Тагир вытирал рукой язык и сплевывал, пытаясь избавиться от мерзкого привкуса.
– Твою мать, что это было? – сплюнув в очередной раз, проговорил пастух.
– А я знаю? И какого хрена так орать?
– А может, я испугался?
– Тоже мне, герой, штаны с дырой!
– На себя посмотри, козлина! Патронов у него нет!
– С патронами, согласен, ошибочка вышла.
– Ошибочка? – Тагир рассвирепел.
– Все, давай успокоимся! Мы живы, и это главное!
Едва стоявшие от усталости и пережитых тревог, оба посмотрели наверх.
– В этот раз, ты первый! – перешел на громкий, но все же шепот, Тагир.
– Хорошо.
Племянник султана начал подниматься по ступенькам к решетке, отделяющей их неизвестно от какого туннеля. Он аккуратно приподнял ее и посмотрел по сторонам. Все было чисто. Спереди. А кто-то сзади помог ему поднять решетку и приставил что-то холодное, но явно острое к голове.
– Вы находитесь на территории ханства Маадин [24] . Что вам здесь нужно? – прозвучал голос сзади.
– Собственно, нам сюда и нужно. Точнее, нам нужен хан.
Тимур попытался повернуть голову, но холодное острие плотнее прижалось к ней, и он оставил эту попытку.
– Вам? Сколько еще людей внизу?
– Сколько людей? Только один…
Тагир услышал переговоры Тимура с неизвестным и присел рядом с ребенком.
– Послушай меня, малышка. Тебе нужно посидеть здесь и подождать меня! Как только я разведаю обстановку, сразу вернусь за тобой, только никуда не уходи, хорошо? Кивни, если ты меня понимаешь.
Девочка фыркнула в знак согласия. Тагир глубоко вздохнул и запрыгнул на ступеньку, услышав голос сверху:
– Кто там еще? Выбирайтесь!
– Всё! Сиди здесь!
Девочка завернула голову на бок и удивленно посмотрела на мужчину. Тагир полез следом за Тимуром и его так же радушно встретили люди ханства Маадин.
* * *
Внутренний голос громогласно предупреждал Тагира об опасности, горел в сознании, как красная лампочка, на которую пастух перестал обращать внимание.
Несмотря на то, что Проспект Победы с первого взгляда показался Тагиру своеобразным тренировочным залом, шарм и величие в станции все же присутствовали. Золотые буквы, утопленные в стене, блеск красных гранитных плит, белый закругленный потолок и даже салюты из завитков люстр, правда, без лампочек – видимо, маадины с уважением относились к тому месту, в котором жили, и постарались сохранить все это в первозданном виде. Пробегая глазами по названиям городов, выведенных на коричневых, тонированных стеклах, зависших между колонн, Тагир все никак не мог вспомнить, почему именно эти города были указаны здесь. Москва. Ленинград. Минск. Киев. Что-то очень страшное было связано с ними. Тагир поймал себя на мысли, что нужно освежить память и почитать об этом в дневниках отца.
Проходя вдоль колон, Тагир стал свидетелем целого тренировочного действа – кто-то здесь рассыпал искры ударами мечей, кто-то метал кинжалы, а в центре станции, в квадрате, выложенном черной плиткой, разворачивалась самая настоящая битва. Два воина крепкого телосложения бились чуть ли не на смерть. С легкостью бабочек, но с чудовищной силой соприкасались их мечи. Как оказалось, столь фееричное начало боя пришло к быстрому завершению, когда воин с голым торсом уклонился от меча, проносящегося над ним, и поставил противнику подножку. Потом отошел в сторону от упавшего, сплюнул и произнес:
– Алмаз? Чё творим? Чё творим, а? Без башки меня оставить удумал? Назови-ка мне главное правило!
– Ни одним оружием, ни в коем, случае… – отдышавшись, заговорил упавший. Последнюю фразу оба воина произнесли синхронно: – Нельзя навредить невинному человеку!
Далее воин с голым торсом продолжил сам:
– Смотри-ка, правило помнишь, так что ж ты тогда учудил мне, а?
– Извините, тренер. Вошел в азарт.
– Шайтан управляет твоим азартом, а ты идешь у него на поводу! – крепкий мужчина протянул руку тому, что лежал на полу и помог подняться.
Гаскарец, который вел Тагира и Тимура, окликнул его:
– Хан! Принимай гостей!
Мужчина протер вспотевшее тело тряпкой и вышел к путникам.
– Ас Саляму Уалейкум! – воин протянул руку сначала Тагиру, а затем и Тимуру. – Друзья зовут меня Ханом. Зовите так и вы.
– Уалейкум Ас Салям! – оба доброжелательно протянули руки.
– Тагир.
– Тимур.
– А что у тебя с лицом, брат? Ты, случаем, не гариб? – заострил мужчина свое внимание на последнем.
– Я? Нет! Это просто сыпь, – испуганно отозвался Тимур. – А что, казнить меня хотите?
Крепкий мужчина засмеялся в голос:
– Что ж сразу казнить-то? Для меня нет разницы. Все мы люди. Помочь я тебе хочу, если ты действительно не гариб…
– Я теперь кто угодно, но только не гариб, – выдохнул Тимур. – Но от помощи не откажусь.
Мужчина дружелюбно улыбнулся и снова оглядел обоих.
– Ну и что привело вас в наше ханство?
Пастух спокойно посмотрел в лицо Хану. На вид тому было лет сорок пять. Его волнистые черные волосы сзади доходили аж до самой поясницы, а спереди и с боков были полностью выбриты. Всклокоченная борода свисала с его заостренного подбородка. Профиль у Хана был словно выточен из камня. Он устало улыбнулся, обнажив заметно выступающие вперед крепкие зубы, а его глаза щурились, придавая Хану хитрый и чуть ли не злобный взгляд. Но Тагир почему-то доверял ему.
– Что привело нас сюда – это долгая история. Но если вкратце, нам нужно перебраться в Султанат. У меня дочь больная. В общем, нам нужно как-то это сделать.
Тагир с надеждой посмотрел на воина, но Хан лишь в очередной раз рассмеялся в голос:
– С какой же это стати я должен вам помогать? Вы хоть понимаете, что через метро вам к Султанату не пройти? Как сюда добрались, так и возвращайтесь. Я же не виноват, что вы заплутали и попали к нам.
– Мы не заплутали, – в разговор вмешался Тимур. – Нас направили!
– Предводитель гарибов попросил доставить вам ребенка! – подхватил Тагир.
– Гарибы? Ребенка? И для чего же, позвольте узнать, гарибы отправили ко мне своего отпрыска?
Все дружно рассмеялись, но Тагир резко перебил этот смех:
– Это девочка…
– Что?
Хан сразу изменился в лице.
– Девочка. И предводитель попросил доставить ее сюда. Перед смертью… Он сказал, вы знаете, что с ней делать.