– Внимание, внимание, внимание! – весёлый звонкий голос Верки Борисовой – так же, как это тройное «внимание!» – был своеобразной визитной карточкой пионерской радиостанции «Из шахты слушать!», по два часа в день вещавшей на всю окрестность. По одобрительным отзывам, которые начали приходить в отряд, станцию ловили даже на Балхаше. – Товарищи! Снова голос из шахты Седьмого Горного – из шахты слушать! Мы начинаем дневное вещание! Мальчишки и девчонки, а также их родители! Для начала напоминаем: с первого января грядущего года стартует общерусский конкурс «Словотворчество»! Вы помните, что языки тоже растут и развиваются, как дети? Помогите русскому языку расти и набираться сил быстрее! Долой пальцеверчение, междометья и многозначительное мычание – даёшь новые слова! Молодые слова – от нас, молодых русских – нашему нестареющему языку! Конкурс продлится весь год, и весь год будет работать жюри! Первым призом станет недельная эскурсия в Поясе Астероидов! Второе и третье места – секрет; будут так же триста поощрительных призов! Сейчас – послушайте песню в исполнении одной нашей маленькой, но яркой звёздочки, а потом мы снова вернёмся к вам и посмотрим, что нам тут написали…
Денис хотел было недовольно буркнуть: «Договорились же – ближе к началу…» – но вместо этого только открыл рот. Грянула маршевая музыка, а потом послышался хорошо знакомый ему голос:
– Рассвет догоняет закат!
Из мрака забвения
Несётся возглас: «Виват!
Виват, Империя!»
Не двинуть историю вспять,
Но наше великое знамя
Взовьётся над Русью опять,
Пройдя через грохот и пламя!
Рассвет сменит закат!
Во мгле забвения
Раздастся клич: «Виват!
Виват, Империя!»…
В обалделом восторге Денис дослушивал грозную, зовущую песню, которая, казалось, разрывает репродукторы –
…Имперские раны омыть
Не липкою сладкою лестью!
Воскреснуть, подняться и – быть!
Вот дело и долга и чести!
Рассвет сменит закат!
В дыму забвения
Раздастся клич: «Виват!
Виват, Империя!»
В грозу, в огонь – иди!
Вперёд – к свершениям!
Мужай! Живи! Расти!
Дерзай, Империя! [18]
– Это ж ты поёшь! – вырвалось наконец у Дениса (он и правда не сразу сообразил, что слышит Володькин голос), и он повернулся к скромно стоявшему рядом Володьке. Тот дёрнул плечом:
– Да… девчонки старшие навалились, прямо заставили…
– Ну и хорошо получилось… – Денис помедлил и добавил убеждённо: – Очень хорошо получилось.
Володька немедленно задрал нос. И так же немедленно Денис нажал на него – сильно, заставив младшего возмущённо пискнуть, – и поучительно произнес:
– Единица – да кому она нужна?
Голос единицы – тоньше писка… Ну? Как дальше?
– Ой… кто её услышит –
разве жена?
Да и то –
если не на базаре, а близко… – смешно морщась, продолжил Володька, но дальше воодушевился и закончил уже своей охотой, взмахнув воинственно кулаком:
– А если в партию сгрудились малые –
Сдайся, враг!
Умри
и ляг!
Партия – рука миллионнопалая,
сжатая в один разящий кулак! [19]
Между тем репродукторы скрипнули, в них послышались скрипучие и сыпучие шорохи, унылые посвистывания, дальний гул авиационных двигателей – и заунывный голос оповестил мир:
– Девушка, вылетающая в Кызыл-Мурды… ОДУМАЙТЕСЬ! – после чего снова возникла бодрая, как обычно, Верка:
– Итак, после этого оптимистичного отступления мы с вами «продолжаем разговор», как говорил Карлсон… кстати, нашим младшим радиослушателям – кто такой Карлсон, кому и где он это говорил и чем он прославился? Ответы направлять… собственно, все знают, куда – к нам… А в продолжение разговора – несколько писем, посвящённых одному и тому же сегодняшнему знаменательному событию… Начнём вот с этого, оно лежит сверху и конверт солидный… – послышался хруст надрываемой бумаги. – Кгм. «Городская Дума напоминает, что вырытая перед входом яма была заделана за счёт…» Гм… ну… так, в сторону… Вот! «Мы никогда не забудем мрачные годы тяжкого труда в «ЗаготМясе», когда лишь твой искромётный юмор скрашивал нам унылые дни. Помню, как весь наш коллектив почти полчаса гонялся за тобой по двору…» Э… Переходим к следующему письму! «В этот замечательный день твоего частичного совершеннолетия хочу поздравить тебя и сообщить, что слова: «Если не вернёшь книгу через полчаса – будешь лечиться полгода!» – полностью разъяснили мне лично моё заблуждение…» М-да… «Как сейчас помню раннее, беззаботное детство – мы жарили над костром на берегу озера украденную тобой печён…» Да что ж такое?!
Володька между тем давился от смеха, да и вобще – все, кто находился в пределах слышимости, застыли, с интересом наблюдая даже не за передачей, а за тем, как появившийся в аллее Олег – видимо, он пришёл из основного школьного здания в поисках Дениса – превратился в памятник самому себе, задрав голову в направлении ближайшего репродуктора. Стоявшие справа и слева от него Санька Бряндин и Пашка Бойцов отчётливо надувались и расслабленно покачивались от хохота, который оба старательно давили и явно проигрывали ему поединок. Потом Денис крикнул, махнув Олегу рукой:
– С днём рождения!
Олег посмотрел в его сторону и расплылся в улыбке. Пригнулся – Санька с Пашкой с двух сторон врезали ему по спине ладонями – от души. Огрызнулся, распрямляясь под голос из репродукторов:
– Поздравляем с пятнадцатилетием нашего товарища, члена совета отряда, командира первого звена, первого пионера Седьмого Горного – Олега Ветлугина! Ура!
– Урррааа!!! – от души завопил Володька, раскачиваясь на сиденье велосипеда и отталкиваясь от земли то одной, то другой ногой. – С днём рождения!
Денис подошёл, улыбаясь, ко всё ещё смущённо и возмущённо поглядывавшему вокруг Олегу, но вдруг, сам того не ожидая, как-то потерялся и неловко сунул другу руку:
– С днём рождения…
Олег рывком подтянул его ближе и обнял…
…Традиция праздновать дни рождения сообща уже прочно привилась в отряде, тем более что в такие моменты мог приходить кто угодно, включая родителей и вообще посторонних. Правда, взрослым на таком празднике было находиться трудно – риск оглохнуть, а то и тронуться умом оказывался очень и очень силён. Но и дома, куда Олег с Денисом и Володькой добрались уже в наступающих сумерках, Олега ждал если уж не ещё один праздник, то, по крайней мере, большой торт, испечённый матерью, а также подарки.
Старший Третьяков был дома и даже поучаствовал в процедуре поздравления, а вот Валерия Вадимовна отсутствовала – развозила по домам дюжину детей, которых сама же не столь давно с боем забрала из семей, выполняя своё давнее обещание-угрозу. Чего ей это стоило – знали немногие. Дети любили своих бестолковых и бездельных родителей совершенно безоглядной любовью – даже тех, которые, на взгляд Дениса, такой любви не заслуживали, – и их пришлось размещать просто-напросто в наскоро переделанных камерах в полицейском участке, так как из любого другого места они бы немедленно сбежали. Но жутковатый способ сработал. Перед реальной угрозой лишиться детей за ум взялись даже самые забулдыжные – а учитывая, что работы в посёлке было выше крыши и за неё начали неплохо платить, этот ум и руки, которыми они за него взялись, им теперь было куда приложить. И Третьякова поспешила развезти детей по семьям – то, что она сделала, для неё самой было пыткой. Поэтому Денис подозревал, что мама просто-напросто не торопится домой, чтобы не «сорваться» на семью.