То, что нас не убивает, делает нас чудовищами.

NN

ПРОЛОГ

В тот роковой день просторный конференц-зал бурлил, переполненный разошедшимися не на шутку магистрами. Высокие университетские арочные своды сотрясались от гула взбудораженных голосов.

В лучах полуденного солнца плясали невесомые пылинки. Было пыльно и душно. Кое-где в запале научной полемики даже проскакивали голубоватые искры.

Надо сказать, это было не совсем обычное заседание…

— Многоуважаемые магистры! — Усиленный магией звучный голос председателя пронесся по помещению и осадил не в меру ретивых. — Вам не кажется, что мы здесь собрались не для того, чтобы выяснять, кто сильнее, а кто слабее? Не пришла ли пора действовать?

Магистры Лемидр и Авдор, которые от возбуждения повскакивали со своих мест, вернулись обратно в кресла, все еще красные и возмущенно сопящие. Открыто спорить с председателем Совета можно… чисто теоретически… Но чревато. Заклинание молчания или вариант позорного изгнания за дверь никто не отменял. Карьерой рисковать не хотелось никому.

Остальные заседатели попрятали улыбки в бороды и усы и подобострастно уставились на ведущего. Мужчина откинулся назад и положил унизанные перстнями руки на звериные головы, украшавшие подлокотники. Кресло с высокой резной спинкой жалобно скрипнуло.

Глава Совета обвел тяжелым взглядом сидящих за круглым столом светочей науки. Те принишкли и постарались стать как можно более незаметными. Наглядная иллюстрация выражения «уйти в туман», актуального как никогда.

— Итак! Мы собрались не на вечеринку! — Маг пристально глянул на самого шустрого возмутителя спокойствия. — Праздновать будем потом, когда у нас все получится.

Раздался глухой ропот недовольства.

Председатель выдержал приличествующую случаю паузу и продолжил:

— Заметьте, я не сказал — «если получится»! — Лицемерно подсластил горькую пилюлю: — Потому что верю в вас.

Ученые мужи приосанились и начали шепотом распространяться о прошлых заслугах. Архимаг спрятал улыбку: как будто кто-то мог пропустить малейшую деталь из былых, обросших седой бородой подвигов!

Особенно это касалось магистра Авдора. Его противостояние «кому-то очень страшному и супермогущественному» навязло у всех в зубах и уже звенело в ушах. Давным-давно забылось имя «Великого и Ужасного», но подвиг все еще помнился и описывался как эпический. Да-да. Авдором и описывался. Наиболее ярко подробности и сюжетные перипетии всплывали в приватной беседе за кубком хорошего вина. Причем подробности всякий раз новые! Что делать… возраст, склероз…

— Время пришло! — вернулся к своей речи председатель. — Спящая в горах должна проснуться и вернуть в наш мир утерянную магию.

Ведущий снова сделал театральную паузу. Маги прониклись и заодно послушали дробный топот опаздывающих на занятия студиозусов.

— Как вы помните, надеюсь… — (Председатель действительно надеялся — это все, что ему оставалось.) — Двести лет назад в результате ошибки в расчетах произошла катастрофа…

— Это обязательно нужно вспоминать? — вякнул волшебник, пожелавший остаться неизвестным. Типа критика в действии.

Архимаг нахмурился и нажал:

— Вся магия нашего мира… или почти вся… — Еще один грозный взгляд на оппонентов. Кто-то с перепугу закашлялся. — Ибо то, что осталось нам, — лишь капля в море былого могущества магов Этеры… оказалась заперта в человеческом теле.

— Скажи что-то новое! — прошипел Лемидр.

— И скажу! — повысил голос председатель. — Я даже больше скажу — в женском теле!

Возмущение и накал страстей достигли апогея. Действительно, жуткое оскорбление. Разве женщина может постичь необъятное?

Архимаг горестно вздохнул о несправедливости бытия и, постучав перстнями по столешнице, привлек внимание. Скорбно:

— Слабый женский мозг оказался не в состоянии удержать неожиданный подарок великого мага прошлого, господина Зикана гер Траффа, и… отключился.

— Безусловно! — влез Лемидр. — Это лишь доказывает мою теорию…

— Теорию вы нам потом покажете на практике! — отмел возражения председатель. Нехотя продолжил: — Зикан лишь успел указать нам путь, набросав дрожащей рукой на обрывке пергамента пророчество. — Мужчина развернул клочок замусоленного пергамента. — Вы все знаете его слова…

Проснется та, что спит в горах,

и магия вернется в мир…

— Знаем! — грохнул кулаком по столу Авдор. — Уже наизусть выучили!

— Повторим! — рявкнул председатель. — Там дальше:

Не ошибается лишь тот,

кто к ней благоволит.

— И это еще раз доказывает мою теорию о… — взвился ущемленный в праве голоса Лемидр.

— Ваш доклад в следующем году! — постарался не отвлекаться на явную провокацию архимаг. Вернулся к исходному тексту:

Ее прихода день и час

с днем смерти совпадет…

— Все зло от женщин! — покачал седой головой самый мелкий, но самый злобный женоненавистник, Касиб. — Только особа женского пола могла учинить такое непотребство!

— Вы имеете в виду — умереть? — хмыкнул председатель, стараясь не терять самообладания. — Так успокойтесь, тут написано…

Но двести лет еще пройдет,

пока она придет…

— Вот именно! — снова влез Лемидр. — Мало того что напакостила, скончавшись не вовремя, так еще и ждать себя заставляет!

Председатель пару раз глубоко вздохнул, чтобы громко не высказать сугубо нелитературным языком свою точку зрения. Пробежал глазами по строчкам.

— Тут еще дальше есть… бла-бла-бла… Ну и бред! Короче, это неинтересно, — пробормотал маг себе под нос. Вернул криво оборванный лист на стол и продолжил уже нормальным голосом: — В общем, этот день наступит через месяц.

— Дождались! — фыркнул Касиб.

Архимаг подумал о возможности испепеления взглядом. Идея показалась очень привлекательной. Но на повестке дня стояло другое неотложное дело. Пообещав себе вернуться к этой мысли позже, призвал всех к порядку и попросил внимания:

— Нашей первоочередной задачей станет подготовка к возвращению магии.

— И как вы намерены это делать? — Авдор собирался встать в первых рядах.

— Нам предстоит подобрать заготовки для накопителей, и сделать это необходимо до того, как проснется Спящая, — уныло пояснил председатель. Нашел взглядом гладко выбритого моложавого мага. — Это я поручаю вам, магистр Дарвий.

Сидящий напротив председателя маг вздрогнул, услышав свое имя, и привстал.