– Ой, только не начинай разбирать меня по косточкам, умоляю. А то ты любишь все разобрать на молекулы.
– Ничего я не разбираю. Просто то, что тут происходит – между нами… Наши отношения… – пробормотала она.
Ванька сразу разозлился и, перекатившись к ней ближе, совсем вплотную, приложил свою ладонь к ее губам.
– Не надо. Смотри, не испорти все. Не говори ничего того, что ты обычно говоришь мужчинам. Давай поедем на фестиваль. Я хочу увидеть тебя в сарафане. Я уговорю Аньку, ей все равно давно надо встряхнуться, выбраться куда-нибудь. Сколько можно уже пахать? Пусть все будет классно, согласна?
– Анька не поедет. Она везет к Нонне своего жениха знакомиться, – сказала Женька, наконец, после долгой паузы. Об Олеге она узнала как раз от Нонны, которая горела радостью и оптимизмом. – Наконец-то ее жизнь наладится, она обретет стабильность, опору, надежного человека. Наконец-то проблемы отступят, и можно будет расслабиться и снова зажить спокойно и тихо.
– Стабильность? Опора? – удивленно переспросил Ванька. – Я помню этого Олега – это одна сплошная опора, а также скука смертная. Будет вечно торчать с Анькой дома и читать «Известия» и какой-нибудь РБК, но это же ведь неправильно!
– Неправильно? – удивилась Женька, которая хоть и не видела Олега, но была склонна согласиться с Нонной. Серьезный мужчина, хороший заработок, серебристый джип, дети его одобрили.
– Не знаю. Он же старый и скучный, – замотал головой Ванька. – Анька с ним захиреет. Превратится в клушу! Будет всю жизнь гладить его рубашки и рассуждать о политике и ценах на топливо. О, какой кошмар! Он будет возить ее в Турцию, а потом тоже купит дачу и будет выращивать молодой горошек.
– Слушай, если на то пошло, то это не так уж и плохо, – вытаращилась на него Женя.
– Ты не понимаешь. Она же очень, очень веселая. Ей нужно больше, чем просто муж – ей нужно танцевать, влюбляться, совершать глупости. А так она через пять минут окажется замужем и около каких-нибудь очередных долгов, планов и ремонтов. Как ты не понимаешь, она же ведь совсем другая.
– Такая, как ты? Не много ли легкомысленных шалопаев для одной семьи? И потом, мне кажется, ты неправильно все понимаешь. С чего ты взял, что ты знаешь, что нужно твоей сестре? – возразила Женька. Но Ване все было – что в лоб, что по лбу.
– Анька просто никогда не жила, не успела пожить. Нет, она точно должна поехать на этот фестиваль. Ее надо спасать, – заявил Ванька и потянулся за штанами.
– Да от чего? От чего ее спасать, не понимаю.
– Да от Нонны! И от тебя, – выпалил Ванька и принялся одеваться.
Таким образом, он стал, пожалуй, единственным человеком, чья реакция на появление Олега в жизни Анны в целом совпала с реакцией самой Анны. Брат и сестра, видимо, это не просто так. Ванька не обрадовался Олегу, но и Анна тоже с каждым днем все яснее понимала, что не слишком-то рада перспективе долгой и счастливой жизни с Заступиным. Поэтому, когда Ванька примчался с известием о том, что Олеся для всех них раздобыла билеты на «Лесные встречи», то неожиданно для себя не встретил никакого сопротивления со стороны сестры.
– Конечно, едем! – только и сказала она. – А шашлыки можно и перенести.
– Здорово, – согласился удивленный такой ее сговорчивостью Ваня.
А Анна про себя подумала, что если бы кто-то спросил ее мнения, то шашлыки с Заступиным она может перенести и на год, если не на два. Потому что, если честно, когда она стояла перед могилой Володи и ругалась с ним (а точнее, с куском мрамора), то не того она хотела, не о том просила, не на то жаловалась покойному мужу. Может быть, он ее тогда просто неправильно понял?
И если даже Заступин пять раз окажется самым идеальным мужчиной на свете, Анна все равно осознавала, что в его присутствии ее сердце продолжает биться ровно и в такт. В его присутствии она совершенно ничего не чувствовала. Во всяком случае, ничего того, что происходило с Олесей в присутствии Воландеморта, верно? Нет, это совсем не значило, что Анна хотела бы для себя такого же «счастья». Но ведь так уж получалось, что в целом Олег Заступин был ей совершенно безразличен. И это было очень, очень огорчительно. Нет, ну что, не могла она разве в него влюбиться? Насколько все было бы проще!
Бабушка Ниндзя была против. Ей не нравилась затея ехать в какую-то дикую глушь, да еще с детьми – и зачем? Чтобы под открытым небом слушать каких-то там непонятных музыкантов, понаехавших черте откуда? А вдруг дождь? А вдруг ветер? Знаем мы это наше русское так называемое лето – три дня жары, две недели холодины и дождей. Лучше бы поехали к Нонне, как всегда. Клубничка поспела, смородина. Попаслись бы деточки, а Олежек бы отдохнул…
– Слушай, Полина-то о нем говорит так, будто он уже вам – муж, отец и кормилец! – присвистнул Ванюшка, слушая бесконечное ворчание Анниной свекрови. – А ей он будто бы такой почти родной сын.
– Это-то меня и пугает, – кивнула Анна, упорно настаивая на том, что надо ехать на фестиваль.
– Ну, не знаю. Хоть детей-то оставь. Ну как они там будут жить? Там хоть есть где спать? А комары, мошка?
– Можно подумать, что у Нонны на даче ни комаров, ни мошки нет, – фыркнула Анна.
Но Полина Дмитриевна только дернула плечами и категорически отказалась отпускать детей «в эту глушь». Пришлось, что называется, смириться. Нельзя сказать, что на это ушло много душевных сил. Три дня, фестиваль, подруги, песни, сарафаны? И без детей? Какой кошмар! Конечно, согласна!
Олег Заступин тоже, когда услышал новость, не обрадовался перспективе переться куда-то за сотню километров, чтобы слушать народные напевы Костромы, переливы кельтских флейт и… кого там еще? Африканских племен? Они-то нам зачем, боже!
– Так что, не поедешь? – спросила Анна, втайне надеясь получить отрицательный ответ.
Олег выпрямился, подался вперед, он сидел напротив нее, на диване в гостиной, и посмотрел на нее с затаенным в глубине глаз вопросом. Что-то в ее тоне настораживало его. Она не спрашивала его разрешения или одобрения – она только вежливо интересовалась, присоединится ли он к ним. Это было неправильно, но не мог же он просто взять и запретить ей ехать туда. Еще не время брать все в свои руки. Зимний еще не захвачен, штурм еще только начался.
– Я не знаю, – покачал он головой. Тратить выходной в лесу, без туалетов и горячей воды, не хотелось смертельно. – Я посмотрю, как там у меня что сложится. Может, я подъеду к вам в воскресенье?
– Давай. – Анна пожала плечами и отошла к столу.
Она не расстроилась, не стала его уговаривать, и Олегу Заступину это все понравилось еще меньше. Не такая уж простая была жена у Вовки. А говорят, все красотки-блондинки дурочки. Ну, ничего. Еще не вечер. Олег встал, подошел к Анне, вынул у нее из рук чашку и поставил ее на стол.
– Я постараюсь приехать, – сказал он и обнял Анну.