король позволил

нам оставить себе всю одежду, так что Мэй теперь в свободное

время просто не вылезает из роскошных нарядов. Подозреваю, она

втайне надеется не вырасти больше ни на дюйм, потому что

рассчитывает идти под венец в своем бальном платье. Это очень

поднимает ей настроение. Не знаю, прощу ли я когда-нибудь

королевское семейство за то, что по их милости двое моих детей

были вынуждены стать свидетелями этого изуверства, но ты

ведь знаешь, какой неунывающий характер у нашей Мэй. Я куда

больше беспокоюсь за тебя. Напиши нам, как сможешь.

Возможно, не стоит говорить такие вещи, но я хочу, чтобы ты

знала: я никогда в жизни не гордился тобой так, как в тот миг,

когда ты бросилась к помосту. Ты всегда была красивой и

талантливой. Теперь я знаю, что твои моральные ценности тоже

на высоте и ты не станешь спокойно смотреть, как на твоих

глазах творится несправедливость.. Как отец, я ничего большего и

желать не могу.

КИР А КА С С

Америка, я люблю тебя. И очень-очень тобой горжусь.

Папа

Каким образом папа всегда умудрялся сказать имен¬но то, что

нужно? Хотелось, чтобы кто-нибудь заставил эти слова зажечься

на небе. Мне необходимо, чтобы они большими буквами были

написаны в том месте, где я могла бы видеть их всякий раз, когда

на душе становилось муторно. «Я люблю тебя. И очень-очень

тобой горжусь».

Став Элитой, мы получили право при желании завтракать у себя в

комнате, и сегодня я им воспользовалась. Видеть Максона я пока

что была не готова. К обеду сумела кое-как взять себя в руки и

решила ненадолго спуститься в Женский зал. Там, по крайней

мере, есть телевизор, а мне совсем не мешало отвлечься.

Мое появление, похоже, стало для остальных девушек

неожиданностью, что, впрочем, было неудивительно. Я имела

обыкновение время от времени от всех прятаться, и сейчас момент

как нельзя более располагал к этому. Селеста валялась на диване,

лениво листая какой-то журнальчик. В Иллеа нет газет, которые,

как я слышала, были в других странах. У нас — «Вести». В

журналах время от времени печатали новости, но люди вроде меня

никогда не могли себе позволить такие издания. У Селесты же

почти всегда был с собой то один, то другой журнал, и сегодня