Сгорело, да не так.
У самого подъезда Костик решительно тормознул и в паузах, пока оба переводили дух, что-то объяснил про пятнадцать минут. Какие пятнадцать, куда бежать, какой чай, не поняла Гульшат, потом поняла и попыталась возмутиться такой самоуверенностью и предусмотрительностью. Костик эти повороты ловко обошел, поцеловал ее совсем беспощадно и мягко подтолкнул к двери подъезда.
А когда, начала она, и он сказал, что ты и раздеться не успеешь.
А консьержка, начала она, и он сказал, что разберется.
А номер-то квартиры, начала она, и он сказал, что найдет и так, но все-таки выслушал и номер квартиры, и номер телефона, кивнул, улыбнулся и ушел.
Гульшат успела раздеться, замерзнуть, снова одеться и выпить чаю. Она долго бродила по квартире, стискивая телефон и вспоминая, не ошиблась ли при диктовке номера. Немножко порепетировала звонок в полицию — но каждый прогон обрывался на второй же реплике, потому что Гульшат совершенно не представляла себе ответов на неизбежные вопросы про фамилию, место работы и причины заявления. Да и отучили ее последние месяцы от так и не сформировавшейся привычки искать помощи у полиции.
Гульшат влезла в сапоги с пуховиком и вышла из подъезда, миновав бессовестно похрапывающую консьержку.
В округе было три круглосуточных аптеки. Ни в одной Костика не видели. В арке его не было, у закрытых дверей «Солнышка» тоже. Других мест, способных привлечь Костика, Гульшат не знала, поэтому бродила по дворам и улицам наугад, вглядываясь в тени от мусорных баков и в фары проносившихся мимо машин.
Окончательно замерзнув, она решительно пошла домой, по пути завернула в ближайшую аптеку, долго рассматривала витрину с разноцветными коробочками, в ответ на утомленный вопрос молодой аптекарши купила диазепам, пришла домой и закинула его в навесной шкафчик с приправами. Выпила еще чаю и легла спать. Через полчаса ворочания вышла на кухню и села у окна, выходящего на дорожку к подъезду. У окна и уснула.
Этим сериал с участием Гульшат и кончился. Костика она больше не увидела. Его почти никто не увидел.
Кроме создателей сериала.
Чулманск.
Константин Яковлев
Заниматься такими вещами Костя не любил. А что делать, если нормальные вещи заняты.
Вводная от босса истекала ароматами запредельного идиотизма. Следовало найти в Чулманске следы первой акции и зачистить их — так сказать, бесследно. Следы — бесследно, а чего вы не смеетесь. Это у босса был такой юмор, смешной ему одному. Кроме него никто филфаков не кончал, хотя кончать старались по-всякому. Вопрос был не в юморе, а в том, что акцию проводили одни и сто лет назад. А пойти туда — найти то поручалось Косте, невиноватому и постороннему. Справедливость делится не по справедливости.
Костя полдня шарахался по Чулманску, звонил, пробивал, потихоньку раскачивал, но в основном слушал. Ничего особенного он не услышал: сплетни да оханья, и даже не слишком громкие. Стрельба в Боровицком стала событием года, если не десятилетия, и была изжевана, высосана, высушена и снова изжевана всеми-всеми жителями Чулманска в двенадцать оборотов. Но время лечит не только огнестрельные раны. Так что к прибытию Кости город эту страшную боль изжил и превратил в гоголь-моголь, пенистый и не позволяющий зацепиться ни за крошку. Девка изображала труп, с каждым днем все убедительней. Дедок всерьез настроился молча переехать из предзака в лагерь. Бесследно.
Костя плюнул на стандартные методы, прицепился к следаку Артему, оказавшемуся все-таки дознавателем, и ходил за ним еще полдня — чтобы, вернувшись с торопливого перекусона, обнаружить, что объекта нет. И машины его полумертвой нет, ни у конторы, ни у дома. Называется, пожрать сбегал.
Костя потомился, замкнул несколько точек, в которые пытливый Артемка ныкался накануне, да без толку. Позвонил ему в кабинет, сочинив длинную убедительную историю про себя и про свой интерес. История не пригодилась — какой-то сопляк, тоже, поди, дознаватель на таратайке, сообщил, что Артем Александрович уехал в командировку, куда, не скажем, когда вернется, тоже, — перезвоните на следующей неделе. Даже что передать не спросил, щенок.
Это могло значить что угодно: человек уехал в отпуск, человек ушел в запой, человек занялся другим поручением начальства — Костя понимал, что поручения как раз сейчас должны были на человека сыпаться как из мусоропровода высотки, причем столь же приятного характера. И самым правильным было бы сесть неподалеку с глинтвейном и журнальчиком What Hi-Fi да дождаться возвращения, определенности и смысла. Но босс требовал результат. А боссу попробуй откажи.
Ему даже девка та не отказала. Артемова в смысле. Где уж нам уж.
Девку как раз было не жалко, а вот тетку жалко. Красивая, говорят, была тетка, толковая и честная. Не повелась даже на безотказного Мишку, который старался так, что, Славка говорит, отпиныватъся от мимоходных баб приходилось. А тетка не повелась. Ну и земля ей пухом. Кости там не было, он ничего не видел, не знает, его дело — легкая послеремонтная затирка. Затрем.
Заодно посмотрим, далеко ли яблочко от яблони падает.
Если какие косяки и торчат, то в первую очередь со стороны Неушевых. В количестве двух.
Старшее яблочко было дурным и бесполезным. В смысле, Айгуль эта, хоть и взрослая уже баба, может, еще и помиловидней сестренки, — кто бы, кстати, объяснил, зачем эта нерусь обзывает дочек заведомо неженскими именами. Но Айгуль горела на работе, что та Жанна, потом дожаривалась в пламени любви к собственной дочери, щекастой пацанке с совсем уж нечеловеческим именем, — а остатки себя палила в ходе психиатрических визитов к младшей сестренке. Смысла следить за этим гриль-бильярдом не было, К тому же Айгуль вряд ли могла за что-то зацепиться — во время операции она с дочкой шлялась по каталонским пляжам.
Костя, дождавшись, пока девчонка с няней упрутся на прогулку, осмотрел квартиру и ничего интересного не нашел: панельная трешка, простенькая, как замки в двери, с хорошим, хоть и давним ремонтом. Чистенькая во всех смыслах. В плане следов тоже.
В рамках квадратно-гнездового подхода Костя немножко попас Айгуль, но быстро утомился. В основном физически — удивительно шустрая баба, медленно ходить не умела, да и водила, как Шумахер с парой удаленных хромосом, — быстро, аккуратно, но непредсказуемо.
Костя после короткого размышления машиной в Чулманске решил не обзаводиться. Пешие реже залетают. Поначалу он слегка психовал, что туда не успеет, а того упустит. Ерунда это — такси было полно, стоили они копейки, подъезжали через две минуты после звонка и к тому же были оборудованы антирадарами, так что таксисты как раз порхали без залетов, хоть и в спотыкающемся режиме: разогнался, матернулся под писк, тормознул — и снова разгон. Автоинспекторов в Чулманске встречалось чуть, зато камеры с радарами торчали, натурально, из каждого светофора и фонаря — а светить даже временную машину, да еще оставлять ее фотки на память Косте совершенно не улыбалось.