Карпов выставил на всех записях опцию обратного воспроизведения и на максимальной, 12-кратной скорости. Он решал простую задачу: время в пути на лифте от первого до последнего этажа составляло шестьдесят восемь секунд. В ускоренном варианте — около шести секунд. Всего мониторов в операторской было пять, значит, он мог уделить каждому не больше секунды, иначе пропустит нужный кадр. Он увидел Олега Лобова в кабинке лифта, потом Немо; он и она спускались. Но ему был важен и другой момент: когда Немо поднималась. Он удержал в голове ее образ и настроил себя не отвлекаться на другие знакомые лица: Паршина, майора, Олега. Они промелькнули перед глазами, как если бы Карпов закрыл глаза на пять секунд и открыл на мгновение. Значит, Немо поднялась на 34-й этаж раньше. На сколько раньше? В ускоренном просмотре пролетела минута, и вот наконец-то он снова увидел Немо. И отметил время: она, если можно сказать, опередила группу Паршина на десять минут. И тоже на служебном лифте. Почему? Другие были заняты?
Стоп! Карпов отметил важную деталь, и, чтобы проверить себя, он просмотрел два фрагмента. Так и есть. «Якудза» поднималась с рюкзаком, а спускалась уже без него. Где она оставила свои вещи? Скорее всего, на крыше. Но что делала она там? Если брать в качестве исходника слова Паршина о «долбанной прыгунье», то она намеревалась свести счеты с жизнью — может быть, даже красиво. Может быть, под воздействием наркотика. Но это мелочи.
На другом мониторе Карпов зафиксировал бегство Немо. Камера, в объектив которой она попала, оставалась неподвижной, однако создалась иллюзия живого сопровождения, как если бы видеокамера находилась в руках оператора, снимавшего захватывающую сцену погони.
Работа охраны отеля базировалась на высоких технологиях, и дыры ее были видны невооруженным глазом. Ничто не заменит человека с ружьем, подумал Карпов, приготовившись безвозвратно уничтожить большую часть видеоматериалов программой File Shredder, установленной на компьютере.
Пока программа резала файлы, у Карпова было время подумать о том, что «якудза» могла выполнять чье-то задание, и основания для этого — ее натуральный рейд: за десять минут до инцидента и спустя минуты — после. Ее яркий образ бросается в глаза, он же отвлекает. Паршин не смог бы заподозрить в этой ряженой обезьяне лазутчика, если бы получил информацию подобного рода. Точнее, он поставил бы ее на последнее место в списке подозреваемых, назвав это «очень неординарным ходом». Впрочем, не стоит увлекаться фантастическими версиями, в очередной раз осадил себя Карпов.
Программа завершила работу. С компьютера были удалены только те файлы, которые отметил Карпов. И теперь система не получала данных с видеокамер. Теперь Карпов и Котик могли безбоязненно покинуть эту свечку. Но прежде нужно снова подняться на крышу.
Там Карпов максимально точно постарался определить место, где Немо могла оставить рюкзак. Если она поднялась сюда для того, чтобы спуститься другим, более быстрым путем, место она не выбирала. Скорее всего, она прошла прямо, и эта линия стала продолжением лестницы и маленькой площадки, на которую через приоткрытую дверь набежала дождевая вода.
Так и было. Вот рюкзак — яркий и броский, промокший под дождем, который здесь, на высоте ста двадцати пяти метров, казался плотнее. У Карпова вдруг родился образ школьницы, сбежавшей с уроков, а с поправкой на темное время суток — сбежавшей из дома. Она поднимается на крышу небоскреба, садится, прислоняясь спиной к парапету, достает из ранца булочку с кунжутом… Она прячется за вытяжной трубой, едва на крышу ступила нога еще одного человека. И нервы у нее не выдерживают: она убегает, напуганная разыгравшейся у нее на глазах трагедией.
Карпов напугал Котика, когда вдруг поднялся на парапет и покачался с пятки на носок. Невольно он скопировал Немо, как будто увидел ее, привставшую на цыпочки — в желании подняться еще выше и на долю секунды продлить свой полет. Даже в этой мелочи проглядывала тяга к жизни, а не стремление к смерти.
Он спрыгнул с парапета спиной назад. Уходя, бросил взгляд на рюкзак, который он положил на видное место.
Он спустился по парящему, как гигантский перевернутый утюг, пандусу. Внутри парковки было сыро и ветрено, как в шахте метро. Саша нажал на пульт сигнализации, и в глубине парковки отозвалась радостным щенячьим визгом заждавшаяся хозяина машина. Он знал, какую модель искать: на ключе стоял «мерседесовский» символ джипа. Вот он, вороненый джип генерала Паршина, замерший при виде незнакомца, как преданный конь. Котик открыл дверцу, дождался Карпова, завел двигатель и тронул машину с места. Свет фар утонул в парилке на выезде, а дальше Саша выключил габаритные огни, чтобы не привлекать к машине внимания. Он следовал рекомендациям Олега Лобова: в открытую проехать вдоль фасада, и там, где дорога должна заканчиваться, обозначится поворот направо, как выезд на побочную дорогу.
Дорога пролегала вдоль наклонного и замусоренного газона с одной стороны, с другой — склад демонтированных металлоконструкций, мотков зеленой оградительной сетки, штабеля ракушечника, которым была облицована нижняя тыловая часть «Шпиля». Проезд был узким, и Котик загодя начал искать место для разворота. Где-то здесь, около прожектора лежат трупы. А вот и они. Он нажал на педаль тормоза и вышел из машины.
Ночь. Глубокая по времени, но неспокойная по содержанию. Сейчас все задворки, даже в центре, были похожи друг на друга. Может быть, где-то на окраине столицы в эту минуту кто-то, озираясь, переваливает чей-то труп в мусорный контейнер или нерадивая мать избавляется схожим образом от новорожденного.
Кучность не могла не порадовать Сашу. Олег лежал на спине и походил на прохудившуюся куклу для любовных утех. Двумя метрами левее — майор, принявший на себя удар босса. Паршин упал на него ногами, раздробив тому голову и грудную клетку. Тем не менее крови под телами натекло немного. Как по заказу, тихо порадовался Котик.
Вслед за ним вышел и Карпов. И сразу приступил к делу, поманив Котика за собой. Вдвоем они убрали с дороги стопку поддонов, и только теперь в образовавшийся карман стало возможно подать машину задом и развернуться. Он открыл дверцы багажника. Первым они загрузили труп майора, потом — Лобова. Последним место в этом узком отсеке занял Паршин.
— Куда мы их отвезем? — спросил Котик, уступая место за рулем Карпову.
— Ко мне домой. И вообще, мне не помешает пара-тройка скелетов в шкафу.
Пока другого места Карпов оперативно подыскать не мог. Он устал. Когда гостиница осталась позади, он тихо порадовался одной вещи — что взял пример с Аллы и приехал сюда на такси. А если бы приехал на своей машине? Пришлось бы возвращаться. Как в воду глядел.
Он устал, изнервничался. Получил два удара: по психике и по шее. А Корбут спит себе спокойно… Он отчетливо представил ее в невесомом белье. Но как она будет выглядеть в шкуре Карпова? И он отказался от идеи предупредить Аллу телефонным звонком.
Портье увидела приоткрытую дверь в ремонтируемое помещение и тотчас, как требовала того инструкция за номером 65, связалась с дежурным службы внутренней безопасности. Прошло не больше трех минут, и на последний этаж поднялся высокий, слегка грузноватый, лет сорока мужчина. Он был одет в брюки и рубашку с галстуком, в руках рация, на поясном ремне — личный знак с упоминанием его имени и фамилии. Обменявшись приветственными кивками с портье, Алексей Голованов обследовал помещение, заметил на полу множество следов, поднялся на крышу. В первую очередь его внимание привлекла кровь — целая лужица, разбавленная дождевой водой. Он присел перед ней на корточки, макнул палец и поднес к носу, как будто по запаху мог определить ее группу, а по звуку (он потер пальцы) — резус. Связавшись с шефом охранной структуры, Голованов доложил обстановку и получил рекомендации связаться с полицией. Закрыв дверь на ключ, он спустился в операторскую и просмотрел в ускоренном режиме материал с нескольких видеокамер, автоматически подметив, что значительная часть материалов отсутствует. Но даже если бы они сохранились, его заинтересовали бы только два момента, и оба относились к служебному лифту. На нем на последний этаж поочередно поднялись разукрашенная эмо-герл и небезызвестный генерал Паршин. В его окружении Алексей с удивлением увидел Олега Лобова. Он тотчас вызвал его по рации — Олег не ответил. Также не ответил он и по мобильному телефону.