Алина встала с кровати, подошла к зеркалу, поправила грим и вдруг поняла, что она без очков. Все это время они лежали на тумбочке возле кровати. О боже! Алина беспомощно посмотрела на свое отражение в зеркале. Даже в гриме она сейчас никак не выглядела на шестьдесят с лишком лет. А ведь Илья сидел почти рядом… Неужели он не понял, кто перед ним? А если понял, почему не сказал ни слова о том, что узнал ее? Правда, у Алины оставалась маленькая надежда, что свет настольной лампы был слишком слаб, и вряд ли Илья, пребывавший в расстроенных чувствах, пристально рассматривал ее лицо.
Ей страшно не хотелось покидать свою комнату, но нужно было навести порядок в кухне, посмотреть, что с плитой и есть ли надежда вернуть дверцу духовки на место. Алина надела очки и направилась в кухню. К своему удивлению, она застала там Вадима. Охранник мыл посуду, а дверца лежала рядом с плитой в компании с чемоданчиком для инструментов.
Завидев ее, охранник виновато улыбнулся.
– Простите, Елена Владимировна, что мы тут похозяйничали, но Илья Сергеевич распорядился вас не тревожить. Велел нам поужинать и убрать за собой.
– Спасибо, – улыбнулась в ответ Алина, – а то я начала волноваться, что оставила вас голодными.
– Как вы себя чувствуете? – Охранник покончил с мытьем посуды и принялся составлять тарелки в шкафчик. – Нам крепко влетело от Ильи Сергеевича, что проворонили Маргариту. Но кто бы мог подумать?
– А что же камеры наблюдения? Разве они были отключены? – Алина подошла к плите и склонилась к духовке. Похоже, дверцу пытались вернуть на место, но шарниры, на которых она держалась, погнулись и сломались. Теперь, если не удастся заменить шарниры, придется покупать новую плиту.
– Камеры наблюдения? – удивился Вадим. – В доме нет камер. Только одна, над воротами.
Алина выпрямилась.
– Да, – сказала она, – плиту я, конечно, изуродовала. И как только сил хватило? Я ведь все время надеялась, что вы наблюдаете за тем, что происходит внутри, и заметите мои странные телодвижения. Это ведь Маргарита предупредила меня в первый же день, что в доме имеются скрытые видеокамеры.
Охранник запустил пятерню в волосы на затылке и смущенно хмыкнул.
– Так это ж для острастки, чтобы домработницы ничего не сперли.
– Ну, спасибо, – Алина окинула его скептическим взглядом, – не успела я переступить порог, как меня сразу зачислили в потенциальные преступницы.
– Кого это здесь зачислили в преступницы? – раздалось от порога.
Алина и охранник дружно оглянулись. В дверях стоял Игорь Леонидович Луганцев собственной персоной. Только на этот раз он был не в деловом костюме, а в джинсах и в тонком белом свитере без ворота. Рукава свитера он закатал до локтей, а в руках держал початую бутылку виски и два стакана.
– Вадим, давай-ка на свое место, – приказал Луганцев, направляясь к столу.
– Слушаюсь, Игорь Леонидович. – Охранник метнулся в двери, только его и видели.
А Луганцев посмотрел на Алину.
– Если вам не трудно, Елена Владимировна, вскипятите, пожалуйста, чайку.
– Может, поужинаете? – спросила Алина. – Я разогрею…
– Не нужно, – отказался Луганцев. Он опустился на стул и поставил бутылку и стаканы на стол перед собой. – Если только закусить чем-нибудь. Вот, – он кивнул на бутылку, – слабое утешение после того, что случилось.
Алина включила чайник, достала из холодильника две тарелочки. Одну – с пластиками с буженины, другую – с лимоном и поставила их на стол перед Луганцевым.
– Сойдет? – спросила она.
– Сойдет, – сказал он и плеснул в оба стакана виски. Задумчиво повертел один из них в руках и поднял взгляд на Алину.
– Чего вы стоите? Присаживайтесь, – он пододвинул ей второй стакан, – и выпейте со мной немного. Просто невмоготу напиваться в одиночку.
– А вы не напивайтесь. Это еще никому не помогало! – Алина присела напротив. – Горе и неудачи невозможно утопить в вине. Конечно, это банальные истины, но еще никому не удалось их опровергнуть.
– Вы правы, и все-таки мы с вами выпьем. Хотя бы за то, что вы счастливо отделались. – Он кивнул на плиту. – А насчет этого не беспокойтесь, я уже дал задание Илье. Завтра привезут новую плиту.
– Я знаю, – ответила Алина, – но это все же пустяки по сравнению с тем, что случилось у вас. Маргарита добралась до документов?
Луганцев покачал головой и скрипнул зубами.
– Ради бога, не вспоминайте о ней. Я не храню дома важные бумаги, тут она просчиталась. Как Илья ни разорялся по этому поводу, но ей не удалось добыть то, к чему она так стремилась.
– А вам известно, что она хотела украсть?
– Естественно. Вчера мы подписали несколько договоров, которые очень невыгодны нашим конкурентам. Последние два месяца идет странная, можно сказать, мышиная возня вокруг нашего завода. Видите ли, мы стали работать с прибылью, нами заинтересовались западные инвесторы, и это сразу сделало завод лакомым куском. Тут же появились желающие скупить наши акции, хотя они сильно прибавили в цене. В то же время в некоторых газетах появились явно кем-то проплаченные публикации. Знаете, продажные журналисты всегда найдутся. Вот и пытаются они убедить и инвесторов, и акционеров, что мы не выполняем свои обязательства, дивиденды выплачиваем крошечные, не расплачиваемся по кредитам… Одним словом, откровенная брехня! Нас вынудили оправдываться, доказывать свою состоятельность…
– Но с чего вдруг Маргарита решила переметнуться на сторону конкурентов? – осторожно спросила Алина, не слишком надеясь на ответ.
Луганцев пожал плечами.
– Ей было грех на что-то жаловаться. Зарплату она получала приличную. Я ей многое доверял, и вот это как раз и беспокоит меня больше всего! Она знает все о наших планах развития и сотрудничества с партнерами из-за рубежа. Она в курсе всех отношений с нашими компаньонами, настоящими и потенциальными. Если ее и купили, то за очень и очень большие деньги. Только я вам скажу, с такими секретами в голове долго не живут. Перебежчики обычно плохо кончают.
– Наверно, Маргарита это тоже понимает?
Луганцев поднял на Алину тяжелый взгляд.
– Женщины в своих поступках зачастую не так осмотрительны, как мужчины. У них эмоции порой подавляют разум. В ярости они непредсказуемы и могут натворить черт знает что. Потом, конечно, раскаиваются, но исправить уже ничего нельзя!
– Это так же банально, как и насчет выпивки, – тихо сказала Алина, – и точно так же неоспоримо. Но из-за чего она впала в ярость? Ведь на это, скорее всего, были причины?
– В том-то и дело, что она не впадала в ярость. А если и впадала, то только не при мне. Три дня назад она позвонила утром из дома и сказала, что простудилась, но на больничный не пойдет, просто отлежится дома. За те годы, что мы работаем вместе, такое случилось первый раз, но я не придал этому значения. Думал, переутомилась Маргарита Львовна. Отлежится пару дней и снова явится на работу. Но сами понимаете, когда помощник отсутствует, сразу возникает много вопросов. Я раз попросил секретаря позвонить Маргарите домой, два… На звонки она не отвечала. Ладно, я и с этим смирился. Но когда и на третий день никто не подошел к телефону, я отправил секретаря к ней домой. Дверь не открыли. Сотовый у Маргариты не отвечал, номер был недоступен, ну что я мог подумать? Конечно же, самое плохое! Илья предлагал взломать дверь. Я его уговорил не спешить. Вечером мы вдвоем заехали к Маргарите. Свет в ее окнах не горел, но соседка сказала, что видела Маргариту около часа назад. Она садилась в такси. Это уже было что-то. Мы успокоились. Илья даже посмеялся, дескать, Марго нашла себе любовника и под предлогом болезни все это время провела с ним. После визита к ней мы решили не возвращаться на завод и поехали домой. – Луганцев неловко усмехнулся. – Сегодня «Спартак» играет с «Барселоной». Илья уговорил меня немного отвлечься от проблем. И вот, – развел он руками, – отвлеклись!