Он смущенно развел своими детскими ручками. Дескать, не виноват я, что барон, так уж сложилось.
— Вы можете называть меня просто Шарль, без церемоний.
Он замолчал на минуту и вопросительно посмотрел на Андрея.
— А вы как предпочитаете, чтобы к вам обращались?
— Андрей… Бочков, — еле выдавил тот внезапно севшим голосом. И зачем-то добавил: — Андрей Александрович.
— Очень приятно, Андрей Александрович! — Улыбка толстяка стала еще радостнее. Хотя, уж кажется, дальше некуда.
— М-можно без отчества.
Андрей даже засмущался — до сих пор никому не приходило в голову его так называть. Чувствовал он себя намного лучше, чем несколько минут назад, когда переступил порог этой странной конторы. «Скорую» вызывать уже не потребуется. Но как не хочется уходить отсюда!
Будто угадав его мысли, собеседник внезапно посерьезнел.
— Итак, думаю, что теперь мы с вами можем поговорить как деловые люди.
Он сделал заметный упор на слове «теперь». Заметил, конечно, его слабость, но вида, как воспитанный человек, не подал. Так, разве что чуть-чуть. Зато разговаривает вежливо, уважительно.
В поисках временного заработка Андрею уже много раз приходилось бывать в таких вот офисах и общаться с людьми, которые обращались с ним как с куском дерьма. Они смотрели сквозь него, никогда не предлагали сесть и уж, во всяком случае, не называли по имени-отчеству.
Поэтому так хотелось сидеть здесь и слушать этот голос, мерно журчащий, обволакивающий, словно кокон. А главное — хотелось верить каждому слову. И самом деле, ну может же повезти человеку! Вдруг именно сейчас он оказался «в нужное время в нужном месте»?
— Для начала я хотел бы подробнее рассказать о нашей компании. Фирма «Счастье трейдинг энд компании» существует много лет. Больше, чем вы можете себе представить.
Толстячок вдруг криво усмехнулся, и Андрей заметил, что его безупречно белые зубы имеют небольшой дефект — клыки заметно длиннее остальных зубов. Интересно, а чем они все-таки занимаются? Наркотой торгуют, что ли? Андрей беспокойно заерзал в кресле.
— Спасибо большое, наверное, мне пора…
Собеседник посмотрел на него холодно. Куда только девалась его приветливость! Розовое, отмытое до блеска, сияющее сладчайшей улыбкой лицо пухленького человечка мгновенно стало серьезным и даже суровым.
— Молодой человек, — медленно и веско произнес он, — пожалуйста, больше не перебивайте меня. Никогда не перебивайте! — Он помолчал и добавил: — А если вас интересуют дешевые подделки, вы можете обратиться в подземный переход на Лубянской площади и не занимать попусту мое время.
Андрей мигом пожалел о своей несдержанности, хотя и не высказал сомнений вслух. А толстячок, будто спохватившись, снова натянул на лицо выражение доброжелательной приветливости и продолжал как ни в чем не бывало:
— Мы имеем филиалы по всему миру. Цель нашей компании — привлечение к сотрудничеству активных, думающих и талантливых людей с большим потенциалом, который не был по каким-то не зависящим от них причинам раскрыт до настоящего времени.
Шарль де Виль выдержал многозначительную паузу и выразительно посмотрел на Андрея. Тот даже выпрямился в кресле, почувствовав небывалый прилив гордости: о нем, значит, речь! Это он — активный, думающий и чего-то там еще! Просто ему не везло пока. По жизни не везло. Вот ведь что значит умный человек, сразу все понял.
— Мы предоставляем бесплатное обучение, соцпакет и неограниченные возможности карьерного роста. Все зависит только от вас! Со временем вы сможете занять подобающее место в структуре нашей организации.
Не иначе опять какой-нибудь «Гербалайф». Андрею даже грустно стало. А ведь так все хорошо начиналось! Сейчас этот толстенький скажет, что для начала нужно приобрести пробную партию товара долларов эдак за сто пятьдесят или принести диплом о высшем образовании. Наконец, от полной безнадеги он решился подать голос:
— А чего делать-то надо?
Толстяк пожал плечами:
— Тут простор неограничен. Наша компания предоставляет режим наибольшего благоприятствования практически в любой из сфер деятельности. Мы гарантируем вам полный успех. У вас… — толстяк усмехнулся, и в лице его на мгновение мелькнуло что-то хищное, как у большого кота, наблюдающего за мирно чирикающей птичкой, — у вас просто не будет другого выхода.
Андрею стало страшно. Намного страшнее, чем сегодня утром, когда он увидел Витьку-дальнобойщика в дверях Светочкиной спальни. Какая-то часть его рассудка кричала ему — беги! Беги отсюда как можно быстрее! Может быть, еще не поздно. Но он быстро справился с собой. Вот еще глупости! В кои-то веки представился небывалый случай и просто так его упустить? Нет уж. Он даже покосился опасливо на своего странного собеседника — не заметил ли тот его слабость и сомнения? А то вдруг еще передумает.
Но толстячок, называющий себя Шарлем де Вилем, продолжал:
— Итак, чего же вы хотите?
Андрей растерялся. Трудно ответить вот так, сразу.
— Ну, денег…
— Сколько? — Шарль де Виль откуда-то из воздуха достал шикарный блокнот в черной кожаной обложке с тисненым изображением большой летучей мыши, раскрыл его на середине и приготовился записывать.
— Штуку баксов! — выпалил Андрей одним духом и аж задохнулся от собственной наглости.
Но собеседник почему-то совсем не удивился. Он деловито пометил что-то на аккуратно разграфленной странице блокнота, потом поднял глаза на Андрея и деловито переспросил:
— В день?
Видали такое? Интересно, он что, сумасшедший или из Америки приехал? Может, там кто и зарабатывает такие бешеные бабки. А здесь кто их имеет? Разве что олигархи какие-нибудь.
Что же, как говорится, дают — бери, а бьют — беги. Андрей проглотил вязкую слюну и кивнул.
— Хорошо. Что еще?
Вот тебе и раз! А что еще надо-то?
— Вы хотите только денег? — Шарль де Виль удивленно поднял брови.
Андрей снова кивнул, чувствуя себя полным идиотом.
— Денег как таковых или вы их собираетесь каким-то образом тратить?
Час от часу не легче! Конечно, деньги нужны, чтобы их тратить, зачем же еще?
— Так что же вам действительно нужно?
Андрей задумался.
— Ну тачка шикарная, квартира, жратва, выпивка… Еще девочки там, кабаки, клубы — чтобы на все хватало!
Андрей все говорил и говорил… Он представлял себе красочные картины той прекрасной жизни, которой у него не было никогда, потому что все это было ему недоступно, и почувствовал, как горло стали схватывать спазмы, а к глазам подступили горькие, обжигающие слезы. Ну, почему так несправедлива жизнь? Почему одним — все, а другим — два нихуя и мешок дыма в придачу?