– Так почему он помог мне?
– Баррион был вечным смутьяном, – ответил Колль. – Думаю, он хотел переделать всю песню, сделать ее лучше! – Он лукаво улыбнулся. – К тому же он терпеть не мог Корма!
Миновала неделя, и Колль решил сходить в Порт-Тайос узнать новости, которых всегда было в изобилии в харчевнях и порту, где он пел.
– Может, загляну даже в крепость Правителя, – сказал он небрежно. – Я сложил о нем песню, и мне очень хочется посмотреть, какую мину он скорчит, когда ее услышит.
– И думать не смей! – сердито сказала Марис.
Он ухмыльнулся:
– Я еще в своем уме, сестрица. Но если Правитель ценит хорошее пение, побывать там стоит. Вдруг да и узнаю что-нибудь полезное… А ты пока присмотри за Бари.
Два дня спустя виноторговец явился к Эвану с больным – огромным черным лохматым псом, который вместе с другим таким же тащил деревянную тележку с бурдюками из деревни в деревню. Беднягу помял клобучник-пытатель, и он лежал между бурдюков, весь в запекшейся крови и грязи.
Эван ничем не смог помочь псу, но за его труды торговец угостил их с Марис кислым красным вином.
– Предательницу-летателя судили, – сообщил торговец, когда они с кружками расселись у очага. – Ее повесят.
– Когда? – спросила Марис.
– Кто знает! Летатели так и кишат над островом, и Правитель их опасается, по-моему. Держит пленницу взаперти у себя в крепости. Думается, выжидает, не затеют ли чего летатели. Я бы ее сразу прикончил, и дело с концом, но я не родился Правителем.
Когда он отправился дальше, Марис стояла в дверях и смотрела, как он и оставшийся пес налегают на постромки. Эван обнял ее сзади:
– Как ты?
– Сама не знаю, – ответила Марис, не оборачиваясь. – Но мне страшно. Твой Правитель бросил прямой вызов летателям. Ты понимаешь, Эван, насколько это серьезно? Они должны что-то предпринять. Снести такое они не могут. – Она погладила его руку. – Хотела бы я знать, о чем сегодня говорят на Эйри. Конечно, мне нечего соваться в дела летателей, но так тяжело…
– Они же твои друзья! – перебил Эван. – И совершенно естественно, что ты тревожишься о них.
– Это снова оборачивается для меня болью, – ответила Марис. – И все же… – Она покачала головой и повернулась к нему, не размыкая объятий. – Помогает взглянуть на свои беды по-другому, – добавила она. – Я бы не хотела сейчас поменяться местами с Тайей, хотя она все еще летатель, а я нет.
– Вот и хорошо! – Эван нежно поцеловал ее. – Потому что я хочу, чтобы рядом со мной была ты, а не Тайя.
Марис улыбнулась, и они в обнимку вернулись в комнату.
Глухой ночью в дом вошли четверо неизвестных, одетых в рыбацкие сапоги и фуфайки, в темных капюшонах, отороченных мехом морской кошки, и принесли с собой крепкий запах моря. У троих были длинные костяные ножи и глаза цвета льда на замерзшем озере. Заговорил четвертый:
– Ты меня не помнишь, Марис, но мы встречались. Я Арилан с Разломанного Кольца.
Марис вглядывалась в пришельца, вспоминая миловидного юношу, с которым встречалась раза два давным-давно. Рыжеватая щетина, которой он оброс за три дня, делала его лицо неузнаваемым, но пронзительно синие глаза казались знакомыми.
– Я тебе верю, – сказала она. – Ты далеко от своего дома, летатель. Где твои крылья? И твоя вежливость?
Арилан невесело улыбнулся:
– Моя вежливость? Извини за бесцеремонность, но я торопился сюда вопреки опасности. Мы приплыли с Тринела, чтобы увидеться с тобой, а на море было волнение, слишком сильное для такой лодки, как наша. Когда этот старик не хотел нас пускать, я потерял терпение.
– Если ты еще раз назовешь Эвана стариком, терпение потеряю я, – холодно предупредила Марис. – Зачем ты здесь? Где твои крылья?
– Мои крылья в надежном месте на Тринеле. Было принято решение послать к тебе тайно кого-нибудь, кого на Тайосе не знают. Я с Углей и летателем стал позже других, потому выбрали меня. К тому же родители мои были рыбаками, и мне эта профессия знакома. – Он откинул капюшон и встряхнул белокурыми волосами. – Можно присесть? Нам требуется обсудить очень важное дело.
– Эван? – Марис вопросительно взглянула на него.
– Садитесь, – предложил Эван. – Я вскипячу чай.
– А-а! – Арилан с облегчением вздохнул. – Это очень кстати. На море холодно. Прости, если я был груб.
– Да, – кивнул Эван и вышел.
– Зачем вы приплыли? – спросила Марис, когда Арилан и его молчаливые спутники сели. – В чем дело?
– Меня послали за тобой. В Порт-Тайосе ты не можешь сесть на корабль, потому что не получишь разрешения уехать. Неподалеку отсюда мы спрятали рыбачью лодку. Это безопасно. Если Правитель нас схватит, мы – простые рыбаки с Тринела, а на северо-восток нас занесло бурей.
– То есть мое бегство отлично подготовили, – сказала Марис. – Жаль только, что не догадались спросить меня. – Хмуря брови, она посмотрела на переодетого летателя. – Кто это придумал? Кто послал вас?
– Вэл Однокрылый.
– Ну конечно! – Марис усмехнулась. – Кто еще способен на такое? Но почему Вэлу не терпится забрать меня с Тайоса?
– Ради твоей безопасности. Ты – бывший летатель, совсем беспомощна, тебя могут убить.
– Для Правителя я не опасна, – возразила Марис. – У него нет причины…
Молодой летатель яростно мотнул головой:
– Да не Правитель! Люди! Разве ты не знаешь, что происходит?
– Видимо, нет, – ответила Марис. – Может, расскажешь?
– Весть об аресте Тайи облетела всю Гавань Ветров. О нем узнали даже на Артелии и Углях. Многие бескрылые принялись ворчать, что летателям нельзя доверять. И Правители тоже. – Он покраснел. – Правитель Разломанного Кольца вызвала меня к себе, едва получила это известие, и начала допрашивать, лгал ли я, менял ли послания. Я был вынужден присягнуть ей на верность, однако она так и не поверила моим клятвам. Она даже угрожала мне темницей! Будто у нее есть на это право…
Он умолк, с видимым трудом подавляя волнение.
– Я, конечно, однокрылый, – продолжил он после паузы. – Теперь подозревают всех летателей, но однокрылым приходится хуже всего. С’Вену с Дита избили в харчевне, когда она заступилась за Тайю. Некоторых, в Восточных городах, осыпали бранью, от них отворачивались, плевали в них. Вчера на Трейне запустили камнем в Джема, а уж он ретроград, каких мало. А дом Катинна на Ломарроне сожгли в его отсутствие.
– Я и понятия не имела, что дела так плохи, – сказала Марис.
– Да, – буркнул Арилан. – И становятся все хуже. Особенно это безумие разгорелось здесь, на Тайосе. Вэл считает, что тебя ждет расправа – и очень скоро. Вот нас и послали доставить тебя в безопасное место.
Эван, который уже вернулся и заваривал чай, с тревогой взглянул на Марис: