Однако он продолжил сокращать расстояние между ними, собираясь заключить ее в объятия.
— Мамочка! — донеслось из коридора.
Майкл остановился. Рокси напряглась.
В дверях появилась Стеффи.
— Мы с Дасти съели все чипсы, — сообщила она. — Ты дашь нам макароны с сыром?
— Конечно, дорогая, — ответила Рокси, не оборачиваясь. — Я уже их готовлю. Иди вымой руки.
— Хорошо. — Прежде чем уйти, малышка смерила Майкла сердитым взглядом. Очевидно, она считала его виноватым в странном поведении ее матери.
На плите загремела крышка кастрюли.
— Не знаю, зачем я велела ей вымыть руки, — сказала Рокси. — Она снова возьмет эту лошадь, на которой полно микробов.
Ее тон был спокойным и ровным, словно предыдущего разговора не было. Майкл знал, что она притворяется невозмутимой, но решил оставить ее в покое.
— Я так понимаю, она любит лошадей.
Роксанна сняла крышку и высыпала макароны из коробки в кипящую воду.
— Перед праздниками я водила ее в Центральный парк. Там она увидела повозки с лошадьми, и с тех пор ее ничего не интересует, кроме лошадей.
— Она уже была в конюшне в парке?
— Нет. Я бы хотела ее туда сводить, но меня беспокоит, что она захочет записаться на уроки верховой езды. Они мне не по карману, а кормить ее пустыми обещаниями я не хочу.
— Моя сестра Николь брала уроки верховой езды, — сказал Майкл.
— У нее хорошо получалось? Дайте угадаю. — Она бросила на него взгляд через плечо. — Очень хорошо получалось.
— В средней школе она попала в юниорскую сборную.
— Впечатляет.
Не совсем, если знать, что у нее не было другого выбора, кроме как преуспеть.
«Не стоит чем-либо заниматься, если ты не делаешь это хорошо», — всегда говорили их родители.
Роксанна прошла в комнату и поставила на стол тарелки.
— А вы? — спросила она. — Чем вы занимались?
— Плаванием. В выпускном классе я занял четвертое место в заплыве баттерфляем на городском чемпионате.
Он не сказал ей ни как разочарованы были этим результатом его родители, ни как он ненавидел плавание. Майклу всегда нравилось фехтование. Он даже начал брать уроки, но, к своему глубокому разочарованию, оказался слишком неповоротливым для этого вида спорта. Чтобы стать хорошим фехтовальщиком, одного энтузиазма мало.
Что касается плавания, тренер Майкла говорил, что у него есть природные задатки. К тому же его отец в колледже был членом сборной по плаванию. Таким образом, не имея времени для двух видов спорта, Майкл бросил фехтование и продолжил заниматься тем, что у него лучше получалось.
— Мы готовы, мамочка, — сообщила вернувшаяся Стеффи. Как и предполагала Роксанна, в руке малышка крепко сжимала пони.
— Дасти помыл копыта?
— Да. — Кивнув, девочка поставила игрушку рядом с одной из тарелок.
Только в этот момент Майкл осознал, что тарелок на столе три. Поймав его взгляд, Роксанна начала смущенно поправлять волосы.
— Поужинаете с нами, Майкл? — спросила она.
— Он не может, — возразила Стеффи, сложив руки на груди, как ее мать за несколько минут до этого. — Он не ел апельсиновые чипсы.
— Мы с Майклом съедим наши порции чипсов за ужином, — ответила Рокси. Затем она поняла, что снова все решила за него, и ее щеки покраснели. — Конечно, если вы останетесь на ужин.
— Останусь. — После безумных мыслей, которые охватили его до этого, ему следовало уйти, но ему нужно было уговорить ее обратиться в прессу. — Что такое апельсиновые чипсы?
— Не беспокойтесь, — ответила Роксанна. — Они вполне съедобны.
К счастью, апельсиновые чипсы оказались не чем иным, как морковью, порезанной кружочками. Майкл понял, что он не может от них отказаться, если не хочет весь вечер чувствовать на себе пристальный взгляд малышки. Положив себе в тарелку немного моркови, он быстро ее съел. Стеффи это успокоило, и она переключила внимание на свою тарелку.
Ее мать, напротив, не могла сосредоточиться на еде. Майкл видел краем глаза, как Роксанна ковыряет вилкой в тарелке с макаронами. Хотя пригласить его на ужин было ее идеей, она держалась скованно. Майкл не мог ее осуждать. Он и сам чувствовал себя немного неловко после их разговора.
Стеффи, сидящая напротив него, ткнула пони мордочкой в желтый сырный соус.
— Не надо совать игрушки в еду, — сказала ей Роксанна.
— Дасти ест соус.
— Стеффи.
— Хорошо. — Отодвинув игрушку в сторону, девочка снова уставилась на Майкла: — Почему ты не ешь макароны?
— Я… э-э… — Как объяснить маленькой девочке, что ему не нравится ее любимая еда? Особенно когда он уже попал к ней в немилость.
Роксанна спасла положение:
— Не приставай к Майклу. Ешь. Тебе положить еще?
Стеффи кивнула.
— Уэйн съел две коробки макарон с сыром.
— Уэйн? — спросил Майкл.
— Брат моей соседки. Это с ним вы разговаривали, когда приезжали сюда на днях. Стеффи, когда ты видела, как Уэйн ел макароны с сыром?
— Сегодня утром, когда ты была в душе.
— Он бывает здесь утром? — спросил Майкл.
— Он здесь все время, — ответила Роксанна, переложив половину содержимого своей тарелки в тарелку Стеффи.
— Он говорит плохие слова, — сказала девочка.
— Да. Не говори с набитым ртом, Стеффи. Сквернословие — это самый маленький из его недостатков. Я думала, что если найду нам соседку, то смогу экономить на жилье, но… — Вместо того чтобы договорить, она лишь пожала плечами, но Майкл и так все понял.
«Ей нелегко приходится, — подумал Майкл. — Уэйн — еще одна причина, по которой ей нужно выиграть дело».
— Тогда тем более следует предать дело огласке. Это может вам помочь скорее отсюда выбраться.
Откинувшись на спинку стула, Роксанна принялась вращать пальцами вилку. Она задумалась над его предложением. Возможно, ему все-таки удастся ее убедить.
Когда ужин закончился и Майкл встал, чтобы помочь Роксанне убрать со стола, в замке заскрежетал ключ. Мгновение спустя дверь открылась, и в квартиру вошли коренастая крашеная блондинка и тощий парень в спортивной куртке и клетчатой бейсболке. Оба с удивлением уставились на Майкла. Было нетрудно догадаться, что это пресловутый Уэйн и его сестра.
Алексис подошла к столу, прислонившись к его краю, откинула назад волосы и произнесла «привет». Уэйн тем временем добрался до дивана, плюхнулся на него и включил телевизор.
— Не обращайте на него внимания, — сказала Майклу соседка Роксанны. — Он не в духе, потому что потерял деньги.