— Ваш брат живет один? — спросил Тартищев.
— Да, — вздохнула Надежда Сергеевна. — Уже шестой год вдовствует. А дети у него взрослые. Сын — горный инженер, служит в Иркутске. Дочь замужем за военным врачом в Верном. Мы же видимся с ним только по большим праздникам. Мой муж не совсем ладит с Константином Сергеевичем, поэтому он крайне редко бывает у нас. — Все это женщина выпалила на едином дыхании и, всхлипнув, прижала платочек к глазам. — Муж велел мне не беспокоиться, но у меня вся душа изнылась. — Она подняла испуганные глаза на Тартищева и почти прошептала:
— И потом этот труп в гостинице… Я… я не знаю, но я чувствую…
— Ваш брат объяснил лакею, куда он направляется?
— Нет, но лакей сказал мне, что он был чрезвычайно весел в тот день. Съездил к парикмахеру, долго прихорашивался перед зеркалом и все время что-то весело насвистывал, а перед самым уходом сказал лакею: «Ты меня, брат, не теряй, если что!» А потом уже на лестнице подмигнул ему и говорит: «Ох, женюсь-ка я, Петруша, непременно женюсь!» — и ушел.
— Ваш брат имел средства?
— Да, он был весьма богат. Когда-то служил в полку, но в ранних чинах ушел в отставку. Он получает до двухсот тысяч дохода в год. Большую часть денег вкладывает в дело. Иногда играет на бирже. Но я в этом ничего не понимаю, поэтому пояснить больше не смогу.
В карты или в бильярд он отродясь не играл, разве что в шахматы. До них Костя большой любитель еще со службы в армии.
— У него была любовница?
— Что вы, что вы! — замахала руками Надежда Сергеевна. — Он жил одиноко, но не позволял себе связей. Поэтому я очень удивилась, когда лакей сказал, что Костя собрался якобы жениться. Он же из дома почти не выходил и мало с кем знался. Он был робким и стеснительным человеком. Петр, его лакей, даже ума не приложит, когда у Константина Сергеевича и с кем могло что-нибудь сладиться. Если только какая-нибудь сама ему на шею повесилась? Но две недели назад мы встречались, он даже речи не вел, чтобы жениться.
А когда я намекнула, что не век же ему бобылем куковать, он на меня даже рассердился…
— А вы можете описать, как выглядел ваш брат, как одевался?
Надежда Сергеевна пожала плечами и достала из ридикюля фотографию солидного круглощекого господина с небольшой аккуратной бородой и пушистыми, спадающими вниз усами.
Тартищев внимательно вгляделся в фотографию.
Лицо убитого в «Эдеме» было исполосовано бритвой, а усы и борода слиплись от крови, поэтому то, что он сейчас видел на снимке, отличалось от того, что было зафиксировано на полицейской фотографии, как небо и земля.
— Простите, сударыня, — Тартищев вернул фотографию Остроуховой, — но не могли бы вы съездить в мертвецкую и осмотреть покойника? Я дам вам в сопровождение одного из агентов.
— Конечно, конечно, я съезжу! — женщина нервно скрутила носовой платок и побледнела. — Мне непременно его надо осмотреть и убедиться, что это не Константин Сергеевич.
Но убитый оказался как раз Константином Сергеевичем Курбатовым. Прежде чем упасть в обморок, Надежда Сергеевна разглядела крупную родинку на его правой руке. Истерично вскрикнув: «Костя», она обвисла на руках агента, не позволившего ей рухнуть на каменный пол мертвецкой. Санитар и агент вывели ее на свежий воздух, усадили на лавочку в небольшом скверике. Надежда Сергеевна пришла в себя и принялась плакать навзрыд, так что пришлось везти ее домой. Более от нее ничего нельзя было добиться.
Но теперь сыщики, по крайней мере, знали, кто находился в номере вместе с убитой актрисой. Однако это еще больше запутало розыск. Если верить Надежде Сергеевне, брат ее, несмотря на солидные средства, был из робкого десятка, а тут вдруг явился на свидание к признанной городской красавице. И, похоже, Каневская отвечала ему взаимностью, если после короткого ужина оба оказались в одной постели. И, кажется, еще до того, как снотворное, обнаруженное в бутылке вина, подействовало на них. Но каким образом Курбатову удалось познакомиться с актрисой, если он нигде не бывал, тем более в театре?
Однако история с портсигаром неожиданно получила свое продолжение.
К вечеру в кабинет к Тартищеву вбежала Молчали на и радостно объявила:
— Федор Михайлович, мы, кажется, схватили убийцу!
Тартищев покачал головой и с недоверием посмотрел на раскрасневшуюся от возбуждения женщину.
— Так уж и убийцу, Надежда Аверьяновна? Скажете и сами поверите!
Молчалина сердито фыркнула.
— Вечно вы насмехаетесь, Федор Михайлович! Только на этот раз, и вправду, крупная птица нам в руки залетела!
— Ладно, не горячитесь, — произнес Тартищев примиряюще, — рассказывайте, что у вас приключилось? Небось еще один портсигар принесли?
— Нет, не принесли, — вздохнула Молчалина, — но слушайте по порядку. — Она подвинула к себе пепельницу и, не спрашивая разрешения, закурила.
Тартищев терпеливо ждал. Актриса была дамой экзальтированной, временами откровенно бестолковой, но случались и в ее жизни светлые моменты… Наконец, она затянулась в последний раз, по-мужски придавила окурок ко дну пепельницы и принялась рассказывать:
— Честно говоря, на успех мы не слишком надеялись. Но сидим, ждем у моря погоды и от нечего делать в крестики-нолики с Борисовым играем. Только на лестнице какой-то шум послышится, я бросаюсь к роялю и принимаюсь вопить гаммы, а Борисов лупить по клавишам. И так почти весь день провели. В тоске и вое. Но ближе к вечеру, где-то час назад, в дверь кто-то позвонил. Силантий взял салфетку с револьвером под мышку и пошел открывать дверь, а мы с Борисовым заголосили что было мочи, не то «Да исправится молитва моя», то ли какую другую ахинею, уже и не помню. Тут в нашу комнату зашел совсем еще молодой человек еврейской наружности и пристально на меня уставился. Тогда я смотрю на Борисова и с этаким томным видом ему говорю:
— Простите, маэстро! Этот юноша, видимо, ко мне!
Борисов засуетился:
— Пожалуйста, пожалуйста, я вам мешать не буду! — и вышел из комнаты.
А я спрашиваю еврейчика:
— Что вам угодно, мосье?
Он голову склонил:
— Вы случайно не госпожа Молчалина?
Я подтверждаю, что да, госпожа Молчалина собственной персоной.
Тогда он уточняет:
— Это вы дали объявления в газетах об утерянном портсигаре?
Я вскочила на ноги и со всей радостью, на которую была способна в тот миг, вскрикиваю:
— Боже! Неужто вы принесли его?
— Нет, я его не Принес. Но точно знаю, у кого он находится…
В этом месте своего рассказа актриса капризно надула губы и сердито вздернула плечиком, вероятно, так же, как при разговоре с молодым человеком.
— И что же, вы выяснили, у кого находится портсигар? — спросил у нее Тартищев.