– Археолог? – поразилась Татьяна. – Что делает археолог в моей палате? Ищет клады под кроватью?
– Клады ищут кладоискатели, – усмехнулся Анатолий. – Археология занимается… э-э-э, несколько другими объектами, хотя находки древних кладов не возбраняются. Постойте! – Он шлепнул себя по лбу и положил книгу ей на ноги. И что с того? Теперь на них хоть центнер таких книг набросай, все выдержат!
Археолог шустро поднялся со стула, метнулся в угол и тут же объявился снова с большой вазой, в которой полыхали пламенем не виданные ею прежде цветы. Но почему ж не виданные?
– Жарки? – прошептала Татьяна и коснулась пальцами нежных лепестков.
– Вы бывали в Сибири? – Анатолий вновь уселся рядом, удерживая вазу на коленях. Несколько лепестков упало на белую простыню. А на Таниных пальцах осталась рыжая, как огонь, пыльца.
– Нет, не бывала, – ответила она и подняла на него взгляд: – Откуда эта красота? Неужто и вправду из Сибири?
– Откуда ж еще? – с довольным видом улыбнулся ее новый знакомый. – Я как узнал, что вы очнулись, сразу звякнул своему приятелю-вертолетчику. Полетели с ним в горы. Там жарки только-только распустились, а у нас в тайге уже отцвели. Конечно, они в Красную книгу занесены, но по такому случаю…
Он смущенно пожал плечами.
– По какому случаю? – быстро спросила Татьяна. – Объясните, наконец, откуда вы взялись? С вашими книгами, цветами, археологией? Даже если я ударилась головой, это не повод морочить меня.
– Это не вы ударились головой, – серьезно ответил Анатолий и сделал попытку пристроить вазу в ее ногах. Попытка закончилась неудачей. Оранжевые лепестки засыпали простыню, одеяло и джинсы археолога. Тогда он поставил вазу на пол.
– Это я ударился головой, – сказал он с мрачным видом и непроизвольно коснулся розового шрама на лбу. – Свалился в буерак, когда увидел, как ваша машина летит под откос. Вы мастерски вписались в березу. Впрочем, она спасла вам жизнь. Иначе падать бы вам еще метров пятьдесят.
– Вон оно что! Вы – мой спаситель… – прошептала Татьяна, устало закрывая глаза. – Я видела Хыс Хылых… Никто не верит мне…
– Надо же! – В голосе Анатолия ей послышалось восхищение. – Вы знаете, что такое Хыс Хылых?
Татьяна открыла глаза. Не дождешься! Так она и расскажет первому встречному о своих более чем странных видениях.
– Так, слышала кое-что, – произнесла она неопределенно, с явным желанием прекратить неприятные ей расспросы.
– Жаль, – археолог поерзал на стуле, – а я-то подумал, вдруг вы интересуетесь нашей Хакасией?
– Хакасией? – из вежливости переспросила она. – Где это? На юге? В России?
Она уже устала и хотела остаться одна, чтобы обдумать те печальные известия, от которых ее поспешили оградить лекарствами.
– Вот так всегда! – улыбнулся Анатолий. – Конечно, на юге, только Сибири! В самом сердце Азии. Совсем крохотная республика! По нашим сибирским меркам, конечно!
– Да? – Татьяна приподняла брови, давая понять, что этот факт ее очень занимает. – И там водятся Хыс Хылых, то есть фламинго?
– Водились, – вздохнул Анатолий. – Раньше, говорят, их встречали на озерах. Сейчас – не видно. Но это не моя епархия. Хакасия – рай для археологов. Я в тамошних курганах копаюсь уже лет десять. Знаете… – он замолчал на полуслове.
В этот момент Татьяна слегка приподняла голову и завела пальцами волосы за уши. Темные зрачки неожиданного посетителя сузились.
– Что это у вас? – спросил он тихо и протянул руку.
– Что именно? – с надменным видом поинтересовалась она, понимая, что речь идет об ее серьгах.
– Откуда у вас эти серьги? – быстро произнес он и склонился ниже, прямо к ее лицу.
– Я уже второй раз за последнее время слышу этот вопрос, – ворчливо произнесла Татьяна и, секунду поколебавшись, вынула серьги из ушей. – Смотрите. Мне не жалко!
– Где-то у меня была лупа? – засуетился археолог.
Перед глазами опять мелькнула тугая косичка, спина, обтянутая белым халатом. С довольным видом Анатолий водрузил на колени черную кожаную сумку и с вдохновением принялся рыться в ней. Наконец в его руках возникла большая лупа. Такие Татьяна видела в руках реставраторов и киношных сыщиков.
– Посмотрим, посмотрим, – бормотал он, то приближая к глазам серьги, то отводя их на расстояние вытянутой руки. Затем навел на них лупу и стал вертеть их так и этак. Татьяна внутренне напряглась, как бы не сломались хрупкие подвески. Но что-то заставило ее промолчать, и она еще минут десять терпеливо ждала, когда Анатолий насладится осмотром. Надо признать, он делал это довольно бережно. Наконец он с торжеством уставился на нее.
– Говорите, ничего не знаете о Хакасии? А ведь серьги оттуда! И вообще, – он прошелся по ней взглядом, – я поделикатничал, не спросил сразу… У вас явно азиатские черты лица. Не монгольские, нет, скорее тюркские. Вернее всего, в вас течет хакасская кровь. Но почему вы это скрываете? Чего стыдитесь?
– Я ничего не скрываю! – рассердилась Татьяна. – Никто не знает, отчего у потомков князей Бекешевых азиатские черты лица. Тетушка, которая передала мне эти серьги и вот этот перстень, – она ткнула в него пальцем, – перед смертью что-то говорила про Енисей, Саяны. Я смутно помню, потому что, когда у тебя на руках умирает человек, думаешь о другом… Тем более ее слова были бессвязны, отрывочны…
– Вспомните, а? – Анатолий уставился на нее умоляющим взглядом. – Это и впрямь важно!
– Попробую, – Татьяна приложила пальцы к вискам, закрыла глаза. И тотчас открыла их.
– Я вспомнила! Она говорила о Чаадарском княжестве… Да, да, она так и сказала: «Поезжай в Чаадар, Айдына!»
– Чаадар? – Анатолий так и подскочил на стуле. – Откуда ваша тетушка знала о Чаадарском улусе? О нем почти ничего неизвестно! Многие ученые склоняются к тому, что он вообще из области мифов. И имя? Чье это имя? Почему она назвала вас Айдыной?
– Понятия не имею, – развела руками Татьяна. – Она что-то еще говорила… Кажется, что в нас, возможно, – подчеркнула она интонацией, – течет кровь старинного кыргызского рода. Скорее всего у князя Мирона Бекешева, нашего далекого предка, была или жена, или возлюбленная кыргызка.
– Мирон Бекешев? – потрясенно посмотрел на нее Анатолий. – Приказчик Абасугского острога, а потом и воевода Краснокаменской крепости? А я, историк называется, – он стукнул себя кулаком по лбу, – никак не связывал вашу фамилию с ним. Тогда все понятно!
– Ничего не понятно! – рассердилась Татьяна. – Об этом нигде, ни в каких документах не упоминается, а тетя Ася умела искать в архивах. Женой у него была графиня Синицкая, полька по происхождению. Ее портрет до сих пор у нас в семье хранится.
– В Краснокаменском музее я видел портрет неизвестного с сыном, – сказал Анатолий. – У мальчика явно азиатские черты лица. Может, это портрет князя Бекешева?