Но сейчас в баре никого не было, а на дверях висела табличка, гласившая, что заведение закрыто на спецобслуживание.
Табличка не наврала: обслуживанием клиентов, если бы таковые были в наличии, занимался сам полковник СБА Джек Риттер, стоявший за барной стойкой и протиравший высокий стакан чистой салфеткой. Зрелище было настолько анекдотическим, что я не удержался от смешка. К сожалению, он получился куда более нервным, чем я рассчитывал.
– Не знаю, кто этот парень, но в баре его обслуживает целый полковник, – поддакнул уловивший мое настроение Риттер. – Можешь не смотреть по сторонам, группы захвата под столами ты все равно не найдешь.
– Они прячутся в холодильнике?
– Желаешь проверить? – Риттер как-то запросто и без предупреждения перешел на «ты». Что ж, без официоза так без официоза.
– Нет. – Я взгромоздился на высокий табурет и положил локти на стойку.
– Иглогранатомет под левой мышкой, нейродеструктор справа, – констатировал Риттер.
– Есть еще импульсный пистолет сзади за поясом, – дополнил я.
– Решил продать себя задорого, если что?
– Грех упустить такой случай.
– Понимаю. Что будешь пить?
– Минералку.
– Легко, – сказал Риттер, открыл бутылку минеральной воды и налил ее в стакан, который только что протирал. – Желание клиента для нас закон.
– Какие у вас еще законы? – Вода была в меру холодная и приятная на вкус.
– Целый свод, – сказал Риттер.
Он выволок из-под стойки какое-то сложное устройство, водрузил его перед собой и щелкнул тумблером.
– Вы, ребята, никому не доверяете.
– Работа такая. – Риттер убедился, что глушилка работает, взял себе второй чистый стакан и вылил в него остатки минералки.
Намекает, что не отравлена? А кто знает, не принял ли он заранее противоядие, если уж на то пошло?
Впрочем, может быть, ему просто на самом деле захотелось пить. С этими полковниками СБА никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Сол Визерс, когда мы с ним только познакомились, тоже утверждал, что он полковник.
– Давай я для начала расскажу тебе, что я знаю, – сказал Риттер и, не дождавшись моего согласия, сразу же продолжил: – Тебя зовут Алексей Каменский, или Алекс Стоун, или Амаль ад-Дин, ты родился в двадцатом веке нашей эры и был вытащен сотрудниками нашего темпорального проекта из века двадцать первого в качестве артефакта. К слову, в данное время ты являешься единственным материальным доказательством того, что этот темпоральный проект вообще существовал, потому что все остальные материальные доказательства, а если судить по мощности взрыва, их осталось не так уж много, погребены на дне Тихого океана, и доставать их оттуда нет никакого желания, смысла и необходимости. По крайней мере так решило начальство. Ты знаешь директора Джонса?
– Не лично.
– Это ты загнул, – сказал Риттер. – Я судью… то есть директора Джонса, лично и сам всего два раза видел, при том что работаю на него уже с десяток лет и вроде бы даже на хорошем счету. Впрочем, мы сейчас говорим не о директоре Джонсе, а о тебе. После того как ты выпорхнул из недр темпорального проекта, тебя забрал под свое крыло генерал Визерс, глава сектора научных разработок СБА. Я понятия не имею, какими соображениями он руководствовался и какие надежды на тебя возлагал, но это и не важно, ибо мы сейчас говорим о фактах. Через некоторое время Визерс устраивает тебе побег и отправляет в резервацию, предназначенную для людей, проживающих в условиях предоставленного Альянсом социального минимума. Опять-таки непонятно, для чего это было сделано, но это опять-таки не слишком-то и важно. Похоже на то, что генерал Визерс отпустил тебя в свободное плавание, чем ты практически сразу же и воспользовался, подписав армейский контракт. Учебка, происшествие на полигоне, приключения на Новой Колумбии – это мне тоже все известно и не представляет сейчас особого интереса. Следующий раз ты увидел Визерса несколько лет спустя, на космической станции «Гамма-74-К», где сразу же после вашей встречи начали происходить странные вещи, в итоге послужившие официальным поводом для начала войны между Демократическим Альянсом и Кленнонской Империей.
– Ты сейчас на что-то намекаешь, или это просто к слову пришлось?
– Ни на что я не намекаю, – вздохнул Риттер, достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну, прикурил от встроенной в упаковку зажигалки. – Будешь?
– Это табак?
– Табак. Правда, не местный.
– Я могу еще раз посмотреть на твое удостоверение?
– Валяй. – Риттер бросил ксиву на стойку, и она приземлилась рядом с сигаретной пачкой.
Голограммы, штампы, коды… если б я еще знал, как можно проверить их подлинность.
На пластике Риттер выглядел лет на пять моложе, чем в реальности, и на нем была парадная форма, которую сотрудники СБА надевают только в особо исключительных случаях. Например, когда им нужно сфотографироваться для ксивы или встретиться с директором Джонсом.
– Я думал, все граждане Альянса горой стоят за здоровый образ жизни, – заметил я, прикуривая.
– Сейчас немного не те времена. А при моей работе здоровый образ жизни вообще ничего не гарантирует.
– Последнее время на жизненном пути мне встречаются одни пессимисты.
– Тогда подумай, в правильную ли сторону ты идешь, – хмыкнул Риттер. – В общем, когда события на станции пошли вразнос и ты и Визерс умудрились оттуда свалить, я на время потерял тебя из виду. Не расскажешь, где ты был?
– Скаари приглашали в гости.
– Скаари, значит, – задумчиво сказал Риттер. – И как тебе их гостеприимство?
– Терпимо.
– Ну и хорошо. Это не самый интересный для меня период твоей жизни, и я спросил исключительно из вежливости, – сказал Риттер. – Потом ты появился на Пекле, в доме барона Хэммонда, и там опять случилась заварушка. Ты не замечаешь во всем этом определенной тенденции?
– Замечаю. Сие называется «не прет».
– Бывает и такое, – согласился полковник. – Пекло ты покинул в спешке, и даже ваше отбытие не прошло без происшествий. Был некий инцидент, связанный с атакой на орбите, который заставил ваш корабль изменить курс и привел тебя к очередной встрече с генералом Визерсом на борту крейсера «Устрашающий».
– Ты работаешь на Визерса или на Корбена?
– Я работаю на отдел внутренней безопасности. И по этому делу отчитываюсь только перед судьей Джонсом лично.
– Судьей? – уточнил я.
Он уже не первый раз так оговаривается.
– Это внутреннее прозвище директора, – объяснил Риттер. – До того как ему предложили возглавить СБА, Даглас Джонс руководил Конституционным Судом Альянса.
– Неплохая карьера для юриста.