– Боже! – Алина задохнулась от неожиданности. – Кто ж ее так?
Ольга смерила ее взглядом, но ничего не ответила. Не успела, потому что луч света ударил в заднее стекло.
– Илья приехал! – вскрикнула Ольга и с поразительной легкостью выпорхнула из машины.
Алина закрыла глаза и откинулась головой на подушку сиденья. «Господи! Когда все это закончится?» – прошептала она в отчаянии слова, которые с недавних пор вошли у нее в традицию как утренний кофе или вечерний звонок Ольге. Только она не знала, сколько раз повторит их еще и обретет ли наконец то, к чему стремились ее сердце и душа…
Алине казалось, что она не заснет этой ночью. Но заснула, и если ей и снились сны, то она их не запомнила. Она привычно проснулась в шесть часов утра, но валяться в постели не стала, чтобы не ворошить в памяти вчерашний день. Она старалась не думать о Тарханове и Рачкове. Все ее мысли были о предстоящем разговоре с Луганцевым. Теперь она обойдется без посредников. Она поговорит с Игорем один на один. Нужно лишь выбрать подходящий момент, конечно, если он представится.
Вчера Илья привез Алину домой и сразу же уехал, ничего не объяснив и даже не поздравив ее с успехом. Он был хмурый и сосредоточенный, и она не лезла к нему с вопросами, помня предупреждение Ольги. К тому же она мечтала поскорее лечь спать и по этой причине не поговорила как следует с Лидой. Племянница обиделась, ведь она так мечтала побывать на премьере, а вместо этого провела целый день в комнате Алины, которая ей показалась клеткой. Но тетка выглядела смертельно усталой, на ее вопросы отвечала невпопад, отказалась от ужина и чуть не заснула в ванной… Так что племянница отстала со своими расспросами, но в отличие от Алины она знала, когда приехали Луганцев и Завьялов. Уже под утро она услышала шум машины и, выглянув в окно, заметила две темные фигуры, которые вошли в дом…
Алина же ничего не видела и не слышала.
Племянница разметалась по постели, и стоило Алине подняться, подтянула к себе ее подушку и обняла ее. Во сне Лида улыбалась, и Алина с грустью подумала, что в молодости беды забываются гораздо быстрее, чем тогда, когда тебе перевалило за тридцать…
Она вышла на кухню, сварила себе кофе и устроилась за столом, пытаясь оттянуть тот момент, когда придется снова становиться за плиту. Прежде в эти недолгие минуты на пару с чашечкой кофе она вспоминала прошедший день и планировала дела на только что наступивший… Но в этот раз ей одиночество неожиданно было нарушено…
Тихо скрипнула дверь, и в кухню вошел Луганцев. Сердце ее екнуло и забилось сильнее. Таким еще Алина его не видела. Небритое лицо, мешки под глазами. Одет он был в старые джинсы и мятую футболку… При виде Алины он резко остановился.
– Вы уже не спите? – спросил он каким-то бесцветным голосом и подошел к плите. Заглянув в турку с остатками кофе, попросил: – Если не трудно, Елена Владимировна, сварите мне чашечку. – И, сев за стол, потер пальцами виски. – Голова болит, мочи нет!
– Вы что же, не спали сегодня? – догадалась Алина.
– Так получилось, – сказал он устало. – Поздно вернулись, но спать не пришлось. Да, видно, уже не засну! – Он криво усмехнулся: – Вы слышали? Маргариту нашли…
– Нашли? – Алина застыла с туркой в руках. – Из-за этого вы не спали всю ночь? – У нее мгновенно пропало желание признаться ему во всем. Но помня наказ Ольги, она очень убедительно сыграла удивление.
Однако Луганцев, видно, в любом случае не заметил бы фальши. Он скривился как от зубной боли, а глаза его приняли страдальческое выражение.
– Ее убили, – сказал он тихо. – Маргарита выполнила, что от нее требовалось, и ее убрали. Не понимаю, на что она рассчитывала?
– Вы уже знаете, кто это сделал? – спросила Алина. Она все же водрузила турку на плиту и теперь следила за тем, чтобы кофе не убежал.
– Догадываться догадываемся, но пока нет никаких улик. Ее обнаружили местные ребятишки вместе с учителем физкультуры, когда прокладывали лыжную трассу. С ними была собака. Она и раскопала труп.
– Боже мой! – покачала головой Алина. И подала Луганцеву кофе. – Как бы то ни было, мне ее жалко!
Луганцев отхлебнул кофе и посмотрел на нее исподлобья.
– Жалко? После того, что она сделала с вами?
– С вами она обошлась еще хуже, но вы ведь тоже жалеете ее?
– Она была сестрой моего товарища, – Луганцев залпом допил кофе и протянул чашечку Алине. – Еще, пожалуйста!
Он молча пил кофе и сосредоточенно рассматривал перед собой скатерть. Алина чувствовала себя неловко. Лезть к нему с расспросами не решалась, а он, очевидно, не горел желанием посвящать ее в детали. Но она ошиблась. Вероятно, что-то тяготило его душу сильнее, чем смерть Маргариты. Отставив пустую чашку, Луганцев поднял на нее взгляд, в котором было столько тоски и боли, что она не выдержала:
– Игорь Леонидович, – она дотронулась до его руки. – Что с вами? Что вас мучит? Ваши партнеры остались недовольны переговорами?
– Дело не в этом, – глухо, словно его горло сдавил спазм, ответил он и сжал ее ладони. – Партнеров мы убедили, но…
Луганцев бросил короткий взгляд в окно и снова перевел его на нее.
– Простите, здесь личное…
И сердце ее сжалось. Это был тот самый беспомощный и растерянный взгляд, который она заметила на премьере.
– Понимаете, я никому не могу это сказать… Даже Илье… Но вы женщина с богатым жизненным опытом. Я уже убедился, что вы близко к сердцу принимаете наши проблемы. Ваши советы…
Он наконец отпустил ее ладони, достал сигарету и впервые закурил в ее присутствии, не спросив разрешения. Из чего она сделала вывод, что не ошиблась. Луганцев, невозмутимый и холодный внешне, пребывает в смятении.
– Это личное, – повторил он и обхватил голову руками. – Я не знаю, что со мной происходит. Все так неожиданно… – Не отнимая рук, он исподлобья посмотрел на нее. – Я воспринимаю вас как близкого и верного друга, Елена Владимировна… Вы понимаете? Мне нужно кому-то об этом рассказать, иначе я сойду с ума…
Сердце ее, казалось, выпрыгнет из груди. Алина сцепила пальцы, чтобы Луганцев, не дай бог, не заметил, как дрожат ее руки.
– Я слушаю, – сказала она спокойно. Но знал бы он, каких трудов стоило ей это спокойствие!
– Вы, наверно, в курсе, вчера состоялась премьера в нашем театре. Так вот… – он помолчал долю минуты, не заметив, что его домработница сжалась в комок от этих слов.
И Луганцев заговорил снова. Голос его подрагивал от волнения.
– Роль Джульетты исполняла… Алина Заблоцкая. Эта женщина… – Он снова замолчал. А Алина его не торопила, испугавшись, что он вообще прекратит разговор, если почувствует, что она напирает на него. – Эта женщина, – произнес он еще тише. – Мы с ней почти незнакомы. Вернее, едва знакомы… Правда, Илья с ней исправно общается, но у меня как-то не получилось познакомиться с Заблоцкой ближе. И все же, – Луганцев с силой опустил кулак на стол, – я постоянно чувствую ее, словно она где-то здесь, рядом. Мысли о ней отравили мой мозг. Я не могу работать, потому что постоянно, понимаете, ежечасно думаю о ней. Со мной такого никогда не бывало. В молодости на эти вещи смотришь проще. Влюбился, женился, завел детей… Здесь что-то другое… Она – блестящая женщина, великолепная актриса! Я очень жалею, что не смог досмотреть спектакль до конца. Как нарочно, в это время позвонили Илье по поводу Маргариты, и нам пришлось уехать!