—
Я тебя умоляю, — усмехнулась я, давая волю гневу.
— Ты ведь Тройка. Все знают, что твой папочка — известный
профессор, а ты всю жизнь провела, не вылезая из библиотек, и
горя не знала. Да ты даже порку ни за что бы не пережила, не
говоря уже о жизни Восьмерки. Ты молилась бы о смерти.
—
Только не надо делать вид, как будто ты знаешь, что я
могу перенести, а что нет. По-твоему, если ты Пятерка, это значит,
«-6s 111 'So
КИР А КА С С
что ты единственная, кому в жизни приходилось нелегко? — Крисс
сверкнула глазами.
—
Нет, не единственная, но мне наверняка приходилось
куда тяжелее твоего. При этом я не смогла бы вынести то, через что
пришлось пройти Марли. И сомневаюсь, что это было бы под силу
тебе.
—
Я храбрее, чем ты считаешь. Ты понятия не имеешь,
чем мне приходилось жертвовать все эти годы. И если я совершаю
ошибку, я беру на себя ответственность за последствия.
—
А почему вообще должны быть какие-то послед-
ствия? — парировала я. — Максон постоянно твердит, как на него
давит Отбор, как ему сложно сделать выбор, и тут одна из нас
влюбляется в кого-то другого. По-мо- ему, он должен был ее
благодарить за то, что облегчила ему жизнь!
—
Мне тут вчера рассказали кое-что смешное! —
Натали, которой от этого разговора было явно не по себе,
попыталась сменить тему.
—
Но есть закон, — перебила ее Крисс.
—
В словах Америки присутствует своя логика, —
быстро возразила Элиза, и упорядоченной беседе пришел конец.
Мы заговорили все разом, пытаясь высказать свое мнение, приводя
доводы за и против того, что произошло. Такое случилось впервые,
хотя я с самого начала ожидала чего-то подобного. С таким
количеством девушек, соперничающих друг с другом, рано или
поздно мы должны были поругаться.
— Так ей и надо, шлюхе, — вдруг рассеянно бросила Селеста, не
отрываясь от своего журнальчика.
Повисла тишина, такая же напряженная, как и наш спор.
Селеста успела оглянуться точно вовремя, чтобы увидеть мой
бросок. Я налетела на нее и повалила на кофейный столик. Селеста
завизжала. Что-то, скорее всего чашка с чаем, со звоном полетело
на пол.
«-64 112
Э ЛИ ТА
В прыжке я зажмурилась, а когда открыла глаза, Селеста
барахталась подо мной, пытаясь перехватить мои запястья. Я
размахнулась и со всей силы врезала ей по физиономии. Ладонь
охватило жгучее пламя, но звук удара продолжал отзываться в
моих ушах восхитительной музыкой.
Селеста немедленно завопила и попыталась расцарапать меня.
Впервые за все время я пожалела, что, в отличие от остальных
девушек, не ношу длинные ногти. Ей удалось оставить на моих
запястьях несколько царапин. Это лишь разозлило меня еще
больше, и я врезала ей снова. На этот раз разбила губу. Она
нащупала что-то на столе — это оказалось блюдце от ее чашки — и
ударила им меня в висок.
Оглушенная, я попыталась снова вцепиться в нее, но нас уже
растаскивали. Я была настолько поглощена всем происходящим,
что не услышала, как кто-то позвал охранников. Одному из них
тоже от меня досталось. Надоело, что со мной так обращаются.
—
Вы видели, как она на меня набросилась? — за-
визжала Селеста.
—
Закрой свой поганый рот! — рявкнула я. — И не смей
больше даже произносить имя Марли!
—
Ненормальная! Вы это слышали? Видели, что она со
мной сделала?
—
Отпустите меня! — возмутилась я, пытаясь вы-
рваться из рук гвардейца.
—
Сумасшедшая! Сейчас же пойду и расскажу все
Максону. Все, можешь считать, что тебя во дворце уже нет! —
пригрозила она.
—
Никто ни к какому Максону не пойдет, — послы-
шался строгий голос королевы. Она посмотрела в глаза Селесте,
потом мне. Ее разочарование было прямо-таки осязаемым. Я
повесила голову. — Сейчас вы обе отправитесь в больничное
крыло.
«-64- 113
КИР А КА С С
Больничное крыло представляло собой длинный стерильный
коридор с койками. В изголовье каждой висела занавеска, которую
можно было задернуть, чтобы защититься от чужих взглядов.
Вдоль стен стояли шкафчики с медикаментами.
Нас с Селестой предусмотрительно разместили в про-
тивоположных концах коридора: Селесту ближе ко входу, меня у
окна в глубине. Она немедленно задернула занавеску, чтобы не
видеть меня. Я не могла ее винить. Выражение лица, по
ощущениям, у меня действительно было довольное. Когда
медицинская сестра обрабатывала ссадину на виске, я даже не
поморщилась.
—
Ну вот, а теперь приложите ненадолго вот это, чтобы
не было шишки. — Она протянула мне пузырь со льдом.
—
Спасибо, — отозвалась я.
«-64 114
Э ЛИ ТА
Медсестра окинула быстрым взглядом коридор: удостоверилась,
что нас никто не слышит.
—
Вы молодчина, — прошептала она. — Почти все
ждали, когда что-нибудь подобное наконец случится.
—
Правда? — спросила я тоже шепотом. Но, пожалуй,
улыбаться во весь рот при этом все-таки не стоило.
—