– Что случилось? – спросила Алина. – Почему она на меня напала?
– Как вы, Елена Владимировна? – вместо ответа спросил Илья. – Как голова?
– Голова? – удивилась Алина. – С головой все в порядке. Кружится немного, но это пройдет. А вот руки… – Она подняла ладони до уровня глаз. Запястья ее были в кровоподтеках и в ссадинах. – Ничего себе! – Она перевела взгляд на Илью. – Это от скотча?
– От скотча, – подтвердил Илья и покачал головой. – Но как вы мастерски расправились с плитой…
– Я заплачу… – перебила его Алина. – Я ведь не думала, что вы скоро приедете, и хотела предупредить охрану…
– Заплачу… – скривился Илья. – Это Игорь должен вам заплатить. Вы ведь пострадали ни за что!
– Как это ни за что? – тихо спросила Алина. – Я ведь хотела помешать Маргарите.
– Вас что-то насторожило?
– Да, – Алина поднялась и села на кровати. – Маргарита Львовна сильно нервничала и выглядела, как бы вам сказать… – Она замялась.
– Взвинченной, рассерженной, разъяренной, подавленной? – подсказал ей Илья.
– Нет, только не подавленной, – Алина отрицательно покачала головой. – Она была взвинченной, это точно. И угрожала мне пистолетом. Кажется, это был пистолет Макарова.
– О! – Илья с удивлением уставился на нее. – Вы разбираетесь в пистолетах?
Что она могла ему ответить? Что именно «ПМ» она не раз держала в руках и даже стреляла из него, когда снималась в одном из «ментовских» сериалов? Но она ответила иначе.
– Может, я и ошиблась. Ведь я эти пистолеты, почитай, только в кино и видела.
И это было чистейшей правдой.
– Ну да, – Илья отвел взгляд, – только в кино… – Он посмотрел на часы. – Мне нужно идти, Елена Владимировна. Сами понимаете, случилось неприятное. Игорь Леонидович у себя в кабинете, выясняет, какие бумаги пропали.
– Вы уже вызвали милицию? – спросила Алина.
– Милицию? – удивился Илья. – Нет, это наше внутреннее дело. Сами разберемся, какая муха Маргариту укусила.
– Это серьезно? – тихо спросила Алина, не слишком надеясь на ответ.
– Серьезнее не бывает, – нахмурился Илья. – Вы видели свои руки? За одно это безобразие я бы оторвал этой твари голову. Впрочем, она должна некоторое время оставаться в живых, чтобы мы узнали, с какой целью она полезла к Игорю в сейф?
– Маргарита вскрыла сейф? – поразилась Алина. – Где она достала ключи?
– Ключи дело десятое! Игорь очень доверял ей, и Маргарита знала шифр, с помощью которого открывался сейф. А по мне, всякое проявление чрезмерной преданности – первый признак того, что человек хочет что-то поиметь для себя лично. – И поднялся из кресла. – Я, пожалуй, пойду, Елена Владимировна, – Илья неожиданно провел пальцем по ее щеке, отчего Алина вздрогнула и с испугом посмотрела на него. – Пойду, – повторил он. – Я уже распорядился по поводу Маргариты. Далеко ей не уйти. Но дело нужно держать на контроле. А вы лежите, приходите в себя. Если что-то не так, вызовем врача…
– Нет, нет, не стоит, – торопливо перебила его Алина. – Я вполне здорова. Нужно навести порядок на кухне, накормить вас ужином…
– Лучше присмотрите за Игорем, – быстро и сквозь зубы произнес Илья. – Он очень расстроен, а ему нельзя волноваться.
– Он болен? – встревожилась Алина.
Илья поморщился как от зубной боли.
– Нет, здесь без проблем. Ему нельзя много пить. Может сорваться, и тогда не остановишь.
«О боже! – подумала Алина. – Луганцев – пьяница?»
На душе у нее стало так скверно и пусто, что ей захотелось немедленно выбежать из спальни, из этого дома, в спасительную темноту леса. Но Илья, видно, что-то понял по ее лицу, поэтому поспешил добавить:
– Я не совсем точно выразился. Когда-то Луганцев перенес сильнейший стресс и теперь практически не пьет. Но раза два бывало, что выпадал в полный аут. А сейчас этого просто нельзя допустить. Если мы расслабимся, можем потерять завод.
– Постучите по дереву, – сказала Алина, – и идите уже. Я тут как-нибудь разберусь и с вашим шефом, и со своими болячками.
Илья добросовестно постучал костяшками пальцев по стенке одежного шкафа, возле которого стоял, и неожиданно улыбнулся.
– Всего хорошего, Елена Владимировна. Выздоравливайте, – и направился к двери, но на пороге остановился и бросил на нее взгляд из-за плеча: – По правде, это не Игорь, а я прокололся. Подозревал поначалу, что именно вы – агент конкурентов, а насчет Маргариты бдительность утратил. И вот вам результат!
Алина охнула и прижала руки к щекам. Сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди от столь неожиданного признания. Но Илья отвернулся и вышел за дверь. И ей оставалось только гадать, с какой стати он сделал такой вывод.
Алине очень не хотелось вставать. Она до сих пор ощущала неприятную слабость во всем теле. В голове шумело, а рот наполнялся густой тягучей слюной, которую она с трудом сглатывала. Илья ушел, а она еще некоторое время лежала без движения, уставившись в потолок и пытаясь собраться с мыслями. Последние слова Ильи не давали ей покоя. Даже происшествие с Маргаритой отступило на задний план. Странно, но она уже не испытывала страха, что Илья в чем-то ее подозревает. Если его подозрения основаны только на том, что ее подослали конкуренты, то ничего смешнее нельзя было придумать. Слишком сложная комбинация. Если кто-то и вздумал бы ее осуществить, то нашел бы более опытного и близкого к Луганцеву человека. Такого, как Маргарита. И у нее, очевидно, была очень веская причина, чтобы пойти на предательство. Теперь уже дело Ильи разузнать, почему Маргарита решилась украсть документы. И он, ясное дело, не остановится: хоть из-под земли, но достанет мерзавку, и мало ей не покажется.
Честно сказать, Алине совсем не хотелось знать, что ожидает Маргариту в будущем. Гораздо больше Алину интересовало, почему Луганцев приблизил Марго к себе, где он ее «откопал», как выразился недавно Илья. По всему видать, появление Маргариты на заводе связано с какой-то тайной или событием, о котором Игорь Леонидович не пожелал рассказать другу.
Разложив, как ей казалось, все свои догадки и предположения по полочкам, Алина почувствовала, что бесконечно устала от размышлений. И чтобы прекратить это бесполезное занятие, решила, что надо вернуться к своим обязанностям. И вести себя так, словно ничего не случилось. Не расспрашивать Илью, не лезть с соболезнованиями к Луганцеву. Она всего лишь домработница. С ней обошлись некрасиво, но зато она доказала свою преданность хозяину…
Алину усмехнулась. Хозяин! Вот и она уже называет Луганцева хозяином. Надо же, как меняется психология, стоит только втиснуть себя в шкуру служанки. И хотя она постоянно уверяла себя, что ее работа всего лишь игра, очередная роль в спектакле, который, правда, неизвестно чем и когда закончится, все же настолько вошла в эту роль, что даже мыслить стала другими категориями.